Алексей Корепанов - Копье и кровь

– А я все это послушаю и буду делать выводы, – добавил мужчина. – Только давай без вранья, это не в твоих интересах, вот. Договорились?

– Договорились, – коротко ответил Крис, чувствуя, что язык действительно уже не тормозит, как флаинг с аварийным щитом, и никаких неудобств с речью больше нет.

Было странно, что этот веронец – а перед ним, несомненно, сидел веронец, – судя по всему, собирается верить ему, Габлеру, на слово. Они что, не пользуются отверткой, которая без труда снимает любую блокировку в мозгах? Не слышали о такой?

Веронец словно прочитал его мысли.

– Я не зря посоветовал без вранья, – сказал он. – У нас детектор имеется, сейчас Лили принесет. Если отвертку применять, есть вероятность мозги твои повредить, вот. А мне бы этого не хотелось… пока.

Это «пока» прозвучало как-то зловеще, и висках у Габлера опять застучали молоточки.

«Не паникуй, – сказал он себе. – Я все-таки Лили и Шатану жизнь спас. И я же им теперь не враг… И этому парню тоже…»

Дверь вновь открылась и веронец повернул очкастую голову к вошедшей в комнату риголке. Черную коробочку в ее руке Габлер поначалу принял за унидеск, но когда Лили вертикально поставила ее на стол, понял, что ошибся. Коробочка была цилиндрической и под руками риголки превратилась в нечто вроде вогнутой ширмы. Лили села на стул, пошевелила пальцами правой руки – и детектор издал короткий писклявый звук.

Видимо, веронец перехватил недоуменный взгляд Габлера, потому что пояснил, опять повернувшись к нему:

– Тебе нашлепку на лоб прилепили, пока ты в отключке был.

Крис пошевелил кожей на лбу – ее действительно что-то стягивало. Несомненно, «нашлепка» была частью детектора. Она передавала сигналы на цилиндр-«ширму», и там возникала какая-то информационная фигура, позволявшая определить: лжет проверяемый или говорит правду. Интересными штуковинами обзавелись веронцы – то «зеркальце», то детектор… Не с голыми руками и не с палками да рогатками поднялись на борьбу с Боссом.

Габлер прикрыл глаза. Врать он не намеревался – зачем ему врать? Дело было в другом: нужно ли рассказывать о том, что он отдал забранное у Лили и Шатана Копье беллизонцам, и что оно исчезло, и ему, Крису, пришлось совершить полет на «закрытую» планету Аполлон и добыть другое Копье? И был еще одно неудобное обстоятельство. Он, Кристиан Габлер, в качестве служащего особого отряда Твинса, принимал участие в операции по захвату на Натали одного из главарей веронцев. То есть боролся с «Вероной». А теперь что – вот так вот запросто общаться с врагами?

«Но разве они твои враги? – возразил кто-то, притаившийся в его голове и время от времени дававший о себе знать. – Ты выполнял служебный долг, но теперь-то твои воззрения изменились, не правда ли? Помнишь слова того бритоголового веронца? Ведь помнишь, только стараешься об этом не думать».

Да, Габлер помнил, что с презрением сказали ему, Портосу и Арамису в номере отеля «Поющая Майя»: «Вот вы кто: птички звездные, бесхвостые. И сами в клетке, и клеточку охраняете».

«Ну вот, – продолжали зудеть в голове. – А кто-то не хочет жить в клетке, и это его право. Ты ведь уже другой, Крис. Не так давно ты и беллизонцев считал врагами и стрелял в них. А теперь? Что ты заявил грэндам, пусть даже в запале? «Не может быть справедливым государство, глава которого – лжец. Поэтому я желаю и веронцам, и беллизонцам как можно скорее отделиться от Империи и жить своей жизнью». Вот и все, Крис. Ты никого не предаешь. Это не измена, а изменение. Ты не изменил, а изменился. И служебный долг ты не нарушаешь – ты ведь уже не на службе…»

– Ты не спи, Габлер, – услышал он голос веронца. – Ты и так часов шесть отдыхал. Ты рассказывай.

Крис открыл глаза и увидел, что арт-очки обращены к нему, Шатан стоит, выпятив нижнюю челюсть и сжав кулаки, а риголка сидит за столом и смотрит на вогнутый экран детектора.

– Сейчас, – сказал он и повозил затылком по подушке, устраивая голову поудобней. – А потом можно будет задать несколько вопросов?

– Там видно будет, – ответил веронец. – Ну, давай, не стесняйся. Представь, что я медиар, и ты мне интервью даешь. Итак, я, Кристиан Конрад Габлер, родился в пятьдесят третьем году в городе Супергольме на планете Форпост…

– …в системе Вулкана, – продолжил Крис.

Нельзя было сказать, что слова полились из него, как льется в стаканы спиртное в День Стафла – поначалу Габлер говорил с заминками, то и дело невольно посматривая на Лили. Но та сидела спокойно, не отводя глаз от экрана, и Крис понемногу как-то отстранился от того обстоятельства, что рассказ этот ведет не по собственной воле. Так много и долго говорить о себе ему, пожалуй, еще не приходилось. Подобное желание временами возникало только в кабаках, однако на гулянках не приветствовались длинные монологи. Хоть каждый и старался выплеснуть свое, считая, что это свое будет очень интересно всем, но один заглушал другого и получался всеобщий бардак. А тут слушатели были просто идеальные – не перебивали, не задавали вопросов, не ходили с места на место и не падали физиономией в салат. Постепенно Крис даже увлекся собственным повествованием, он погрузился в прошлое, заново переживая тот или иной эпизод. Он вновь разговаривал с Эриком Янкером в космопорте Единорога. Оставлял Копье Судьбы в камере хранения земного вокзала «Волга». На спасательной шлюпке удирал на Марс с галеры «Луций Корнелий Сулла Фэликс». Беспомощно сидел перед вот-вот готовым убить его Янкером. Глядел на окровавленные куски, в которые превратился бывший друг, дважды предавший его. Нес к воротам лечебницы «Сейнт Анна» сначала Лили Акимжанов, а потом Здено Шатана – этот эпизод Габлер расписал во всех подробностях и с удовольствием отметил, что коротконогий силач слегка разжал кулаки. Отдавал Копье-раналлакс Энгилейнону (историю взаимоотношений с беллизонскими жрецами Крис изложил отдельным блоком). Вместе с полковником Калиной наблюдал за тем, как струей света безвозвратно уходит в небеса главное сокровище Империи. Вместе с Анизателлой летел на Аполлон. Пробирался по горам к базе Братства Хранителей. Вновь видел, как полковник Айон прячет под комбинезон футляр с Копьем, забранным у патриарха Феодора. Летел на уникаре, направляясь в Октагон, и далеко впереди взрывалась в воздухе машина Арамиса. Пожимал протянутую ему Императором руку. И вновь слышал голос грэнда Солтио Шацкого: «Бывают такие ситуации, когда приходится давать заведомо невыполнимые обещания». От этих слов у Криса тогда все перевернулось в голове.

Хоть и подробным был рассказ, но все-таки Габлер кое о чем умолчал. Не стал говорить о стычках с агентами веронцев, и чем эти стычки для них кончились. Чужаков из другой Вселенной тоже не упоминал – просто чувствовал, что этого делать не стоит. И уж тем более ни словом не обмолвился о своем отношении к жрице Триединого – Анизателле. Низе… Это было его личное, и только его.