Николай Чадович - Особый отдел

Двое других официантов, явно нанятых для обслуживания шабаша в ближайшем загородном кабаке, кольцом уложили вокруг костра верёвку, которая должна была заменить собой магический лимб, символизирующий вечность и, одновременно, защищающий адептов Храма от влияния враждебных сил (само собой, что ни мел, ни уголь для столь важного дела сегодня не годились).

Вновь затрубили рога, но на сей раз им вторил барабан. На свет выступили люди, до этого скрывавшиеся под сенью леса. Многие торопливо докуривали и тушили сигареты, что Цимбаларю показалось весьма странным – ведь, согласно общему мнению, табакокурение само по себе являлось знаком причастности к тёмным силам.

Все адепты Храма были облачены в балахоны с капюшонами, до поры до времени скрывавшими их лица (зато высокие вытачки по бокам балахонов не скрывали ничего – ни крутых женских ляжек, ни обвисших фаллосов).

Варварская музыка резко оборвалась, и в магический лимб вступил тощий человек, обряженный в просторный серый саван и жуткую маску, имевшую все атрибуты, обычно приписываемые Князю Тьмы – козлиные рога, собачьи клыки, свиное рыло. От рогов исходило синеватое фосфорическое сияние.

– Это Верховный Маг, – наклонившись к уху Цимбаларя, шепнул рыцарь Запада. – Его слово здесь – закон. Особенно, когда он находится внутри лимба.

– А правда, что неофиты должны целовать его в задницу?

– Только женщины. Мужчины будут целовать Верховную Жрицу. И в задницу, и в другие места.

– И где же она? – заинтригованный Цимбаларь оглянулся по сторонам.

– Позже появится.

– Она хоть ничего собой?

– Даже очень, – рыцарь Запада сладострастно причмокнул.

– Слава богу… тьфу-тьфу! – поспешно поправился Цимбаларь. – Слава Храму Огня и Силы.

– Рано радуешься, – буркнул рыцарь Востока. – Она знаешь, как арапником хлещет! Без всякой пощады. Хуже, чем пьяный мент дубинкой.

– Имеет полное право, – возразил рыцарь Запада. – Это она так всю дурь из неофитов выбивает. Святая женщина… Потом, когда свальный грех начнётся, ты сам во всём убедишься, – последние слова относились уже к Цимбаларю, по привычке ухо державшему востро.

В это время Верховный Маг отпил из кубка, сплюнул в костёр и зычным голосом, никак не соответствовавшим его тщедушной фигуре, провещал:

– Приветствую всех приверженцев Храма Огня и Силы, собравшихся здесь по велению собственной души и по зову полной луны, властительницы пороков и наслаждений. Приветствую магов, жрецов, магистров, рыцарей, адептусов, зелаторов и мистов. Приветствую также неофитов, впервые участвующих в нашей ассамблее. Сегодня ночью вы сможете впервые приобщиться к тёмной Силе, некогда породившей всё живое на земле. Сначала вы станете частицей первозданного мрака, а потом превратитесь в могучее и чистое Пламя. Вы совершите то, на что никогда бы не решились в иных обстоятельствах. Запомните, здесь царит лишь один закон – закон любви и насилия. Всего на несколько часов вы вернётесь в те благословенные времена, когда у людей не было иных богов, кроме своего собственного желания. Перед вами откроется дверь в манящий мир вседозволенности, где каждый, в зависимости от подсознательных устремлений, перевоплотится в господина или раба, жертву или хищника, скота или ангела, мученика или мучителя. Мужчины и женщины поменяются ролями, а самые раскованные и страстные обернутся демонами чувственной любви – инкубами и суккубами. Ничего не бойтесь! С нами сила, давно отринувшая всех ложных богов, которым заблудшие души продолжают поклоняться в церквях, храмах, мечетях, молельных домах, пагодах и синагогах. С нами тот, чьё истинное имя никогда не произносится вслух и кто издревле является олицетворением Огня, Власти, Любви и Жизни.

– Если ты ещё не понял, это он Сатану имеет в виду, – шёпотом пояснил рыцарь Запада.

– А я-то грешным делом подумал, что речь идёт о нашем градоначальнике. – Цимбаларь позволил себе пошутить. – Мужик он вполне соответствующий. Сильный, властный, жизнелюбивый и лысина всегда сверкает.

Верховный Маг между тем продолжал:

– Но прежде чем отдаться на волю страстям, мы должны провести обряд посвящения неофитов в мисты, низшую категорию приверженцев Храма. Предупреждаю, что не все они смогут пройти эту процедуру благополучно, и неудачникам уже не найдётся места ни на земле, ни на небесах, ни в преисподней.

– Не бойся, – вновь шепнул рыцарь Запада, за какие-то полчаса успевший прикипеть к Цимбаларю душой и сердцем. – Это он просто пугает. Не было ещё случая, чтобы неофит пострадал на шабаше.

Одинокая труба проревела четыре раза подряд, и Верховный Маг воздел к небу неизвестно откуда взявшихся живых тварей – чёрную курицу, связанную за лапы, и пёструю извивающуюся змею. Громоподобным голосом он приказал:

– Рыцари Храма, доставьте неофитов к краю священного лимба.

Цимбаларь даже опомниться не успел, как его подхватили с двух сторон и, не давая встать на ноги, подтащили поближе к костру. Всего неофитов оказалось семеро – четверо мужчин и три женщины, одной из которых, наверное, ещё не исполнилось и двадцати лет.

– Сейчас вы получите своё первое истинное причастие, – сказал Верховный Маг, голыми руками скручивая голову курице, а потом и змее. – Если кто-то поперхнётся, или, хуже того, извергнет из себя этот заветный напиток, значит, он питает по отношению к Храму злые замыслы.

Маг сцедил кровь птицы и рептилии в бронзовый кубок, добавил туда какой-то порошок и жестом заправского бармена взболтнул полученную смесь. Один из рыцарей с низким поклоном принял кубок и обнёс им всех неофитов по очереди. Перепуганные люди лакали отвратительное пойло с такой жадностью, словно бы до этого целые сутки мучились жаждой.

Только Цимбаларь едва смочил губы. К змеям он никаких претензий отродясь не имел, зато курятину не мог переносить в любом виде, даже яичницей брезговал.

Когда с глумливым причастием было покончено и пустой кубок отставили в сторону, Верховный Маг завёл с неофитами беседу, которую никак нельзя было назвать душевной. Чуть ли не метая из глаз молнии, он грозно осведомился:

– Вы отрекаетесь от лжепророков, называющих себя именами Христа, Мухаммеда, Яхве и Будды?

– Отрекаемся! Отрекаемся! – вразнобой заголосили неофиты, часть из которых с трудом сдерживала рвоту.

– Вы согласны принять новые имена, дарованные вам Храмом?

Все немедленно согласились и были переименованы на какой-то тарабарский манер. Цимбаларю досталось звучное имечко Аместигон, которое он тут же благополучно забыл. Маг тем временем продолжал допытываться, словно прокурор на допросе:

– Вы обещаете посвятить нашему Храму ваших детей, как нынешних, так и грядущих?