Брэдли Джордж - Наемник

Измученный бесконечными попытками, Найл от отчаяния упал на колени, горло его точно стиснуло незримое кольцо и слезы блеснули на ресницах. Неожиданно сквозь влажную пелену он заметил, что Сильный откинул голову назад и тоже заплакал, – громко и безутешно.

– Прости меня, прости!!! – истошно закричал Найл, хотя и не догадывался, в чем, собственно, должен каяться.

На душе стало легко, и только тогда неведомая сила освободила преграды. Внезапный вихрь закружил, повлек навстречу друг другу, и они встретились, столкнувшись лбами. Найл с любовью подхватил на руки хрупкое, иссохшее, почти бесплотное тело и крепко прижал дрожащего старца к груди.

Джомар рыдал все сильнее и сильнее, широко разевая беззубый рот, отчего обнажались десны, такие темные, как растекшаяся на солнце смола креозотовых сучьев. Туловище старика уменьшалось, а губы, напротив, открывались все шире и шире, пока не оказалось, что неожиданный пришелец совсем исчез, оставив на своем месте вход в глубокую пещеру.

Найл недоуменно отшатнулся и осмотрелся вокруг, но только зияющий провал в груде раскаленных валунов как-то напоминал о деде. Полукруглый лаз среди пустыни походил на его открытый рот с черными-черными деснами, только огромных размеров. Горловина пещеры неумолимо притягивала к себе, хотя и источала явную угрозу, опасность неизвестного.

– Будь осторожен… – завыли в ушах порывы ветра. Будь осторожен…

Но Найл поступил по-своему. Мгновение постояв в нерешительности, упрямо тряхнул головой и шагнул в темноту, чтобы через мгновение внезапно перевернуться в воздухе и рухнуть вниз с такой скоростью, что внутренности под кожей точно начали меняться местами друг с другом.

Опора под ногами исчезла и стало ясно, – он безнадежно летит в колодец, а там, на дне бездны, с отвратительным слизистым чавканьем уже разверзалась какая-то ненасытная гортань. Он уже чувствовал зловоние, исходящее оттуда, уже ощущал смрадное дыхание, но из последних сил попытался остановить свой полет и вцепиться хоть во что-нибудь…

… Только тогда он внезапно очнулся в спальне и, не открывая глаз, вскинулся на кровати.

Ощущая мутную слабость, Найл провел холодными дрожащими пальцами по лбу и жадно схватил воздух открытым ртом. Кожу покрывали мелкие капельки пота, сердце разрасталось в груди и подступало к горлу комком тошноты.

Подобное состояние пронзало его и раньше. По опыту уже было понятно, – неясный страх не случайно навалился на него во сне, ему чуть не стало дурно от страшного предчувствия.

Будущее подавало ему предупредительные сигналы о возможных несчастьях. Завтрашний день, без сомнений, опять готовил неприятный сюрприз, и оставалось только попытаться оценить угрозу, мысленно определить, с какой стороны нужно было вскоре ожидать удар.

Поводов для беспокойства хватало, давно уже наступили тревожные времена.

Порой Найлу казалось, что свет сходит с ума. Возникало ощущение, что все переворачивается вверх дном, и рушится хрупкий баланс, почти десять лет удерживавший равновесие в мире, в том странном и чарующем мире, в котором ему довелось жить.

Последнее время выдалось крайне напряженным. Со всех сторон ежедневно приходили тяжелые известия о трагических происшествиях.

Кварталы простолюдинов захлестнула волна кровавых преступлений, необъяснимых по своей жестокости. Исчезали люди, пропадали целые семьи, и их истерзанные останки спустя некоторое время выносило на берега реки. Поиски злодеев оказывались безрезультатными, преступники умудрялись даже не оставлять следов.

Порой в душу Найла закрадывалось сомнение – не вступил ли кто-то из пауков на тропу кровожадного Скорбо, лет десять назад служившего начальником стражи у Смертоносца-Повелителя? Хотя все осталось в далеком прошлом, память с отвращением хранила самые гнусные подробности преступлений тех дней.

Скорбо и его сообщники, несмотря на Договор, тайком продолжали питаться человеческой плотью. Под покровом темноты нападая на мирных городских жителей, они парализовали их волю ядом и, опутав влажным шелком, волокли в мрачную кладовую на окраине Города. Жертвы не умирали, а долгое время безучастно ждали своей очереди быть сожранными живьем. Да и что они могли поделать, как могли сопротивляться, в полном сознании существуя внутри липкого кокона и не имея возможности шевельнуть даже пальцем?

Вид спеленатых тел живых людей, висящих вверх ногами под сводами темного бункера, настолько сильно врезался в сознание Найла, что отделаться от этого воспоминания было нелегко даже через десять лет. Поэтому когда опять стали исчезать подданные, он первым делом подумал о тайных последователях Скорбо и укрепился бы в своей мысли, если бы не одно необъяснимое обстоятельство – одновременно с людьми пропадали и пауки, изуродованные туловища которых появлялись в разных районах города.

Это поразило Найла больше всего, потому что всех пауков связывала между собой телепатическая связь, мощная защита, позволяющая каждому из них в случае опасности мгновенно передавать сигнал тревоги всему восьмилапому сообществу.

Да, можно было убить одного смертоносца, мгновенно пронзив его мозг, как это удалось сделать самому Найлу с помощью металлической трубки разрушенном городе. Успешно поражал пауков и жнец, автоматический лазерный расщепитель, или какое-нибудь другое мощное оружие прошлого.

Невозможно было лишь истязать живого паука. Испытывая страшную боль, он тут же должен был соединиться с телепатической цепью и позвать на помощь. Между тем, найденные останки красноречиво говорили о том, что перед смертью им довелось вынести страшные пытки.

Значит, в городе орудовала мощная злая сила, способная даже подавлять волю смертоносцев…

Но загадочные убийства людей и пауков оказались не единственной бедой, вызывавшей головную боль Найла.

Не успел он заняться делом загадочных душегубов, как вышла из берегов широкая река, разделяющая надвое город. Вода поднялась и опустилась настолько стремительно, что застала всех врасплох.

Мало того, что мутные потоки затопили склады, безнадежно испортив огромные запасы продовольствия, они за короткое время начисто слизали несколько тысяч человек и даже около сотни нерасторопных пауков, не успевших подняться на крыши небоскребов.

Все эти дни Найл жил в невероятном напряжении. Рабочий день правителя продолжался целые сутки, он налаживал жизнь, бывал в домах пострадавших, организовывал похороны несчастных. Все это отнимало немало сил, и как только все вошло в обычное русло, на первом же собрании Совет Свободных отправил правителя на отдых.