Коев Игорь - Третьи Врата

Сильнейший маг, практически уже полностью обратившийся в Серебро note 1, единственный, кто помнит всех тварей Хаоса наперечет. Их слабые и сильные места. Демонов, архидемонов. Знает как убить их и не погибнуть при этом самому.

Бывший Следящий note 2.

Даже высокая сопротивляемость к изменению магией (норма среди тех, кто принадлежит Анклаву note 3), не спасла Лишата. Только замедлило процесс преображения в Серебро.

– Хватит истязать себя! – Хаосит попытался подбодрить парня… как обычно не получилось: Лишат уже забыл, как это быть человеком и что при этом чувствовать. Поэтому найти нужные слова для существа проблема. – Аника, заканчивай с пьянством – такими темпами, ты уничто жишь все запасы спиртного на Острове, но все равно же не напьешься.

– Не нужно истерики…

Фантом растянул губы в усмешке: он помнил эту любимую фразу Аники, из-за которой к последнему намертво прилипло прозвище «Истерика».

– Ну так, хватит предаваться самобичеванию и спускайся ко мне! Тем более, я тут не один: твои наставники тебя ждут.

А почему нет? Это, по крайней мере, лучше, чем бессмысленно глушить практически чистый спирт.

– Иду. Трепищщщщщите, – замогильным голосом протянул парень, – и готовьтесь к схватке!

Аника не спеша спускался по крутой лестнице, ведущей в подземные катакомбы. На глубине шести метров под уровнем моря находилась библиотека, тренировочные полигоны для занятий по боевой магии, кельи учеников, лаборатории.

Смотритель Знаний (как официально величали проштрафившиеся ученики Лишата), приветствовал парня радушно:

– Аника! Ты жив!

– Не дождетесь! – усмехнулся в ответ парень. – Меня ничего не берет, тем более – Хаос…

Смотритель улыбнулся этой констатации факта.

Это было правдой – особенности Карающих в Анике проступили невероятно ярко. Чувствительность к распознаванию чужой магии идет бок о бок с идеальным иммунитетом к ней же. Не способность составлять чары и невидимость для заклинаний (в зависимости от ситуации) – громадный минус. Не раз уже было так, что парень едва не прекращал свое плотское существование из-за того, что маги-спутники не могли его вылечить. Иммунитет иногда играл с парнем злые шутки, подводя к самой черте смерти.

– Ты совсем не изменился, – по прежнему с улыбкой протянул Лишат.

– Всего-то пять лет прошло, как я ушел отсюда, – Аника пожал плечами. – Это малый срок. Очень малый для каких-то изменений в характере.

– Не скажи…

Голос не принадлежит хаоситу-ящеру. Но знаком! Как он знаком!!! Сколько лекций было произнесено им, над избитым до состояния мяса парнем, часами этот голос говорил о минусах и плюсах различного оружия, учил биться, распознавать в себе и других признаки Серебра.

– Зайн…

Аника обернулся. В дверях стоит высокий мужчина. Длинные прямые волосы до лопаток, лицо с обилием шрамов, один-два которых ему оставил на долгую память сам Карающий. Свободная одежда, мягкие кожаные сапоги. Голубые глаза насмешливо смотрят на парня.

– Слышал, что ты к нам заехал. Но как нехорошо с твоей стороны даже не посетить нас. Лень утруждать себя спуском по лестнице?

Аника грустно улыбнулся. Встреча с наставниками вытащила его из полосы депрессии, но боль от потери дает о себе знать.

Собравшиеся тут это понимают.

– Ты ничем не мог ему помочь … – Лишат.

– Знаю. Как и знаю то, что преображение Ворон обязан был пройти. Был! Обязан! – по словам отчеканил парень. – Слишком многое вскоре будет зависит от таких как он.

Ладонь Зайна опустилась на плечо Аники.

– Никто из нас не принадлежит себе. Все мы служим Империи. Что бы другие могли жить, нам приходится жертвовать собой. И ничья смерть не бывает напрасной!

Ставшую меланхоличной атмосферу поспешил исправить Лишат.

– Хватит вам доводить окружающих до состояния зомби! Я сейчас от жалости собственный хвост откушу… Может, наконец, нормально поговорим?! Мы пять лет не виделись, так что – встретились только затем, что бы порыдать друг у друга на груди?

Аника и Зайн посмотрели на Лишата, в голове у них пронеслось одновременно: «На счет закуски – неплохая идея!».

Смотря на медленно приближающихся людей, хаосит осознал, что брякнул что-то не то.

– Эй, эй!!! Я пошутил!!! Ааа!!! Оставьте мой хвост в покое!!!

– Положи артефакт обратно! Если не хочешь, конечно, что бы твой мозг усох до размера грецкого ореха, перейдя в спинной…

Аника довольно рассмеялся. Поддеть ближнего – такого он никогда не упускал:

– Зайну это не грозит. Голова у него только для того, что бы прическу носить. А под кожей сплошная кость. Это доказанный факт – проверено лично мной!

– Я тебе, – огрызнулся довольный воин: настолько с размахом и душевно, он давно не беспредельничал, – я тебе этот артефакт сейчас в штаны засуну и активирую…

– Если сможешь догнать!

Перепалка продолжалась.

Иногда хочется забыть, что тебе нужно быть собранным, непробиваемым как скала… и побыть самим собой. Пусть только на некоторое время. Отдохнуть от всего. Отдохнуть от всей ответственности.

Закат окрасил шпиль центральной башни в кровавый цвет, по городку забегали удлиняющиеся тени. Мгновение и два светила растворились. Сразу за этим небо поглотила беспросветная тьма, кое-где изредка разрезаемая фиолетовыми всполохами.

Стена Отчаяния.

Барьер, отделяющий этот мир от других и не дающих Хаосу прорваться отсюда. А если гниль не может быть исторгнута, она накапливается, несся смерть всему, что рядом с ней. Барьер – вещь, может и жестокая, но необходима сама по себе. Пока он существует другие миры в безопасности. Но вот только оказавшимся в ловушке смертным от этого не легче. Другие-то будут жить… а они? Карающий сомневается.

Аника, опершись руками о парапет балкона, молча следит за игрой фиолетовых огней в небе.

Сзади тихо подошел Ашан. Встал рядом.

– Поражает, да?

Аника пожал плечами.

– Наш мир – это клетка, созданная с размахом. Когда сотворили Стену, о тех, кто окажется внутри неё не думали. Теперь мы заперты тут и медленно угасаем.

– Все может наладиться! – в голосе Ашана искренняя вера в это.

– Не ври хоть себе, – Аника упер голову в холодный камень парапета, слова еле слышимы. – Мы вымираем. Этот Всплеск нам не пережить – больше некому встать против Хаоса. Среди темных людей уже почти не осталось. Одни из последних погибли вчера не пережив преображения . Значит, в них была часть Серебра. Малая, но достаточная, что бы умереть.