Людмила Белаш - Русская фантастика 2010

«Облом», — констатировал Энгеран, тотчас потеряв интерес к портовому труженику.

Но Глетская заводь — метров шестьсот, тут всего десяток дебаркадеров. Не мог же за год персонал смениться целиком! Или речь шла о пристанях на другой стороне заводи?..

Он прищурился, изучая противоположный берег. Вряд ли. Там какие-то мелкие сооружения; их в ночную смену можно окучить одним-двумя сторожами наружного охранения плюс патруль на катере.

Визит в портовую полицию (сколько у нас полиций! пальцев на руках не хватит сосчитать!) принёс одни огорчения. Тоже поголовная амнезия. Как сговорились всё забыть! О проверке архива новостей и толковать нечего — полный ноль. Весь прошлый июнь — драки в кабаках, тепловые удары, скоропостижные смерти, бытовой мордобой, кражи и ничего огнестрельного.

— Да что вы, месьер! Длинные пушки носят стрелки военизированной охраны. Остальные — пистолеты или субмэшин-ганы. Тем более частные охранники… Вот когда грузят судовую кассу, бывает кордон посерьёзней.

День разгорался, как пожар. Где скрыться от зноя?

Над стойкой полупустого кабачка сипел и моргал переносной телевизор;

— По всей стране мобилизованы службы «Скорой помощи». Врачи советуют не выходить из дома с полудня до четырёх часов. Пересыхают реки и озёра, выходят из строя системы ирригации, нарушается судоходство. В ближайшие дни может быть остановлена работа производств, использующих воду…

— Пить, — попросил Энгеран сомлевшую официантку. — Что угодно.

Она сменила ценник. Охлаждённая вода без газа на глазах подорожала вдвое.

— Вы фокусница, — заметил он со злобным восхищением.

— Месьер, нам подняли цену за ток, — жалобно ответила девица. — Иметь холодильник и кулер — роскошь. Знаете, сколько теперь стоят бочата для кулера?..

Он вспомнил, как вялые волны возили взад-вперёд пивные банки и лохмы полусгнившего мусора у гранитной стенки набережной. Даже память об этой тошнотворной воде вызывала новые приступы жажды. Как рвотный рефлекс.

Когда и где это было?.. Точно! В армии, в «колониальной пехоте», тухлая вода так же сочеталась с жаждой. Дизентерия и молниеносный гепатит ждут тебя в любой луже — лакай!

— Чёрт, скоро я перестану бояться и напьюсь из реки — с четверенек, по-собачьи. Наливайте!.. А что это вентилятор не крутится?

— Налог на вентиляторы в частных заведениях, месьер. Сегодня с утра передали из ратуши.

— Они хотят нас убить. Солнце взбесилось, следом магистраты. — Энгеран пил холодную благодать медленно, наслаждаясь каждым глотком. Выпитое сразу выступало каплями на коже, впитывалось в одежду и уходило в воздух. — Послушайте, а чем вы моете посуду? Может, удобнее вылизывать? Дешевле выйдет.

Заморённая официантка невольно рассмеялась. Этот стильный и бойкий малый ей нравился, его блестящие глаза ласкали её, словно пушистый хвостик. Здорово отличается от тех угрюмых рож, которые заваливаются сюда после работы, чтобы отвесить ей вагон похабных комплиментов.

— Для мойки есть плохая вода, денатурат.

— Из радиаторов сливаете? — Энгеран облокотился о стойку, поближе к кабацкой красотке. Та гибко качнула станом, чтобы повыгодней показать бюст и талию. Чисто машинально. Нравиться так приятно!

— Купили с распродажи. Тут напротив, на «Сентине», была неприятность — охранница сошла с ума и…

Сделать гримасу неподдельного сочувствия и кивать в такт словам. Энгеран слушал её с вниманием кота, замершего у мышиной норки.

— …канистры по двадцать литров. Разбирались, кто хозяин, но никто не объявился. Ну, портовое управление пустило на продажу как конфискат. Мой хозяин взял оптом. Канистры хорошие, а вода никудышная, даже цветы поливать нельзя.

— Почему так?

— Вянут!

— Значит, не вода. Наверно, кислота или раствор какой-то.

— Нет, без запаха. Собака полакала и не сдохла. Но больше пить не стала. Так канистры и стояли, на всякий случай, а сейчас понадобились для мытья.

Ушлый репортёр помнит всё. Слово «контрабанда», промелькнувшее в рассказе медсестры, тоже запечатлелось в памяти и теперь сработало.

— Люблю диковинки. Продайте мне литр этой… бесхозной воды. — Он выложил перед девицей десятку.

— Да хоть с канистрой, — улыбнулась она. — Всё равно я увольняюсь — платят мало, публика дурная, надоело. Только вы её не пейте, ладно?

— Обещаю! «Сентина» — которая пристань?

— Вот, прямо и чуть вправо. Там охрана, вас не пустят. — Девушка угадала, куда он стремится.

— Ой, а вы сказали — ничья.

— Была ничья, потом её опять купили. Кажется, индийцы.

Покидая берег Глетской заводи с канистрой, Энгеран не мог отделаться от странного впечатления. Казалось, что со стороны понтона, похожего на плавучий эллинг, ему в спину направлен чей-то цепкий взгляд.

Остановиться и будто от усталости перехватить канистру из руки в руку.

Энгеран вполне естественно посмотрел назад.

У закрытых ворот дебаркадера, выходящих на набережную, стоял смуглый тип в маскировочной летней форме коммандос — бермуды, рубашка с коротким рукавом, шляпа с опущенными узкими полями. На поясе — кобура.

— Хочу заняться торговлей. Вода — самый ходовой товар, — объявил он знакомому из аналитической лаборатории, оставшись с ним наедине. — Но что-то мне поставщики не нравятся. Проверь эту жидкость, годится ли в продажу. Есть всякие санитарные нормы, стандарты…

— Что касается бактерий, это не ко мне. Но химические примеси могу определить. Пятьдесят талеров. За ответом придёшь через пару дней — работы много, сразу образец в дело пустить не смогу.

По пути, завернув в публичный туалет, Энгеран рискнул лизнуть загадочной воды. Она оказалась тёплой, противной и безвкусной — но и только. Впрочем, проглотить её он не решился, погонял во рту и сплюнул в унитаз.

Теперь в Борден!

У вокзала танцевали счастливые кришнаиты, распевая своё «харе, харе!». Позавидуешь этим блаженным: то ли мозги в Индию уплыли, то ли Индия сюда пришла, накрыв их веселящим газом.

— Ешьте масло, ешьте творог! Молоко! Чистый рис! Пойте, пойте имена священные!

Отснять сектантов для блога. В руки сунули флаер: «Ночь Ракхи Пурнима! Соверши праздничное омовение! Щедрая ярмарка в Йонгхавене: органик-продукты, ручная работа, освежающий бетель. Тебя благословит Варуна, бог океана. Разбей кокос — исполнится желание!»

Подавший листовку юнец жевал и улыбался, прозрачно глядя сквозь Энгерана. Губы обмётаны алой слюной. Бодрящий бетель! Словно чахоточный с горловым кровотечением… Тропический жар мутил сознание, вокзальная площадь колебалась и плыла.