Дж. Монтгомери - Байки из дворца Джаббы Хатта-18: Такой вот замечательный барв (История Бобы Фетто)

Кесс, сказал мне Сусейо.

Почему бы нет? Одно имя не хуже другого.

Твое имя — Кесс, сказал он сурово. Ты — игрок с Кореллии… сарлакк пожирает тебя чуть быстрее, чем мне бы хотелось. Мне очень жаль. С тобой приятно поговорить, но сарлакк голоден 6 последнее время, а я не могу его контролировать целиком. Расскажи мне другую историю.

Я подумал и вспомнил историю, которую ты мне рассказывала, малышка, вскоре после того, как мы встретились, в те дни, когда одна из вас хотела стать советником, в те дни, когда ты решила, что во мне больше нет ничего хорошего — лишь одержимость игрой. Я рассказал Сусейо о человеке, которого преследовала логра.

Она загнала его на скалу, и некуда было больше бежать, но человек огляделся и увидел корень, высовывающийся из земли. Человек схватился за корень и полез по отвесному склону вниз. Посреди спуска он посмотрел вниз и увидел вторую логру, прохаживающуюся под скалой. Он не мог лезть ни вниз, ни вверх, так и висел там, пока не пришла парочка крошечных банда, один белый, а второй черный. И банда начали грызть корешок. И тут человек увидел ягоды, совсем рядом с собой. Б то мгновение когда банда перегрызли корень, он схватил ягоды и сунул себе в рот.

Какой же сладостный у них был вкус!

Молчание.

Наконец Сусейо произнес: не уверен, что мне нравится эта история.

Я висел на стене, и единственным глазом смотрел, как танцуют пылинки в луче света, и думал: как это прекрасно.

Кем бы ты ни была, любовь моя, ты гордилась бы мной.

Чуть позже Сусейо сказал: сарлакк голоден; думаю, я позволю ему сожрать твою руку.

Фетт ощущал ужас кореллианского игрока как свой собственный, страх человека, мертвого. уже много столетий. Чувствовал, как тот переваривает его снаружи. Он словно впервые в жизни видел сон, и сон был чужой. Он тонул в последних мгновениях игрока, лежащего на скользком полу, слепого, глухого, с грудной клеткой, разорванной впившимися во внутренние органы щупальцами, думающего о женщине, которая любила его…

Боба Фетт не хотел так умирать. Он, спокойный, бесчувственный, равнодушный, рожден был для ярости. Гнев был его жизнью. Он вырвался из объятий кошмара на волне холодного бешенства и вновь оказался в живом коридоре вместе с болью, корежащей тело, со сжигающей кожу кислотой, но ненависть покрывала его, как доспехи. Ясная, чистая, леденящая ненависть, какой позавидовал бы сам Повелитель ситхов.

Боба Фетт услышал биение своего сердца и произнес: — Я убью тебя очень медленно.

Он всегда выполнял обещания.

Он повис в темноте наедине с яростью.

Какое-то время спустя Сусейо сказал: пожалуй, я позволю сарлакку начать есть тебя. Начнем с ноги?

Лазерная винтовка, бластеры в наручах, огнемет, ракеты, гранатомет, но чтобы использовать все это, нужны руки, а он распят на этой проклятой стене витой сетью из сотен щупальцев. Вырываться бессмысленно, живые путы затянутся только сильнее, упреждая каждое движение. Он уже рискнул — — только что, и теперь едва может дышать.

Сарлакк пробует на прочность мандалорские доспехи. Пара больших щупальцев что-то такое творят с его правой ногой, что он сейчас не выдержит и закричит. Колено разламывается от боли. Доспехи пока еще держатся, они выдержат и не такое, за это Фетт не волновался. Но кислота уже добралась до кожи. Почти все тело горит: грудь, спина, ноги, руки. Но под шлем кислота пока не проникла. И ниже пояса, в пах — тоже, хоть на этом спасибо.

Из всего управления доступен лишь шлем. Комлинк молчит, на всех частотах — — шорох помех. Либо на девяносто щелчков вокруг никого рядом нет, либо тело сарлакка экранирует сигналы. Либо комлинк сломан, мрачно подумал Боба Фетт.

Теперь сарлакк взялся и за левую ногу, одной ему было, видимо, недостаточно. Доспехи выдержали, и Фетта дернуло вниз, те щупальца, что держали верхнюю часть его тела, чуть-чуть ослабили хватку. В результате он повис под углом как на дыбе, оторвавшись спиной от стены; очевидно, сарлакк решил, что сзади доспехи менее прочные. Он ощутил давление на правую ступню. Сарлакк спустил его достаточно глубоко, чтобы охотник ощутил под правой ногой поверхность.

Хорошо это или плохо, Фетт не знал. Он согнул ногу, пытаясь найти точку опоры.

Охотник расслабился и стал размышлять.

Сенсоры и компьютер его боевых доспехов продолжали работать, им все равно, в сознании хозяин или нет. Компьютер подчинился устным командам, одну за другой развернул на внутреннем мониторе шлема сцены, предшествующие падению в Великий провал Каркун. Хотя после того, как охотник понял, что именно Соло — это надо же! — был виноват в этом падении, пусть случайно, он приказал компьютеру отключить просмотр. УГОЛ съемки был ужасным, но сомнений не оставалось: этот ублюдок Соло виноват в падении Фетта в яму. Потребовалось несколько минут на то, чтобы успокоиться и продолжить. Вот мерзавец, почти с удовлетворением подумал Фетт. Вот он стартовал с палубы баржи, приземлился на скифф, на котором стояли мальчишка-джедай, Соло и вуки. И… да. Вот оно. Соло случайно задел его ранец концом какого-то то ли копья, то ли прута, теперь уже неважно, что это было. Это ж надо было так прицелиться, чтобы ударить именно по этой панели. Бортовой компьютер не имеет соединения с ранцем, диагностику не проведешь; Фетт понятия не имел, работает ли он еще или рке нет. Панель была сзади. Если бы он смог освободить левую руку, то сумел бы дотянуться до нее.

Боба Фетт криво усмехнулся сухими губами. Если бы я смог освободить левую руку, то многое сумел бы сделать.

А пока приходиться пользоваться тем, что есть. Сонар исправно нарисовал картинку: основная камера «желудка» сарлакка, из нее глубоко в недра Татуина уходит несколько туннелей. Сам он находится примерно в десяти метрах от главной камеры, метрах в сорока под землей. Даже если он сумел бы пошевелиться, если бы ракетный ранец смог вынести его наверх, то застрял бы посреди самой огромной пустыни, какую он когда-либо видел…

Щупальца больно сдавили левую ногу, Фетт все-таки застонал, не сдержался…

— Клянусь душой, которой у меня нет, я тебя убью.

Кого именно? Сусейо засмеялся. Того, кто говорит с тобой? Или того, кто тебя ест?

— Любого. Обоих.

Ах. Ты в дурном настроении, Боба Фетт.

На второй день я чуть было не выбралась.

Я лежала на спине на дне ямы, в кислоте, все ночь. Мы «беседовали» с сарлакком. Он молод и не слишком умен, мне его жаль. Редко случается, чтобы споры проросли в пустыне, обычно они предпочитают влажную почву, хотя жить могут практически везде. Однажды я видела изображение сарлакка, живущего на лишенном воздуха планетоиде. Он был довольно мелкий, пасть его была меньше стандартного метра в диаметре. Жил он в молодой системе, там было много комет и астероидов. Кометы по большей части состоят из углерода, водорода, кислорода и азота, тот сар-лакк, бедняжка, голодал. Знаешь, сарлакк — скорее растение, не животное. У него самая удивительная корневая система.