Мария Карела - Каскадер

По руке я ему, конечно, знатно врезала, но рука – это не голова. Вполне очевидно, к несчастью.

Мгновенно обернувшись, он ударил меня ногой по лодыжкам – и я упала, не сумев блокировать.

Он улыбнулся, снисходительно, глядя на меня сверху вниз. Подождал, пока я поднимусь…

Да, что и говорить, у меня впервые такой сильный противник. Я вообще не понимаю, как он умудряется двигаться с такой скоростью.

Следующие секунды я только блокировала – шансов перейти в нападение Леша мне не давал.

Я чуть подалась вперед, собираясь обманным маневром заставить его раскрыться, но вместо того, чтобы поступить так, как я ожидала, он шагнул вперед и нанес мне резкий удар ногой в челюсть. Вернее, почти. Так мы и застыли: я – с поднятыми в блоке руками, а он – с ногой у моего лица.

– По очкам, Лешка, ты, несомненно, победил, – громко заявил высокий полуголый мужчина в углу комнаты. – Так что не стоит портить девочке личико.

– Ты согласна с этим, Керен, или предлагаешь продолжить?

Если бы мы просто дрались, я бы не сдалась. Никогда. Но… В данной ситуации глупо было бы настаивать на реванше перед лицом всех этих мужиков, считающих себя хоббитами и эльфами…

– Я проиграла.

И как только не произошло землетрясение, цунами, извержение от этих невероятных слов… Как я только смогла их произнести?..

Леша вполне удовлетворился моим сухим ответом, и, после многочисленных поклонов и поздравлений, мы вышли на улицу и сели в машину.

– Ну и каким же будет твое желание?

– Поцелуй меня? – Это был стопроцентный вопрос, но я в тот момент вздохнула с облегчением: если его желание такое – то я легко отделалась.

Я повернулась к нему, он моментально обнял меня, поморщившись, когда сжал ту руку, по которой я ударила ногой, и коснулся губами моих губ… Поцелуй был долгий, и, надо признать, целоваться Леша умел.

Наконец он оторвался от меня – ничего сверх поцелуя он не позволил себе, хотя, я и не знаю, как бы отреагировала. Я, к сожалению, частенько сама не знаю, чего от себя ожидать в той или иной ситуации.

– Ну а теперь поговорим о желании. – Леша взглянул на меня и мягко улыбнулся.

Я едва было не начала возмущаться, но успела в последний миг прикусить язык и остаться невозмутимой. И в самом деле, он НЕ СКАЗАЛ, что поцелуй и есть его желание. Он развел меня, а я поймалась… Так я скоро начну его уважать…

– Я тебя слушаю.

– Может быть, оно покажется тебе странным… Когда ты поедешь в Питер, – он вдруг приблизился ко мне, как будто снова для поцелуя, соединив наши взгляды, – ты обязательно запишешься в Питерский клуб бойцов…

Она медленно брела по заброшенной питерской улице, название которой она совершенно не помнила. Ее привела сюда постоянная нелепая задумчивость и рассеянность. Внезапно она резко свернула в какую-то заплеванную арку, прошла сквозь припорошенный первой снежной крупой дворик – и неожиданно оказалась на набережной Невы, у речного вокзала.

Последний раз она была здесь очень давно, еще в детстве. Ей и тогда очень нравились изящные корабли, свежий ветер и громкие крики чаек. Сейчас, конечно, никаких кораблей не было, все они покинули гладь реки на зиму – как большинство птиц. А ветер больно колол щеки и трепал волосы, периодически скрывая от нее мир за длинной темной пеленой.

Что она здесь делает? Зачем пришла сюда?

Она вдруг остановилась, широко распахнув густо-зеленые глаза – пожалуй, единственное ее украшение, ну, может, быть еще кроме волос.

Там, во льду Невы, расплывалась проталина. И в ней слегка покачивался корабль. И девушка была готова поклясться, что только что ничего не было…

Она протерла глаза и убедилась, что внезапно возникшая варяжская боевая ладья – от алого (как в известной романтической истории) паруса до изящного носа – не привиделась ей. Легкий скрип – и вот чудесное видение причалило прямо напротив девушки. Две стремительных тени метнулись к борту, и на асфальтовую пристань упали сходни.

Она тихо засмеялась. Все выглядело настолько нереально и необычно, что девушка вдруг приняла действительность за сон. Прекрасный и таинственный.

Именно из-за того самого странного ощущения она сделала один маленький шажок в сторону ладьи. А потом – еще один. Миг – и вот она на борту, рядом никого нет, и никто не кричит, что она нарушает чьи-то права и вторгается в частную собственность.

И тут ей показалось, будто снежный вихрь налетел на нее и сбил с ног. Она пребольно ударилась затылком о палубу, и от неожиданной обиды горько всхлипнула. На несколько мгновений она совсем перестала понимать, что ей делать дальше. Когда девушка неуверенно приподнялась на ноющем локте, серое здание речного вокзала стремительно отдалялось от нее.

Она села на холодные доски палубы и схватилась за голову. Вот тебе и сон! Ее похитили, пусть и оригинально, но похитили, и теперь везут в совершенно неизвестном направлении! Она застонала от боли и стыда из-за собственной глупости. Вот она, задумчивость! Привела к речному вокзалу, затащила на ладью, что б ей!

Но везет-то ее вовсе не задумчивость. И, пожалуй, стоило выяснить, кто и куда.

Она поднялась на ноги, осмотрелась (вдруг увидит того, кто на нее напал?), но – никого не увидела. Двигались те, кого девушка раньше заметила на палубе, очень быстро. Вряд ли они оказались настолько неосмотрительны, что…

Мысль она додумать не успела. У какой-то палубной надстройки опять что-то мелькнуло, и брюнетка пошла туда – выяснять.

Никого. Правда, дверь с симпатичным золотым драконом была приоткрыта, и зеленоглазая (горе любопытным!) туда вошла.

За дверью оказалось нечто вроде уютной комнаты в странном, совершенно невозможном стиле: пол застелен голубоватым пушистым ковром (пришлось снять сапоги), стены увешаны шкурами снежных барсов и еще каким-то таким же неправдоподобно-белым мехом в пятнах, в углу стояло старинное зеркало в оправе из прозрачного голубоватого камня. Света было достаточно – под потолком висела чудная лампа из того же удивительного камня, – но он оказался довольно резким и холодным.

Она удивленно восприняла тот факт, что никто не торопился идти с ней на контакт. Казалось бы, ее мистическим образом украли, зачем-то заманили вот сюда – и никому не интересно взглянуть на результаты своего труда.

Что-то ей не понравилось в обстановке. Она оглянулась.

Дверь, которую она плотно закрыла за собой, вновь была приоткрыта – на этот раз гораздо шире. В комнате по-прежнему никого не было.

– А может, они уже взглянули… на результаты, – прошептала она едва слышно. Ей было страшно. И стало ясно – вовсе не все так обычно в этом корабле. Начиная с обстановки и заканчивая той самой проталиной в тонком, правда, еще льду Невы. Откуда ей, проталине, взяться? Кто открыл дверь?