Сергей Аксу - Сокровища капитана Малисиозо

– Эй, малый! Еще вина! – стукнув кулаком по столу, крикнул пожилой моряк, подзывая одного из молодых людей, обслуживающих посетителей.

– Лишь шесть кораблей не подчинились приказу Черного Адмирала, из них только одному удалось невредимым вырваться из пламени и бурого дыма сраженья. Это был бриг «Звездный», бриг капитана Дью, который воспользовавшись, дымовой завесой, сумел проскользнуть сквозь заслон из кораблей мятежной эскадры в Триумфальное Море.

Вдруг лицо старика прямо на глазах как-то постарело, и он рукавом бушлата стал вытирать слезы, которые потекли по его обветренным щекам. Изредка всхлипывая, он обнял Торбеллино крепкой мозолистой рукой за плечо и продолжил повествование.

– В этом заливе и нашел свой последний приют мой сын Скифф со своим «Ослепительным». Он был капитаном. Не было лучше и быстроходнее судна, чем бриг «Ослепительный». Из всего экипажа спаслись только молодой моряк Вела и штурман Крис, которые и поведали мне о последних минутах жизни моего единственного сына, моей опоры, моей гордости. А бедняжка Джой, моя внучка, стала сиротой!

Горестно вздохнув, старик потянулся к чарке с вином.

Тут на ступенях лестницы, ведущей в зал кабачка, появился высокий грузный мужчина лет сорока, судя по одежде и матросской шапочке, бывший моряк. Он внимательно окинул присутствующих зорким взглядом серых глаз и, заметив старика, направился прямиком к нашим собеседникам. Мужественное лицо его приветливо озарилось открытой улыбкой.

– Вот ты, оказывается, где пришвартовался, морской волчище! Отличная тихая гавань! – громовым голосом возвестил он о своем присутствии.

– А, это ты, дружище Анкоро. Похоже, я тут слегка заговорился.

– Вставай, старина, вставай, нам пора сниматься с якоря!

– Ох, и достанется мне от Джой на орехи, ведь мы собирались вечерним дилижансом выехать в Ноузгей, где на рейде ждет наш добрый шлюп.

– Джой уже места себе не находит, волнуется! Я обещал тебя доставить в целости и сохранности к «родному причалу». Ты, парнишка, извини, что я похищаю твоего дружка.

Мужчина помог старому моряку подняться из-за стола и, бережно поддерживая, повел его к выходу, по пути ловко бросив монету трактирщику, который ее также ловко поймал.

Торбеллино в своем углу вновь остался в одиночестве, в душе сожалея, что потерял такого интересного собеседника. Юноша прекрасно знал эту отнюдь не лучшую часть истории своей страны, о которой поведал старик, так как состоял членом одной из повстанческих организаций, которые направлял Комитет Четырех, и был одним из активнейших борцов против кровавого режима Трайдора.

Более зрелые и опытные товарищи по борьбе подробно рассказывали ему о печальных событиях, что призошли 15 лет назад в Бельканто, очевидцами и участниками которых они были.

Организовав подлый заговор и захватив власть в свои руки, генерал Трайдор провозгласил себя правителем страны. Всех неугодных новому режиму и недовольных согнали на Поле Искусств, которым так славилась столица. Поле Искусств, где в праздники устраивались состязания художников, певцов, музыкантов, поэтов, ремесленников, превратилось в гигантскую тюрьму под открытым небом. Всех убитых и замученных прислужники предателя, чтобы замести следы своих злодеяний, сбрасывали в мутные воды стремительной реки Браво. Часть захваченных верных присяге гвардейцев была заключена в неприступную мрачную крепость Мэйз, часть отправлена на каторгу, на остров Зеленый Ад, расположенный на востоке страны за Проливом Туманов.

Остров на юго-востоке представлял собой сущий ад. С одной стороны он был окружен труднодоступными, отвесными, безжизненными скалами, где даже птицы не гнездились, а с другой стороны раскинулись зловонные болота и непроходимые джунгли. В этом малярийном краю, где свирепствовали болотная лихорадка, мириады ядовитых москитов и мух и прочая всякая нечисть, Трайдор устроил каторгу, куда ссылал непокорных и сторонников свергнутого правителя Синсеро. Вот сюда в этот мерзкий уголок земли и был отправлен храбрый лейтенант Дуэло и его товарищи. А командира гвардейцев, полковника Осадо, всего израненного и истекающего кровью, пожизненно заточили в крепость Мэйз, где он томится и по сей день. Но гордый дух его не сломлен, он и из темницы продолжает руководить отрядами повстанцев, которые укрываются высоко в горах и не дают спокойно спать Трайдору и его клике. Над страной нависла мрачная тень генерала Трайдора. Народные праздники были строго запрещены, все свободомыслящие люди арестованы и брошены в застенки.

Торбеллино еще раз напоследок окинул внимательным взглядом гудящий, словно пчелиный улей, кабачок, расплатился и вышел на Улицу Оружейников. Связной из отряда повстанцев так и не появился. Постояв в раздумье под ярко намалеванной вывеской заведения, наш герой решил заглянуть на одну из явочных квартир, к своему давнему другу, учителю Тиче, который был автором почти всех революционных воззваний Комитета Четырех. Идти на явочную квартиру среди бела дня было довольно рискованно, потому что уже довольно продолжительное время учитель не давал о себе знать. Вполне возможно, что его арестовали диктаторские ищейки. Но выхода не было, отряду необходима была надежная связь с комитетом, как жаждущему в знойной пустыне глоток воды. Побродив несколько часов по набережной, ближе к вечеру наш герой отправился на явочную квартиру. По пути юноша заглянул в небольшую кондитерскую, что располагалась на углу пересечения улиц Цветочной и Жемчужной, где купил для отвода глаз большой торт. Понаблюдав некоторое время из-за надежного укрытия за домом учителя и не заметив ничего подозрительного, Торбеллино, бережно держа перед собой картонную коробку с тортом, начал подниматься по крутой скрипучей лестнице на второй этаж, где обитал его друг.

Вдруг, мимо него сверху скатилась вниз с веселым свистом и улюлюканьем ватага раскрасневшихся взлохмаченных сорванцов, лихо размахивающих луками со стрелами и деревянными саблями. Молодой человек со своим «драгоценным грузом» с огромным трудом увернулся от этой бесшабашной шайки озорников. Очутившись у заветных дверей, он уже без волнения привычно дернул несколько раз знакомый шнурок звоночка. Через некоторое время за дверью послышались шлепающие тяжелые шаги, дверь широко распахнулась. Перед ним возникла знакомая дородная фигура служанки учителя, вечно чем-то озабоченной Анджеллины.

– Вас уже заждались, – проворчала она в ответ на приветствие недовольным голосом бесцеремонно разбуженного человека, окинув скромную одежду юноши злыми черными глазками. Сунув ей в руки свою видавшую виды шляпу, Торбеллино через уютную гостиную прямиком направился в кабинет хозяина, где ему частенько приходилось бывать в старые добрые времена. Очутившись в знакомом кабинете, заставленном книжными шкафами, он остолбенел…