Антон Краснов - Леннар. Сквозь Тьму и… Тьму

<<…>> Мы объявляем чрезвычайное положение и заявляем: если нельзя спасти всех, нужно спасти всех лучших. Мы заявляем, что все лучшие ученые, мыслители и культурная элита Леобеи, весь лучший наш генофонд, еще находящийся на планете, будет доставлен на борт звездолетов. Принцип отбора пусть жесток, но не жестоки ли условия, в которые нас поставили, втиснули, загнали?.. ЛУЧШИЕ НЕ ДОЛЖНЫ ПОГИБНУТЬ вместе с теми, кто ослеплен мракобесием и ложью Храма. Для этой цели и обеспечения всех указанных выше положений мы организуем ГВАРДИЮ РАЗУМА. Это наш ответ Храму, создавшему орден Ревнителей. В Гвардию Разума будут отобраны несколько сотен наиболее подходящих по психофизическим характеристикам молодых людей из числа экипажей и строителей «Врат», которые пройдут или уже прошли специальную подготовку. Главой Гвардии Разума станет Леннар из Эррии, Второй Координатор строительства.

<<…>> Жрецы Купола говорят: День Гнева близок. Мы совершенно согласны с ними. Но в отличие от них мы делаем все возможное, чтобы отдалить этот день для цивилизации Леобеи…

Подписано: ЗОНАН (Алтурия-72), Первый Координатор; АИТОР (Рессина-45), Верховный Конструктор; ТОРГОЛ (Свон-до-Крамм-434), Генеральный Инженер, глава Транспортной линии проекта; ЛЕННАР (королевство Эррия), Второй Координатор, глава Гвардии Разума».

НЕБО НАД ЛИРАКОМ. БЛИЗ ККАНОАНА (23 год века Алой звезды; 27, 23)

– Зачем тебе это нужно, милый? – спрашивала она, глядя не на него, а в круглый визатор кабины, за которым внизу проплывала чужая, опасная земля. – Ведь даже если он величайший ученый, то твоя жизнь все равно слишком ценна, и, если что, твоя потеря никогда не заменит…

– Я не собираюсь ничего терять, – перебил он, – все уже потеряно и без того, теперь, начиная с нуля, можно только обретать. Нам нечего терять, понимаешь, Ориана? И я найду этого Элькана, даже если жрецы Купола засунули его на дно Двуцветного Океана, в Стафрокас.

– В тот город, который принял тебя, когда ты еще совсем юным покинул родину? И где начал обучатся своему нынешнему искусству строителя? И многим другим… искусствам…

Леннар усмехнулся:

– Да, хотя я был не таким уж юным, юноши нашего рода поступали в военную академию в одиннадцать лет, и к девятнадцати годам я умел уже многое. Иначе мне не удалось бы уйти от убийц, посланных моим милым дядей.

Ориана вздохнула:

– И тебя никогда не назначили бы главой Гвардии Разума.

Леннар кивнул:

– Да, оказалось, что у нас не так много людей, имеющих хоть какую-то военную подготовку.

– Хоть какую-то!.. – фыркнула девушка, а потом не выдержала и звонко рассмеялась.

Леннар сделал вид, что не понимает причину ее смеха, и продолжил невозмутимым тоном:

– К счастью, разведке Гвардии Разума удалось установить местонахождение Элькана. Я направляю шаттл именно туда.

– Но почему ты взял с собой только пятерых, если вполне мог отрядить хоть половину Гвардии Разума? Если уж этот ученый, Элькан, так важен для вас?

Он улыбнулся поспешно и почти вымученно, как будто стеснялся этой улыбки.

– Понимаешь, Ориана, у нас мало людей. Мало, слишком мало, чтобы рисковать ими. К тому же если с операцией не смогут справиться пятеро, то вряд ли справится отряд численностью и в пятьдесят раз больше. Я отобрал почти всех лучших, которые оказались под рукой. У Гвардии Разума достаточно незаконченных миссий и слишком мало свободного времени, чтобы я…

Она не дослушала и рукой закрыла ему рот. Потом отняла пальцы от его губ и смотрела в его лицо, словно желая высмотреть в нем что-то такое, что доселе оставалось тайным. Глухо билось в стенах тесной, отделанной звукоизолирующим материалом рубки ее сердце. Ориана смотрела… У сидящего напротив нее человека была внешность, в которой словно смешались две породы. Одна – коренастая, грубоватая, нарочито-выпуклая, выдававшая себя в крутом подбородке, обводах крепких скул, жесткой линии характерного, четко очерченного рта, контурах плеч и всего торса под синей, тускло поблескивающей блузой. Вторая – хрупкая, нервная, прячущаяся под длинными черными ресницами, под часто прикрытыми веками, в движениях музыкальных пальцев и во взгляде темно-серых, быстрых и живых и оттого иногда кажущихся синими глаз. У него была хорошая улыбка – зажигательная, открывающая все зубы и освещающая все лицо. Он сидел перед Орианой в жестком кресле, отсутствующе глядя куда-то в стену, и барабанил пальцами по контрольной панели навигатора.

Она обошла его и приобняла за плечи, а потом вдруг вцепилась крепко, будто боялась: отстранится, скажет что-нибудь жгуче-холодное, как бывало все последние дни. Да что дни? Месяцы, многие месяцы и годы он меняется шаг за шагом, штрих за штрихом, и она чувствует, что в один прекрасный (прекрасный, о Небо!) момент Леннар, ее Леннар, вдруг окончательно шагнет куда-то туда, откуда она не сможет его вытащить, выманить к себе. Вернуть. И он будет смотреть, чужой, холодный, далекий-далекий – на расстоянии вытянутой руки от нее, но все равно недосягаемый… Глава Гвардии Разума. Один из самых ненавистных соперников фанатичного Купола.

– Я люблю тебя, – просто произнесла она. – Иногда мне кажется, что ты забываешь об этом.

– Разве можно, Ориана?.. Можно забыть о тебе?

Она качнула головой:

– Н-не знаю, милый. Иногда ты мне кажешься… на все способным. Даже на жестокость по отношению ко мне… жестокость невольную, и все равно непростительную… Я так тебя люблю! – вырвалось у нее.

– Все будет хорошо. Мы непременно будем вместе. Ты будешь моей женой. Будешь сразу же, когда…

– …когда все это закончится? Ты говорил так уже много раз. Мне кажется порой, что это никогда не закончится.

– Не нужно, Ориана. Ну не время сейчас!.. Успокойся, девочка. Все будет хорошо. Просто у меня есть работа, которую никто, кроме меня, не может делать. И она забирает все мое время и… большинство моих сил… Лучше скажи, как идет твоя работа. Ты же некоторое время консультировалась у Элькана по вопросам… Как называется твое исследование?

– Вот видишь, ты даже этого не помнишь, Леннар, – произнесла она с укоризненной усмешкой, – вот видишь, милый. Исследование мое касается флуктуативного нейролептического программирования и памятных структур мозга с точки зрения…

– Уфф! – выговорил он, вытирая лоб.

– Но ведь я по профессии… – виновато начала она, однако Леннар прервал ее:

– Да полно тебе, Ориана. Я же не извиняюсь перед тобой за употребление словечек из своей области знания: разных там торсионно-триггерных ускорителей или комплексной архитектоники навесных конструкций. Так, девочка?