Вольфганг Хольбайн - Санкт-Петербург II

И, наконец, на корабле были еще Йокандра и Мэйлор, Без них и их «Фимбула» побег никогда бы не удался. Они совершали обычный патрульный облет в системе 11-12, в которой находится Луна Хадриана, подверглись нападению тяжелого крейсера заговорщиков, прежде чем смогли укрыться за защитным экраном. Корабль был изрешечен снарядами буквально у них под задницей. Чудо еще, что они оба остались, в живых после этого ада и так подлатали «Фимбул», что тот смог войти в гиперпространство.

Все же их бегство чуть было не закончилось весьма плачевно. Благодаря ловкой манипуляции бывшего коменданта рудника первый рывок в гиперпространство привел их прямо к форту «Гадес», военной базе Сардайкинского Космического Флота, вооруженной тяжелыми орудиями. Лишь в последний момент им удалось бежать оттуда, но обвинительный материал, частично фальсифицированный, запись которого была передана в форт, должен был сделать свое дело: отныне они не имеют права ступить ни на одну планету, находящуюся в сфере влияния Сардэя.

Седрик Сайпер хорошо понимал, что все официальные службы уже получили задание поймать беглецов, а уж если командование флота назначит награду за их головы, то с погоню за ними пустятся охотники до денег со всей галактики. Но это все же лучше чем остаток жизни влачить жалкое существование заключенного. И к тому же вполне достаточно удаленных систем, до которых не дотянется сильная рука центральной власти.

Это в первую очередь касалось Санкт-Петербурга II, конечной цели их прыжка через гиперпространство. Это был один из многих миров свободной, беспошлинной торговли, которые не принадлежали ни одной из шести фракций власти, настоящее Эльдорадо для бизнесменов, авантюристов всякого рода и людей, которые нигде не могут показаться без риска быть схваченными или даже казненными. И это самое приятное, что можно сказать об этой планете, правили ею несколько кланов крупных торговцев, действующих по принципу на свободном рынке все регулируется само собой.

Конечно, у сардайкинов, как и у остальных там, наверняка есть свои агенты и палачи, но Седрика это мало пугало. Во-первых, у тех не было необходимых официальных полномочии во-вторых, было предостаточно возможностей раствориться, бесследно исчезнуть, в-третьих, пока агенты получат задание от командования флота, пройдут дни, если не недели.

Но была еще одна причина, по которой Седрик захотел, чтобы корабль взял курс на этот мир свободной торговли. Именно здесь был зарегистрирован «Скряга», тот самый контейнеровоз, который участвовал в нападении на Луну Хадриана.

Но самое главное, здесь они были в безопасности. С ними здесь ничего не могло случиться. Пока, во всяком случае.

Все эти размышления длились, пока «Фимбул» находился в гиперпространстве – молниеносно и в то же время бесконечно долго. Затем сверкающие линии на главном экране по мгновение ока снова превратились в точки, в совершенно новые созвездия, и моментально, без всякого перехода, без предупреждения, на них обрушился апокалипсис.

Сокрушительный удар грохнул с силой гигантского кузнечного молота. Корпус корабля тяжело загудел, как колокол, пронзительно и дисгармонично. Взрывались пульты управления, летели искры, где-то скрежетал и лязгал металл, Седрик услышал, как закричала Шерил, и заметил боковым зрением, что звезды на главном экране опять деформировались и вытянулись.

Боль де– и рематериализации была не сильнее боли от укола булавкой, и Седрик понял, что их опять отбросило в гиперпространство, как плоский камешек, который еще раз летит над водной гладью, прежде чем окончательно потонуть.

В следующее мгновение на экране по диагонали пронеслась зелено-голубая планета, такая большая, что она заполнила собой весь экран, Секунду были видны только звезды, затем снова планета.

Санкт-Петербург II!

Планета была близко, Слишком близко! И «Фимбул» неудержимо несло на нес

Что-то не сработало, не получилось.

При выполнении боевых заданий терминатор Сайпер уже совершил сотни прыжков с борта военных кораблей в гиперпространство, но такого на его памяти еще не было. До сих пор он вообще не знал, что такое бывает. Согласно принципу функционирования генератора Леграна-Уоррингтона, космический корабль мог выйти только по другую сторону внешних орбит планет солнечной системы. Любая попытка приблизиться к созвездию неизбежно влекла за собой разрушение корабля. И, тем не менее, Санкт-Петербург II сноса и снова проносился по экрану, становясь все больше, и появляющиеся на экране монитора данные говорили о том, что они уже угрожающе близки к атмосфере.

– Боже правый! – прохрипел Седрик. – Что... Конец его крика потонул в адском треске и грохоте взрывов, за которыми через секунду последовала яркая вспышка, а затем настоящий дождь пылающих осколков стекла и металла, на которые разлетелся экран. В воздухе внезапно завоняло дымом и горелым пластиком. Завыла сирена, но почти сразу же смолкла.

Первое, что пронеслось в голове Седрика после того, как он укрылся за пультом, было: «Это дефект двигателя». Когда они покидали систему Луны Хадриана, «Фимбул» был порядочной развалиной, залатанной кое-как: на скорую руку. Но голос Мэйлора дал другое объяснение.

– Попадание! – крикнул он среди адского грохота. Ему приходилось напрягаться и громко кричать, чтобы его поняли, но, несмотря на это, он так хорошо владел собой, что Седрик невольно восхитился. Он не знал, смог ли бы на месте Мэйлора оставаться таким же спокойным. Сам он спокойствием похвастать не мог.

– Попадание? – крикнул он. – Как это могло случиться?

– Одна из космических торпед! Вероятно, она была слишком близко от нас, и мы невольно увлекли ее за собой в гиперпространство.

– Но это же... – попытался протестовать Набтаал, но Мэйлор оборвал его.

– При некоторых условиях это вполне возможно. А это были совершенно нестандартные условия, – он взглянул на показания своего пульта. – Нам еще повезло: нас только зацепило. Большая часть энергии взрыва, должно быть, рассеялась в гиперпространстве. Иначе от нас ничего бы не осталось.

Счастье – весьма растяжимое понятие, как всегда считал Седрик. Особенно, когда находишься на падающей в бездну посудине.

Мэйлор попытался выровнять «Фимбул», но двигатель не слушался его, и вывести корабль из штопора не удалось. К тому же, на одну-две секунды вдруг исчезла искусственно созданная сила тяжести. Если бы они не были пристегнуты, то неслись бы, кувыркаясь во всех направлениях пространства кабины, как незакрепленные предметы, падавшие на пол, как только сила притяжения вновь возникала.