Иван Стальной - Сын Зоны

Бар находился в бревенчатом доме, ухоженном, как снаружи, так и внутри. Вокруг дома стоял окрашенный забор из штакетника. В помещении спартанская обстановка с минимумом мебели. Тяжёлые, сделанные из сосновых досок, столы комплектом дополняли стулья, сделанные из такого же материала. Барная стойка представляла собой конструкцию из брёвен, досок и фанеры. Дизайнера этого помещения следовало отдать на растерзание первой же зоновской твари.… Зато еда была отменной. Готовили тут же, в доме. Сзади барной стойки был дверной проём в кухню, откуда доносились приятные желудку ароматы. Что-то скворчало и булькало. Я уже успел хорошо перекусить, и мой организм начал ожесточённую борьбу со сном. Судя по всему, мне предстояло проиграть этот бой. Я вспомнил события сегодняшнего дня…

Подъезжая к селу, я увидел кладбище на краю леса. Свежие холмики могил, словно предупреждали, что смерть тут ходит рядом и дышит в затылок. Я остановил своего четырехколёсного «скакуна». Из багажника достал лопату и пошёл искать место для ещё одной могилы. Дождь лил как из ведра, создавая ощущение, что скоро будет всемирный потоп. Ручьи заполняли водой каждую вырытую выемку, сводя мою работу к безрезультатному концу. С большим трудом удалось углубиться в землю по колено. После чего я вернулся к машине и вытащил тело Владимира. Укутав его в плащ-палатку, найденную в багажнике, я дотащил окоченевший труп и аккуратно положил его в приготовленную яму, уже заполненную водой. Грязная вода тут же скрыла тело. Засыпав могилу мокрой землёй, я пошёл к забору. Из выбитых досок штакетника я соорудил подобие креста, наспех сколотив их между собой с помощью рукоятки пистолета. Установив крест, я вслух попрощался:

— Прощай Владимир.

Спустя несколько минут, я обтирал обувь на крыльце бара и проклинал закончившийся дождь…

— Надо передохнуть нам, мил человек, перед дорогой. Путь не близкой, — оторвал меня от воспоминаний дед Тихоня. Глядя на него, так и хотелось назвать его дедом. — Встаём рано, по рассвету. Я тебя разбужу.

Я был не против этого предложения. Спальные номера были в этом же доме, на чердаке. Мы встали и направились к выходу. Чтобы попасть в «номера» предстояло выйти и подняться по приставной лестнице на чердак. Народ в баре уже был изрядно накачан спиртным. Сталкеры, будучи в Зоне, находились в постоянном напряжении, и расслаблялись здесь, пользуясь относительной безопасностью и наличием алкогольных напитков. Кому-то хватало душевной беседы, а кому-то требовалось показать свою силу. Двое представителей последних, как раз заходили в бар. Тихоня отошёл в сторону и уступил дорогу первому, большому и рослому сталкеру. Я же не последовал его примеру, и мы столкнулись плечами с вошедшим парнем. Его развернуло, и он со злым выражением лица обернулся ко мне. «Лицо кавказской национальности… Горячие парни», — машинально отметил я и понял, что драки теперь не избежать. Его друг смотрел на меня в предвкушении легкой жертвы.

— Ты щто, нэ видишь куда прёшь? Может тэбэ глаза тваи аткрыть? А? — потенциальный противник ужасно говорил на русском.

Народ в баре затих. Все с интересом смотрели на спектакль.

— Извините, — спокойно отрезал я и направился к выходу.

— Пидорам везде у нас дорога, — сказал второй, и с победоносной ухмылкой отошёл в сторону, пропуская меня. В отличие от своего напарника, он хоть и тоже был кавказцем, зато отлично говорил по-русски и до меня отчётливо дошёл смысл слов.

— Простите, вы не желаете повторить последнюю фразу, произнесённую вами?

— Я говорю, пидорам, везде у нас дорога. — Он с чувством превосходства оглядел зал.

— В таком случае, позвольте пропустить вас, — я в свою очередь отошёл в сторону и демонстративно взмахнул руками, приглашая в зал. Кроме того, что я дал им понять о неизбежности драки, это был и тактический ход. Я встал так, чтобы противники находились на одной линии. Так, ближайшим ко мне оказался второй, самый задиристый противник.

Посетители бара, дружно засмеялись. Сталкер побагровел, ноздри его расширились, что указывало на проявление гнева и возможной агрессии. Он резко ударил правой рукой в надежде нокаутировать меня. К его сожалению, меня уже не было в том месте, куда направлялся удар. Шагнув под его руку за спину, мои пальцы правой руки сложенные в «медвежью лапу» с небольшим усилием, но с большой скоростью нанесли удар в горло, травмировав гортань и трахею. Первый рослый кавказец, оттолкнул поверженного напарника и нанёс прямой удар ногой…в пустоту. Моя рука продолжила его движение ногой и лёгким толчком вывела из равновесия. Я оказался сзади него. Не останавливаясь, рука описала окружность и легла ему на подбородок. Левая рука упёрлась в затылок. Таким образом, его голова оказалась в моих руках, как в тисках. Я мог одним движением свернуть ему шею.

— В следующий раз, я тебя убью. — Твёрдость моего голоса не позволяла усомниться в предупреждении. Я оттолкнул «горячего» парня. Тот встал, гневно посмотрел в ответ и поспешил на помощь хрипевшему другу. Посетители с одобрением и любопытством смотрели в мою сторону, как и Тихоня. Я увидел его изучающий взгляд и дед спешно отвернувшись, вышел на улицу, направляясь к лестнице. С мыслями о нажитых врагах, я поспешил следом. Я был благодарен ему за отсутствие комментариев к произошедшей драке.

Организм нуждался в отдыхе, и я мгновенно уснул, как только голова коснулась грязной и засаленной подушки. Дед, запер чердачную дверцу и подпёр её жестяным листом так, что если кто-то пожалует в гости, кусок жести тут же известит нас громким падением. После чего он тоже присоединился к миру грёз.

Как паучок по паутинке, утреннее солнце карабкалось на небосклон, цепляясь лучиками за кроны деревьев. Солнечные лучи ещё не прогрели воздух, и горячее дыхание выдыхалось облаком пара. Мы уже благополучно миновали периметр Зоны. Периметр представлял собой четыре контрольных зоны. Первая служила для предупреждения и имела вид забора из сетки рабицы, по верху которого была натянута колючая проволока «Егоза». Её плоские и заточенные пластинки угрожающе блестели под первыми лучами солнца. Через три метра от первой контрольной зоны начиналась вторая. Такой же забор, но в отличие от первого, на его каждом пролёте висел предупреждающий знак. На ярко-красном фоне треугольной пластинки был изображён череп пробитый молнией. «Опасно под напряжением». За забором была дорога, по которой патруль совершал обходы на предмет выявления следов проникновения за периметр. Сразу за дорогой — «контрольная полоса» распаханной земли, за ней забор под напряжением. Дальше начиналась последняя зона безопасности, напоминающая баррикады. Бетонные заборы, рвы, раскиданная по земле колючая проволока, а дальше минное поле. Не трудно было догадаться, что войти в Зону было гораздо легче, чем выйти. Направленные с блокпостов пулемёты в сторону Зоны, подтверждали предположение о том, что военные уничтожали всё, что двигалось с Зоны. И мутантов и сталкеров. Было проще убить бродягу, чем договариваться с ним. Изъять его вещи и при счастливых обстоятельствах обнаружить парочку артефактов, чтобы продать потом учёным. К тому же человек, идущий с Зоны, мог быть заражённым. Как говориться: вход — рубль, выход — два рубля.… К счастью, у Тихони имелся свой канал проникновения в Зону и выхода из неё. Нам не пришлось кромсать сетку забора, вырубать электричество и заниматься сапёрным делом. Мы просто прошли через блокпост. Тихоня переговорил с лейтенантом, и мы без проблем вошли в Зону. Чем и как он рассчитывается с офицером я думал узнать об этом позже. Миновав блокпост и все контрольные зоны, дед вдруг остановился. Не спеша обернулся, и с прищуром взглянул на меня.