Джим Лонг - Основное событие

– Роуз, Джереми. Я приехал, чтобы выступить перед Ассамблеей Воинов.

Роуз смотрел в одну точку над головой женщины, стараясь держаться прямо и не отводить взгляда. Краем глаза он уловил, что на лице одного из солдат появился интерес к его неожиданному заявлению, но так же, как и Роуз, тот стоял по стойке «смирно», высоко подняв голову, и старался не выдавать эмоций.

– Вас ждут. Заседание Ассамблеи уже началось. Подождите вызова,– строго сказала женщина.

– Я только что прибыл на Нортвинд и еще не успел разместить свой багаж...– Роуз замолчал, зная, что этих слов будет достаточно. Через несколько секунд появился мальчик с пластиковым жетоном. Роуз протянул ему вещи, взял жетон и пошел к лифтам. Вскоре подъехала свободная кабина.

Некоторое время автоматический датчик лифта был занят определением количества пассажиров, а затем двери с мягким шипением закрылись, и лифт пошел вверх.

Роуз смотрел на свой хронометр, только что переведенный на нортвиндское время, и ждал. Через несколько секунд лифт остановился, и двери открылись с тем же мягким шипением.

В коридоре было пусто и тихо. Два охранника стояли у двери – единственной на этаже. За тяжелыми дубовыми панелями он различил шум голосов. Хотя охранники не повернули головы в его сторону, он почувствовал, что они его прекрасно видят.

Роуз спокойно вышел из лифта и присел на простую скамью перед дверью Зала Ассамблей. Некий процесс, начавшийся шесть месяцев назад с ощущения необходимости выступить перед Ассамблеей Воинов, близился к завершению. Сначала его многочисленные запросы не получали ответа, но со временем настойчивость помогла ему добиться того, что его выступление включили в повестку дня. Проведя почти три месяца на Т-корабле, он наконец прибыл на расположенный в надире звезды аккумуляторный пункт; путешествие внутри планетной системы он совершил на шаттле «Бристоль».

Во время полета на шаттле Роуз ежедневно связывался с офисом секретаря Ассамблеи. Он знал, насколько важно выдерживать протокольные процедуры, но не представлял, насколько мало он в них разбирается, пока секретарь не передал ему документ объемом в двести страниц. Если он хочет добиться успеха, Роуз должен знать назубок все процедуры, описанные на этих двухстах страницах, и вести себя в полном соответствии с ними. Он долго и тщательно изучал документ, чтобы быть во всеоружии. Сейчас, сидя на скамье перед Ассамблеей Воинов, он чувствовал, как им овладевают радужные надежды.

Минуло девять часов, а он все еще сидел, ожидая вызова; от уверенности в себе не осталось и следа. Несколько раз в течение дня раскрывались двери, дважды сменились часовые, но его, Роуза, так и не вызвали. Скоро сегодняшнее заседание завершится. Заставив себя успокоиться, он наблюдал за тем, как двери открываются вновь. Из прохода донесся шум голосов, в холл вышел специальный охранник.

– Джереми Роуз. Ассамблея Воинов желает выслушать вашу речь.

Джереми встал и последовал за ним в зал. Если он выступит хорошо, это будет первым шагом на предстоящем ему пути. Внезапно Роуза охватил приступ слабости, и он осознал, что все его мужество осталось за притворенными дверями.

Тара, Нортвинд 23 апреля 3054 года

Войдя за стражником в дверь, Роуз решил, что его занесло в другую эпоху. В отличие от остальных частей Форта подковообразный Зал Воинов был построен из дерева. Сделав шаг вправо, часовой, стоявший у дверей, пропустил Роуза к пологим каменным ступеням, ведущим к арене. Встроенные в стены и потолок лампы освещали зал неярким светом.

Справа и слева от Роуза, на деревянных скамьях за тяжелыми дубовыми столами, уставленными компьютерами и сложными многоволновыми антеннами, сидели воины. Многие из собравшихся были одеты в традиционные шотландские юбки – килты – и тяжелые ботинки, излюбленные водителями боевых роботов и аэрокосмическими пилотами. Полевая форма считалась неподходящим одеянием для Ассамблеи Воинов – как для ее членов, так и для выступающих. Кроме того, присутствующие открыто демонстрировали самые разнообразные виды ножей; Роуз знал – это оружие не раз пускали в ход, чтобы разрешить разногласия между выступающим и аудиторией.

Спустившись по ступеням, он прошел несколько шагов по дерновому полу, спиной чувствуя устремленные на него взгляды. За каждым его движением неусыпно следили глаза воинов, ища хоть какой-нибудь признак неуверенности или слабости. Малейшее проявление подобных движений души могло повлиять на исход голосования.

По пяти ступенькам Роуз поднялся к возвышению и посмотрел на троих людей, сидящих там. Центральное место занимал полковник Эдвард Сэнн. В качестве командующего Первой Дружиной главного полка Нортвиндских Горцев Сэнн председательствовал на Ассамблее Воинов – но лишь в то время, когда не участвовал в военных действиях. Роуз глянул ему в глаза в знак приветствия и не замедлил отвести взгляд. От него требовалось проявить достоинство, но не гордыню, что многие из выступавших на этом собрании поняли слишком поздно. Справа от Сэнна сидел полковник Джеймс Кохрейн, командир Второй Дружины. Роуз хотел было поприветствовать и этого гиганта, но все внимание Кохрейна было приковано к передающему устройству, встроенному в его кресло. Роуз даже засомневался, заметил ли тот его вообще.

Слева от Сэнна стояли два кресла, однако лишь дальнее из них было занято. Пустующее кресло обычно занимал командир Макклеодских Горцев, но недавно его соединение было передислоцировано. И несмотря на то, что во время Ассамблеи кресло это не должно было пустовать, Макклеод отказался присутствовать на сессии в ту минуту, когда его ребята находились на кораблях. Этот поступок был вполне характерен как для него самого, так и для его необузданного войска, которое не привыкло считаться с условностями.

В крайнем кресле сидела Андреа Стирлинг, командир Стирлингских Стрелков. Впрочем, слово «сидела» не совсем точно передавало ее позу: она полулежала, перебросив одну ногу через подлокотник, подперев голову рукой, и напоминала ожившую аллегорическую статую под названием «Скука». Женщина лениво поигрывала локоном длинных черных волос и разглядывала Роуза сквозь длинные черные ресницы. «Неудивительно, что ее прозвали Кошкой»,– подумал Роуз. Из трех Горцев, расположившихся на возвышении, она была самым молодым, но и самым беспощадным, по мнению Роуза, командиром. Ее зеленые глаза выдавали этот секрет даже при неярком освещении зала.

Пройдя несколько шагов по помосту, Роуз остановился прямо перед полковником Сэнном. Прежде чем заговорить, он подождал, пока Сэнн кивнет ему головой.