Алексей Рыжков - Некроскоп

– Что ты делаешь, Дамарис? – дрожа, прошептал он. Девушка не сопротивлялась.

Она повисла на руках у Хосэ, словно спящая красавица. Казалось, все мышцы ее тела, только что такие напряженные, превратились в мягкое желе.

«Я должен все время быть рядом. И надо увеличить дозу снотворного. Стандартная уже не действует», – подумал Хосэ. Он снова положил Дамарис на диван, укутал пледом, присел рядом.

– Ну, что мы будем делать?

Дамарис лишь слабо улыбнулась.

– Ты понимаешь, что чуть не погибла? Зачем ты хочешь умереть?

– Я не знаю, Хосэ. Я… я ничего не помню…

– Ты бросила включенный фен в ванну, сейчас ты чуть не выпала с балкона. Зачем ты это делаешь?

– Фен? – Дамарис прикрыла глаза.

Психолог взял ее руку, пощупал пульс.

«Слабый, нитевидный. Неудивительно. Я уже пять часов держу ее на сильном успокоительном. Но, несмотря на это, наблюдаются периоды взрывной активности. Что же делать?» Хосэ закусил губу. Он взвалил на себя ответственность за жизнь этой девушки. Он – всего лишь начинающий психолог. Хосэ отчаянно нуждался в совете более опытного коллеги. «Позвоню доктору Гернсбеку». Хосэ встал, закрыл балкон и прошел в коридор. Взял трубку телефона.

– Джейн? Здравствуйте, это Хосэ Мануэль. Вы можете пригласить доктора Гернсбека? Занят? Нет, нет. Я перезвоню позже.

Хосэ задумчиво повесил трубку. Потом, встряхнувшись, быстро прошел в гостиную. Дамарис спала. «Слава богу! Теперь я постоянно должен быть начеку. Что же мне делать?» Неожиданно на Хосэ снова нахлынули воспоминания. Он вновь был в пасти огромной акулы. Часто дыша, психолог пытался избавиться от страшного ощущения впивающихся в ноги острых зубов. «Как я могу помочь Дамарис, если сам не способен с этим справиться? Нет! Это выше человеческих сил. Чужие смерти, роящиеся в твоей голове! Как с этим совладать? Моментами мне кажется, что я тоже умер. Там, далеко в море. Если мозг считает, что ты мертв, значит, так и есть! Стоп! Надо взять себя в руки! Я должен помочь Дамарис. Это просто транслированные в мой мозг чьи-то ощущения. Это не мои воспоминания! Я даже не знаю, кем был тот парень». Хосэ дрожащими руками достал пачку сигарет. С трудом справившись с защелкой, открыл балконную дверь. Жадно затянулся. Он опасливо выглянул за перила. Сделал шаг назад, присел на нагретые солнцем плитки балкона. «Нужно продержаться несколько часов. В Лондоне я отвезу Дамарис в клинику, и все будет в порядке. Все будет в порядке… Мы отправимся в Мексику, откопаем эти десять миллионов и заживем новой жизнью. Каждый своей. И забудем весь этот кошмар. Черт! Хосэ, не ври сам себе! Ничего не будет в порядке. Ты даже не знаешь, с чего начать лечение! Это не шизофрения, мозг совершенно здоров. Но в памяти присутствуют абсолютно реальные воспоминания о смерти. Даже страшно представить, что было бы, если б я не отключился в последний момент. Какое счастье, что наш инстинкт самосохранения срабатывает на долю секунды раньше». Размышления психолога прервал телефонный звонок. Хосэ вскочил и бросился в коридор, торопясь взять трубку раньше, чем звонки разбудят Дамарис. После третьего звонка наступила тишина. Хосэ не успел. Он потоптался еще пару минут возле телефона на случай, если еще раз перезвонят. «Наверное, просто ошиблись номером. Боже! Я же не закрыл балкон!» Хосэ бросился обратно в гостиную.

Дамарис спокойно спала. «Кажется, я становлюсь параноиком», – усмехнулся Хосэ.

Закрыв дверь на два замка, он направился на кухню. «Надо что-нибудь приготовить. Поесть самому и обязательно накормить Дамарис. Силы нам еще понадобятся».

Порывшись в холодильнике, Хосэ раздобыл четыре яйца, сыр, томаты и пучок зелени. Еще он нашел пакет молока. Разбил в глубокую тарелку яйца, добавил молока. Мелко нарезал томаты, зелень и натер сыр. Потом, перемешав яйца с молоком, добавил туда томаты с зеленью и посолил. Снова тщательно перемешал.

Перерыв всю кухню, он с трудом нашел сковороду и кукурузное масло на донышке бутылки. Пожав плечами, Хосэ стер пыль со сковороды и поставил ее на огонь.

За готовкой Хосэ не заметил, как прошло более получаса. Он взглянул на часы и метнулся ко входу в гостиную, осторожно выглянул. Дамарис так же безмятежно спала. «Боюсь, это затишье перед бурей». Хосэ смазал маслом тефлоновое покрытие сковороды и вылил на нее содержимое тарелки. «Студенческий омлет. Так мы это называли. Берутся яйца, молоко и все, что отыщется в холодильнике. Как правило, получалось неплохо». По кухне поплыл пробуждающий зверский аппетит запах. В гостиной заворочалась Дамарис.

Через несколько минут Дамарис, веселая и румяная, уплетала омлет, посыпанный тертым сыром, запивая его кофе. Она была в распахнутом белом халате. Под ним длинная, черная футболка с надписью БАРСЕЛОНА. Они болтали с Хосэ о пустяках на кухне, залитой солнечным светом. Казалось, все пережитые ужасы остались позади. Никто из них не вспоминал об установке. Поговорили об общих знакомых, обсудили пару кулинарных рецептов.

– Дай мне сигарету, Хосэ.

– В твоем состоянии? Я думаю, не стоит.

– А! Я подумала, какого черта! Мне все равно осталось недолго.

– О чем ты говоришь, Дамарис!

– Я долго не протяну. Я чувствую…

– Дамарис, не надо…

– Вот тут, – Дамарис коснулась пальцем виска, – кто-то шепчет мне постоянно: «Умри! Умри, Дамарис!» Понимаешь?

Хосэ растерялся. «Она каждый раз выбивает меня из колеи. Я все время оказываюсь не готов к такому резкому переходу. Грош мне цена как психологу».

– Я хочу сказать… – Дамарис требовательно протянула руку. Хосэ достал сигарету и вручил ей. – …возьми мою долю себе. Хорошо? Десять миллионов. Неплохо да?

– Дамарис! Мы едем в Лондон! Билеты я уже заказал.

– Да. Да. Конечно. Едем… – она затянулась. – Едем в Лондон. Когда? – Дамарис поморщилась и бесцеремонно затушила сигарету в тарелке.

– Рейс сегодня в восемь вечера.

– Ну что ж. Давай собираться. – Она встала, запахнула халат. – Посуду я мыть не буду. Ни к чему.

– Дамарис. – Девушка обернулась. – С какой целью доктор Санчес сделал эту установку?

– Я… Я не знаю. Он никогда не говорил. Я вообще смутно догадывалась, что это за штука. Пока не увидела его сидящим в кресле. Потом он резко сорвал шлем и бросился вон из комнаты. Глаза у него были словно у безумца.

– А ты? Ты когда первый раз подключилась?

– Уже после смерти Санчеса. Мне и в голову не пришло связать его смерть с установкой. Теперь-то я понимаю, какая это дьявольская штуковина.

– Дамарис. Ее нужно разрушить.

– Разрушить? – Глаза Дамарис сузились. – А ты подумал о миллионах слепых, миллионах глухих людей? Эта дьявольская установка – путь. Это их единственный шанс снова видеть, слышать. Ты понимаешь?