Лин Картер - Поиски Каджи

Несмотря на молодые годы, юноша был великолепным охотником, яростным воином. Крепкие нервы и отчаянное бесстрашие сделали его любимцем братьев Козанга. В глубине сердца Зароук знал, что когда он больше не сможет вести свою паству, старшие братья легиона могут провозгласить джамадаром Каджи — Красного Ястреба…

— Повелитель звал меня? — требовательно спросил юноша.

Старый Зароук кивнул.

— Каджи, когда расцветет заря, братья отправятся в путь. Мы отдохнем в долинах, сокрытых среди черных скал, в потайных местах. На священных берегах матери Чауи мы восстановим свои силы, поднимемся и вновь отправимся в путь, выметем улицы предательского Кхора нашими мечами. Мы загоним псов-рыцарей Рашембы в их вонючие псарни на западе. Они научатся трепетать при одном упоминании о мести Козанга… те, кто сейчас смеются над нами!

Юноша кивнул. Глаза его сверкали. Бессознательно он попал под чары церемониального ритма слов Зароука.

— Хай-я, джамадар! Мать Чауа омоет раны ее детей с равнин, и Отец Небесный вторит эху грохота копыт наших коней, когда воины Козанга отправятся отомстить! Мы подъедем к основанию Трона Дракона и вернем нашу гордость, забрав ее остриями клинков из рук Великого Отца. Конечно, мы получим нашу гордость из рук Святого Яакфодаха!

— Дальше!

Речь Зароука напоминала рев военной трубы, и стоило ему замолчать, как юноша тут же вставил слово.

— Говорите, повелитель! — умоляюще попросил он.

Взгляд Зароука остановился на лице юноши.

— Братья по мечу поедут в тайные твердыни среди черных гор, и купола красных шатров поднимутся снова на берегах матери Чауа, но Каджи — Красный Ястреб не поедет туда. На следующий год мы заберем свою честь назад из рук Яакфодаха Святого Дракона-Императора… но нам не нужен конец мира…

Мальчик не понял слов деда. Его губы задрожали, и в его голубых глазах застыл вопрос, но он ожидал, ничего не произнося. Зароук глубоко вздохнул. Как это сформулировать, как возложить великую задачу на эти юные плечи.

— Послушай мои слова, Каджи! Ты отлично знаешь, что когда Император-Дракон — Азакоур, третий император с этим именем, умер двадцать лет назад, в Империи Дракона началась суматоха и беспорядок из-за отсутствия истинного наследника?

— Конечно, мой повелитель.

— У повелителя Азакоура Третьего было два сына: старший Ходаки часто болел и умер молодым, а тот, что моложе — Яакфодах, умер во время заграничного путешествия к двору Верховного Принца Рашембы. Трон Дракона пустовал, не было наследника, и никто не знал, кто же наденет Белую корону и станет править равнинами. И дворяне — кугары, толстые землевладельцы, одинаковые в своей жажде власти, вероломности, амбициях и коварстве, которых старый император разогнал, выслав из страны, вернулись и стали мериться силами, пытаясь определить, кто из них завладеет Халидуром и назовется Императором. И Империя едва не погрузилась в бездну гражданской войны.

— Я помню, повелитель!

— И тогда случилось чудо! Из западных земель Рашембы пришла весть о том, что принц Яакфодах жив! Убийцы, посланные бандитами-кугарами, убили другого, думая, что погубили настоящего принца, который оказался вынужден скрываться под чужим именем. Ты еще был ребенком, когда радостная весть разнеслась по равнинам, словно весенний ветер. И наши сердца расцвели от радости. А потом принц вернулся в империю в сопровождении могущественной армии — кавалерии Рашембы, чтобы вновь разогнать узурпаторов кугаров и вернуть законному наследнику трон. Но разве великие воины Козанга не подняли воинский штандарт и не выступили на его стороне? Разве не братья Чаууима Козанга разбили кугаров на холмах Юаша? Разве не я, Зароук, стоял в Зале Залов и наблюдал, как истинный принц коронуется Императором-Драконом? Разве принц публично не называл меня «братом» и «другом»?

— Клянусь, что все, о чем вы говорите, — правда, — печально согласился юноша.

Старый воин тяжело вздохнул.

— Ай-й-йи, для наших братьев… Вскоре после коронации принца для нас настали черные дни! Сын оказался совершенно непохожим на своего отца! Богатство предков он тратил на пустяки и безделушки! Золото Кхора он тратил на фокусников, астрологов и магов! Разве он не тратил легкомысленно свое время, а ночи не проводил в играх, пьянстве и веселье? Почему он создал Стражу Дракона, набрав людей не из братьев равнин, а из псов-рыцарей Рашембы? Почему он сделал своей императрицей иностранку — законную дочь Верховного принца Бауазина, который прислал ему армию, чтобы окончательно раздавить кугаров? И разве не император, когда казна опустела, позвал назад тех же самых кугаров, которых разбил и изгнал? И тогда император отдал им земли Козанга в обмен на их золото. А потом он отвернулся от воинов Козанга и подарил свое расположение кугарам… Разве не он в конце концов объявил нас преступниками и людьми вне закона, запретив воинам Чаууима Козанга появляться в золотом Кхоре? А потом, когда мы решили с достоинством покинуть его земли, он натравил на нас псов Рашембы. Они устроили засаду и напали на нас. Что бы случилось с нами, если бы Боги не предупредили нас вовремя с помощью Знамения Волков?..

Каджи наклонил голову и ударил себя в грудь.

— Господин джемадар, увы, все, о чем вы говорите, истинная правда!

— Очень хорошо! Теперь послушай, Красный Ястреб, сын моего сына. В темноте ночи Принц Войны из Богов явился ко мне во сне и сказал: «О, старейший брат Козанга, человек, который сидит на троне Азакоура, не сын ему, а мерзкий, пронырливый мошенник».

Полдень застал Каджи в полулиге от деревни, где провел предыдущую ночь его легион. Один, верхом на феридонском коне, юноша пересек тропу, вытоптанную кочевниками, бежавшими от пик воинов Рашембы… Юноша натянул поводья и остановил коня на вершине низкого холма, чтобы оглядеть горизонт. Шли ли до сих пор рыцари принца Бауазина по следам братства, или собаки повернули назад к Городу Дракона, к золотому Кхору, где, восседая на святом троне тысячи императоров, правит гнусный мошенник? При мысли об этом юноша с проклятием прошептал его имя и сплюнул в пыль. В холодном, морозном ветре чувствовалось прикосновение зимы, но солнце еще ярко светило, и лучи его грели. Оглядев горизонт, Каджи не обнаружил никаких следов вражеских воинов. Не было следов пыли, которые отмечали бы их появление, не сверкали шлемы, и щиты не искрились, словно зеркала, в ярком полуденном свете. Тогда юноша решил остановиться, поесть и выпить, прежде чем ехать дальше. Ему предстояло выполнить тяжелую задачу, которую возложил на его плечи джемадар.