Влад Силин - Монополия на чудеса

– Нет-нет, – доносилось до меня, – он занят! Консультирует магистра внутренних дел. Да. И его величество тоже. И Заотара Римского, если понадобится.

Когда гость добрался до дверной ручки, он порядком вымок и подустал.

– Э-э… Игорь Анатольевич? – умоляюще заглянул он в дверь. – К вам можно?..

– Входите, – я сделал приглашающий жест. – С кем имею честь?

– Вениамин Серафимович я. Литницкий. Дзайан в некотором роде…

– Очень приятно. Подождите, – добавил я жизнерадостно, – сейчас закончу с делами.

Вообще-то дзайанам врать не стоит. Мастера фантомии и церковной магии ложь за километр чувствуют. А дел у меня никаких особенных-то и нет… Но врываться без приглашения нехорошо. Очень нехорошо, особенно ко мне.

Похоже, гость это чувствовал. Он сконфуженно шлепнулся в кресло и принялся разглядывать свои руки.

Та-ак. Клиент на дозревании.

Я заглянул в еженедельник. Ни с каким Литницким Даша о встрече не договаривалась. Да и вряд ли бы она затихарила клиента… Она хоть и взбалмошная девица, но порядок знает. В базе данных за Литницким ничего не числилось. Запретной магией, значит, не балуемся…

– Чудно тут у вас, – сообщил вдруг гость, оглядывая маски на стенах. – Спокойно как-то и… и… уверенно. Знаете, у меня предчувствие, что именно вы мне поможете.

– Это уж само собой, – кивнул я, не отрываясь от экрана. – Как ваши дела огородные?

– Не понял?

Дзайан заморгал – похоже, я попал в точку. На лице его отразилось такое восхищение, что мне стало неловко.

– Но как… как вы догадались?!

– Элементарно, Ватсон. Дедукция.

– Дедукция! – с трепетом повторил тот.

Тоже мне бином Ньютона… И не дедукция вовсе, а индукция. Одет Вениамин в яркий китайский пуховик, на голове старомодная шляпа. Лицо в морщинах, ладони корявые, из портфеля ручка грабель торчит. Кто как не огородник?

Но на Литницкого моя проницательность оказала шокирующее воздействие. Прошло несколько секунд, прежде чем морщины на его лице разгладились.

– Хорошо, благодарствую… – поклонился он. – Малинка вот отплодоносилась ремонтантная. Бананы колосятся, киви гроздьями. Кислые, правда. – Старик аккуратно придвинул портфель к креслу. – Попробовать не желаете?

– Спасибо, позже. Лучше вы сразу к делу. С чем пожаловали?

Старичок пожевал губами.

– Я слышал, – медленно начал он, – что в вашем ведении были… кхе-кхе… не совсем обычные расследования. Это правда?

– Об этом лучше не распространяться. Сами понимаете, конфиденциальность.

– Да, да, понимаю. Я и сам бы… того… не хотел. Но, дело в том, что мой случай особенный. Ручаюсь, у вас такого не было.

Все так говорят. И, самое удивительное, никогда не ошибаются. Обычных дел не бывает – по крайней мере у нас, в Ведене.

– Вот и прекрасно, Вениамин Серафимович. – Я улыбнулся. – Может, вам чаю заварить? Даша!

– Чай подождет. – Старичок придвинулся поближе: – Скажите, у вас крепкие нервы?

Я кивнул.

– Хорошо. – Он принялся лихорадочно рыться в портфеле. – Это очень хорошо… Сейчас, сейчас, подождите… Вот она!

В первый миг я даже не сообразил, что это. На стол плюхнулась неопрятная, топорщащаяся перьями грязная куча. Потом до меня дошло.

Елки-палки!

– Умоляю спасти от чупакобразов! – с жаром зашептал Вениамин Серафимович. – Дачно-огородный участок площадью шесть соток! Дом, сарай, будка типа сортир…

Я посмотрел на кучу с интересом:

– От кого, говорите, спасти?

– От них, родимых! Вот, смотрите. – Старик перевернул куриный трупик. – Голова разгрызена, потом…

– Вижу. Ну и что?.. Собака постаралась.

Старик всплеснул руками:

– Игорь Анатольевич! Ну при чем же здесь собачка?! Канис, так сказать, вульгарис?! – Он раздвинул пальцами перья, открывая набрякшую синим рану. – Вот след от клыков. И здесь. Смерть наступила вследствие кровавой недостаточности. Перед нами последствия жизнедеятельности дэва, сиречь злобного чупакобраза.

Почтовый агент пикнул – пришли новые письма со спамом. Я удалил их, не заглядывая. Повезло мне… Принесло на голову сумасшедшего.

– Хорошо, – с бесконечным терпением отозвался я. – Давайте подробнее: кто, как, когда, почему.

В дверь постучали. Просунулась любопытная Дашина мордашка:

– Воронушек, а я чай принесла.

– Замечательно! Ставь сюда.

Это я зря, конечно… Психологии Дашкиной не учел. Поднос она плюхнула прямиком на куриный трупик, лишь потом сообразив, что наделала.

От Дашкиного визга перегрузился компьютер.

– Что ЭТО???!!! Воронушек, что это???!!! А-а-а-а-а!!!!

– Ничего особенного, Дашук, – невозмутимо отозвался я. – Наше новое расследование, вещдок.

– Она что, – глаза секретарши округлились, – дохлая?!!

Я пожал плечами. Ну а что, лучше, если она была бы живая?.. Дашку вынесло из кабинета, как тойтерьера пылесосом. Вениамин проводил ее неодобрительным взглядом:

– Жена-покойница тоже нервами чудила… Всеми силами вас, так сказать, понимаю и сочувствую.

– Да ладно, – отмахнулся я с веселой бесшабашностью, – все равно она в отпуске. Подождите секундочку.

Уже ничего не стесняясь, я полез с тряпкой под стол. Чайник отстрелявшейся мортирой дымил под креслом. Вытащив его, я заозирался в поисках ложечки. Зловещие тайны зловещими тайнами, а чай все равно заварить надо. Курица укоризненно косилась на меня пыльным глазом. Я притащил из приемной подставку, подключил к розетке. Лихо сдвинув трупик в сторону, шлепнул поднос на изгаженную перьями столешницу.

– Ну вот, – сообщил я бодро, – сейчас все будет. Где, кстати, ваш участок находится?

– Где?.. А в «Светоче». Минут двадцать электричкой. Моложе был, в «Солнцегорье» мотался… Но там, сами знаете, сорок минут рельсами и семь километров пехом. Никаких ног в наличии не предвидится. Разве что телепортацией лететь.

– В «Светоче», – с сомнением протянул я. Это ж во сколько вставать придется, чтобы туда ехать? – Ладно. Вы рассказывайте, рассказывайте. Давно твари появились?..

– Твари-то? Прошлой неделей. Серые такие, пушистые. На зайцев похожи. Я чего удивился, когда вы собачку-то гипотезой приплели. Викуха моя чупакобразов ужас как боится. А вы говорите – собака!

Вода возмущенно забурлила. Я вытряхнул старую заварку в мусорник, залил кипятком новую и оставил чайник под полотенцем – доходить. Гость тем временем продолжал свою удивительную повесть:

– …смотрю, а Викуха под крыльцом сидит. И воет, воет. Жалостливо так воет. Жена-покойница очень собачьего плача не любила… Как услышит, сразу за сердце. В осмыслении недостаточности.

– Ясно.

– И перья вокруг.

– Понятно. Курицу сразу нашли? – Я протянул пиалу бухгалтеру: – Вы пейте, не стесняйтесь.