Анна Калинкина - Метро 2033. Хозяин Яузы

Зато обитатели станции являли собой картину пеструю и живописную. Девки в ярких платьях, стриженые братки, пришлый люд в самых разнообразных костюмах, кто во что горазд, нищие в живописных лохмотьях. У кого-то всей одежды было – потрепанные штаны, зато на голове гордо красовалась замызганная шляпа неизвестно для какой надобности.

Почти вся платформа была забита палатками, некоторые из них служили по совместительству и торговыми лотками, в которых и протекала вся жизнь хозяина: здесь он ел, торговал, спал. Между палатками прохаживались крепкие, коротко стриженные парни в спортивных штанах и кожаных куртках. В переходе на соседнюю станцию находился пост – ее контролировала другая группировка, и тем, кто хотел пройти туда, приходилось платить охранникам.

У Веры было две палатки рядом – в одной они жили, другая служила магазином, где хранился товар и велась торговля. Верины товары охранял Кабан – Федор подозревал, что Вера ему за это не платила. Торговала Вера чаще сама, иногда нанимала девчонок помоложе, но постоянно следила за ними. В деловых вопросах она вообще была достаточно жесткой.

Здесь было шумно, и Федор никак не мог к этому привыкнуть. Все хотел уйти, но не мог решить, куда. «Там хорошо, где нас нет», – философски подумал он. Отправился в кафе на верхней площадке – выпить чаю с утра. Здесь было уютно – под навесом стояли столики и пластиковые стулья, на столиках даже расставлены были искусственные цветы в горшочках.

Федор, прихлебывая чай, рассеянно послушал чужие разговоры – про черных упырей, которые так и лезут незнамо откуда, пытаясь прорваться с поверхности на станцию ВДНХ. Говорят, станция уже еле держится. Федор не очень верил этим слухам – может, их вообще кто-нибудь нарочно распускает. С другой стороны, нет дыма без огня, на всякий случай нужно быть настороже. Но от них до ВДНХ еще чуть ли не полметро, так что пока можно чувствовать себя в относительной безопасности. А кто-то вроде бы опять видел поблизости Кошку, неуловимую убийцу, отрезавшую, по слухам, своим жертвам ухо и мизинец в память о том, как надругались над ней самой. Отчаянная мстительница наводила ужас на китайгородских. Федор хмыкнул – у страха глаза велики. Если принять во внимание, сколько человек уже видели Кошку, получалось, что она может одновременно быть в самых разных местах. Да и еще странность тут есть – если она такая уж опасная убийца, как же те, кто ее видел, остались в живых? Выдумывают, ох выдумывают люди – у страха глаза велики. В темном туннеле и обычная тетка-челночница может сойти за призрак из преисподней.

Федор еще не жил на Китай-городе постоянно, когда Кошка вышла на тропу войны, он сюда разве что заглядывал по делам иногда, ну, и с Верой водил знакомство. А уже потом, когда весь этот ужас случился, когда троих нашли зарезанными прямо на станции, припомнил, что, кажется, видел раньше девчонку – она убиралась в палатке у Веры. Но разве будешь обращать внимание на худенькую, невзрачную, бледную оборванку? Мутанты не вызывали у него особого интереса, ему бы в голову не пришло разглядывать ее шестипалую ладонь или просить, чтоб показала мохнатое ухо. Но и дразнить он ее не пытался – и так существо судьбой обиженное, чего уж добавлять еще. К тому же Федор вообще старался на всякий случай со всеми ладить, не наживать врагов. Поэтому страха перед Кошкой особого он не испытывал, в отличие от многих других на станции. Был уверен почему-то, что мстительница, случись ей встретить его где-нибудь в темном туннеле один на один, убивать его не станет, отпустит с миром.

Он вышел и спустился обратно на станцию. Навстречу ему попался Леха Фейсконтроль, ощупал пристальным взглядом. За этот взгляд он и получил свое прозвище – тому, на кого он долго смотрел, быстро становилось неуютно, человек начинал лихорадочно соображать – нет ли за ним каких-нибудь грешков. Физиономия у Лехи была с утра опухшей, глаза превратились в щелочки. Сероватые волосы слипшимися прядями падали на плечи, тренировочные штаны пузырились на коленях, кожаная куртка была накинута на одно плечо.

«Почему он волосы не стрижет?» – подумал Федор. Сам он предпочитал короткую стрижку, так легче было избавляться от вшей. Многие девчонки неплохо умели стричь, а он за это баловал их маленькими подарками. Вера косилась ревниво, но самой ей искусство стрижки никак не давалось – приходилось мириться с тем, что другая красотка наклоняется над Федей с ножницами в руках, не упуская случая пошутить или, словно невзначай, потрепать нежно по волосам. Федор пользовался успехом у здешних девочек, наверное, потому, что отличался от типичных здешних обитателей – хамоватых, пропахших брагой, несдержанных на язык и чуть что распускающих руки.

Леха, пробуравив Федора взглядом насквозь, решил все же сменить гнев на милость.

– Венерка говорит, ты на Ганзу собрался? – вполне дружелюбно поинтересовался он.

– Ага, надо кое с кем перетереть, – неопределенно ответил Федор.

– Ты это, узнал бы, почем им там нынче кожаные куртки с Динамо привозят, – попросил Леха. – А то мне тут предлагал хмырь один за двести патронов, да сомнения у меня, лохануться не хочу. Может, дешевле можно взять.

– Легко, – пообещал Федор, который уже знал, что Леха себе на уме и малость скуповат. За спрос патронов не берут, как говорится, а с Лехой лучше было не портить отношения. Федор вспомнил, что про Леху рассказывали – он вроде дружбу водил с Кошкой, пока не приключилась эта жуткая история, и та не ушла с Китай-города.

«Интересно, – подумал он, – как же те бандиты, что с ней такое сотворили, не побоялись Леху?» А может, это, наоборот, и проделано было для того, чтобы поставить его на место, показать, что они его вовсе не боятся. Но их уже не спросишь – мертвые ничего не скажут. И разделался с ними, кажется, не Леха, хотя слухи разные ходили. Федору стало жутковато. В последнее время у Лехи такой странный вид – словно он и не здесь вовсе, смотрит на тебя в упор, а видит что-то свое.

А Леха, прищурившись, спросил:

– Чего за хмырь возле тебя вчера крутился?

– Да так, пришлый один. Просил кое-чего, – буркнул нехотя Федор. Ему не нравилось такое внимание к его делам.

– Смотри. Не по душе он мне. Взгляд у него какой-то нехороший. Мутный тип, – изрек Леха.

Федор выругался про себя. С одной стороны, Леху все знали – он зря не скажет, было мнение, что людей он насквозь видит. С другой – какое ему дело? Федор этого клиента, может, первый и последний раз видит. Сведет с нужным человеком, получит свою мзду – и привет!

И Федор не удержался вдруг, мстительно сказал, как бы между прочим:

– Говорят, Кошка опять где-то поблизости бродит.