Энн Маккефри - Миссия Акорны

(Ее бюрократизму?) — мрачно уточнил агрони. — (Что ж, у нас будет куча бумажной и бухгалтерской работы, поскольку находки так и сыплются. Придется отправлять отчеты мистеру Харакамяну, а результаты исследований, касающиеся метеоусловий, — доктору Хоа. Так что она будет очень даже полезной. Конечно, оставляйте).

Что они и сделали — с огромным облегчением.

— Самое место для нее, — заявила Мати. — Когда ученые увлекаются работой, они не видят ничего вокруг. Они даже не заметят ее и уж тем более не станут досадовать на ее брюзжание!

Отделавшись от нежеланного члена команды, экипаж «Балакире», к которому присоединился супруг Мелиреньи, погрузился во флиттер и отправился выполнять свою миссию.

Когда Мати взобралась в четырехместную кабину флиттера, Акорна вручила ей Размазню. Кот, обессилев от акробатических трюков, которые проделывал всю дорогу под воздействием кошачьей мяты, меховой лужицей растекся на коленях у девочки. Следующим на борт флиттера поднялся Таринье. Акорна взяла на себя управление, а Ари сел в кресло навигатора, поскольку знал местность лучше всех.

В соответствии со звездными картами планета, по которой скользила сейчас тень их флиттера, была когда-то Вилиньяром, «Домом нашего народа», как называли ее линьяри. Но сейчас, глядя на безжизненный пейзаж, с трудом верилось, что здесь когда-то существовала жизнь. Оставшееся над планетой солнце, «Свет нашего народа», представляло собой бесформенную серо-голубую кляксу туманного света, мало похожую на тот сверкающий шар, который Акорна помнила из своих снов и описаний Невы. Акорна вдруг сообразила, что эти описания расходились с ее недавними впечатлениями. Она повернулась к юноше — может быть, он прольет свет на противоречия?

(Знаешь, Ари, я все время думала, что ты единственный остался на планете, когда эвакуационные корабли спешно покинули Вилиньяр. Но недавно узнала, что были и другие линьяри, не пожелавшие покинуть свои дома, и разведчики, которые продолжали отправлять отчеты о передвижениях кхлеви. Мне интересно, что с ними случилось. Разведчики сообщили, что все живое на планете погибло — и что кости кхлеви сваливали в кучу как памятники. Почему же мы их не увидели до сих пор?)

Рядом послышался приглушенный стон. Ее вопрос потревожил самые болезненные воспоминания Ари.

(Мы с Ларье были единственными из молодежи, кто случайно затерялся в этом хаосе. Но другие линьяри, в основном достигшие заката жизни, предпочли остаться на Вилиньяре, чем привыкать к новому миру. Почти все они жили в отдаленных поселках и наверняка погибли раньше, чем кхлеви нашли меня. Во всяком случае, так считали кхлеви. Пытая, пришельцы показывали мне их кости, но, перед тем как покинуть планету, они сровняли все с землей).

(Ты выжил. Как думаешь, мы найдем других?)

(Они погибли бы от голода), — покачал головой Ари. — (Я не умер только благодаря могилам наших Предков, которые оказались рядом с моей пещерой, — их рога очистили зараженные земли вокруг, так что сохранились растения, которыми я и питался).

(А что, если…) — пробормотала Акорна и включила связь с флиттером Невы.

— Да, девочка, — отозвалась та. — Как настроение? Ну, если не смотреть вниз, конечно, — добавила она, натянуто улыбнувшись. Акорна понимала замешательство тети — внизу под ними тянулись разоренные, опустошенные земли.

— Настроение нормальное, насколько возможно, тетя Нева. Но у меня вопрос. Вы как-то рассказывали о разведчиках, которые, рискуя быть пойманными кхлеви, посылали отчеты на нархи-Вилиньяр о том, что происходило здесь после эвакуации. Кто-нибудь из них выжил?

— Только родители твоего товарища, Кхорнья. Разведчики работали сколько могли. Но лишь родители Ари выжили и смогли вернуться. После первых отчетов ни об одном из остальных разведчиков мы больше не слышали. Мы не получали сообщений о пытках и полагаем, что они покончили с собой до того, как их взяли в плен кхлеви.

— Ох! — выдохнула Акорна. Она так расстроилась, что едва осознала, как отключила связь.

Неожиданно Мати воскликнула, показывая на ветровое стекло:

— Смотрите! Вон те длинные округлые следы, это же…

— Дерьмо кхлеви, — с отвращением сказал Таринье. — Может, у меня богатое воображение или слишком хорошая память, но мне кажется, их вонь чувствуется даже здесь.

— Такой же запах был в пещере, — напомнила Мати. (Эта вонь не выветрилась у меня из ноздрей со времени первого нашего приземления), — фыркнул Ари.

(У меня тоже), — отвечая, Акорна постаралась не транслировать другие тревожные воспоминания об отчетах разведчиков. В них говорилось о личинках кхлеви, рождавшихся в реках и ручьях Вилиньяра. Она содрогнулась, вспомнив свою единственную встречу с личинкой, злобной и прожорливой. Теперь понятно, что толкало кхлеви на завоевание новых планет. Слава богу, все личинки мертвы, уничтожены прямо на своей ужасной планете, где взрослые кхлеви защищали их, несмотря на ужас, который внушали им эти существа.

Ари почувствовал беспокойство Акорны.

(Я чувствую, когда кхлеви близко), — успокаивающе сказал он. — (Здесь их нет).

(Да, им пришлось вернуться на собственную планету, когда здесь истощились ресурсы), — вздохнула Акорна. — (Конечно, ты прав).

(Их уже нет, язи), — повторил Ари. — (Никто не нападет на нас).

Акорна с облегчением вздохнула и принялась за работу, используя свой особенный дар определять минеральный состав любого вещества. Эти способности она развила, помогая приемным родителями, которые были шахтерами на астероиде. Работа помогала отвлечься от печальных мыслей. Вместо того чтобы принюхиваться к дерьму кхлеви, девушка нюхала, пробовала, мысленно прикасалась к каждому большому скоплению минералов, встречавшемуся на пути. Такие исследования были важной частью ее плана по картографированию планеты. Те карты, которые у них остались, содержали очень мало сведений о биологии, но зато были невероятно точны относительно залежей минералов. Она могла сравнить с их данными те, что получала сейчас, исследуя Вилиньяр, и воспользоваться ими при реконструкции топологии планеты. Работа — лучший способ забыть о безобразии, творящемся внизу, и о мрачной холодности, в которую погрузился Ари, когда флиттер пролетел над пещерой, когда-то служившей ему убежищем. Его воспоминания о страданиях, причиненных кхлеви, были еще слишком свежи…

Длинные участки россыпей, содержащих медь, золото, гранаты, агаты и другие драгоценные камни, обозначали русла рек. Почувствовав их, Акорна заносила координаты в бортовой компьютер. Руководствуясь распределением этих минералов, она сможет набросать план рек — от их истоков в горах до впадения в море. Обширные залежи известняка обозначали старое дно океанов, которые были не только загажены кхлеви, но и значительно обмельчали, превратившись в широкие безжизненные болота. Залежи соли тоже обозначали океаны, а полосы базальта очерчивали бывшие побережья. Талант Акорны чувствовать минералы, уникальный среди линьяри, был здесь незаменим.