Юрий Арис - Первая Стая (СИ)

— Что именно он нашел? — еле слышно спросил я.

— Этого не знает никто. Но через несколько месяцев Стрелов начал проект, частью которого ты являешься сегодня.

Да уж… А ведь я пришел к ней в надежде успокоиться!

— Откуда ты все это знаешь?

— Я ведь тоже времени не теряла даром. Когда ты меня выгнал, — она на меня так посмотрела, что я невольно покраснел, — я взяла отпуск, но не затем, чтобы плакать в подушку. Я нашла в некоторых ранних документах Стрелова упоминания о его партнере, но очень краткие. Островский никогда официально не участвовал в проекте, поэтому тут его не знают. Мне удалось выяснить, что сейчас он живет на ферме в Венгрии, куда я и направилась, но встретила только его дочь. От нее я все и узнала. Плюс еще один любопытный факт…

— Какой?

— Доктор Стрелов поддерживал контакт с Островским все эти годы — они переписывались. А почти сразу после смерти Стрелова Островский собрал вещички и исчез, будто испугался чего-то. Все письма он либо сжег, либо забрал с собой, но одно осталось. Его доктор Стрелов написал примерно за месяц до смерти. Я отдам его тебе, когда ты вернешься. Оно ничего не объясняет, но тебе все равно захочется его увидеть.

— Неужели дочь этого Островского совсем не знает, где ее отец? — не поверил я.

— Примерно она знает, поэтому я и сказала, что есть человек, который может знать о тебе много. Если бы у меня не было сведений, я бы промолчала!

— Ну и где он?

Ответить она не успела — над островом пролетел резкий вой сирены. Секундой позже я почувствовал близкое присутствие хищников, так что времени на разговоры не осталось.

Я поднялся на ноги; Лита даже не пошевелилась. Она не выглядела ни грустной, ни напуганной, будто ничего и не происходило.

— Ты права. Это хорошая причина, чтобы выжить. Не потеряй письмо.

— Не потеряю. Удачи тебе!

Я еще чувствовал людей по другую сторону металлической двери, но знал, что между нами уже непреодолимая пропасть — до тех пор, пока все это не закончится. Чем дальше мы пройдем, тем больше за нами закроется дверей. И это нормально: если мы проиграем, стая не должна добраться до людей.

Только мы не проиграем. Когда я заходил в коридор, я уже не боялся — я был зол. Я чувствовал присутствие стаи рядом со мной, невольно вспоминал, что произошло во время нашей прошлой встречи. Память у меня хорошая, а мышление образное, поэтому моя злость закипала все сильнее.

Я точно знал, что зов на меня не подействует, сомневался даже, что почувствую его. Но звери первой серии еще не знали, с чем столкнуться, и волновались. Даже слишком волновались, так не пойдет!

— Так, барышни, успокаиваемся! Кто не успокоится, тот отправляется обратно. Я ожидаю от вас помощи, а не просто присутствия там!

Цербер разозлился, Алтай — обиделся. Титан и Оскар вообще пропустили мои слова мимо ушей. Да, лидер из меня обалденный… Впрочем, улучшения я добился: их страх уменьшился.

Даже стены коридора дрожали от страшных ударов. До нашего отхода я видел помещение, где заперта стая: просторный пустой зал, где раньше хранили оружие, а теперь оставили кровь. Там они и попались. Они быстро разобрались, что к чему, и попытались вырваться, но ловушка захлопнулась. Теперь девять сильных зверей старались пробить металл, но получилось плохо.

Пусть стараются, так даже лучше. Они сосредоточены на своей задаче, а значит, не смогут почувствовать наше приближение и приготовиться. Да и потом, удары утомляют их.

Я почувствовал странный жар в крови, как тогда, на базе. В тот раз противник тоже казался сильнее, но мы победили. Правда, я потерял контроль над собой на какое-то время, поддавшись инстинктам, а здесь этого делать нельзя, но все равно должно получиться!

Двери сами открывались, а потом закрывались за нами, значит, люди видят нас через свои камеры. У меня это вызывало двойственные чувства, однако времени на обсуждение не оставалось. Я знал, что скоро забуду про камеры и наблюдение.

Перед последними воротами мы остановились. Я обернулся на зверей и был доволен тем, что увидел: их глаза блестели азартом охоты. Ну, начало хорошее.

Мы вошли. Вся стая, в том числе и четыре новых зверя, собралась у стены, однако увидев нас, пятеро зверей выступили вперед. Джин, Юпитер, Шерхан, Анри и Кархародон. Руководство старое, состав новый. Орка и Мурена держались в стороне, Барракуда и Катран продолжали долбить стену. Получается, наше присутствие их не сильно напугало — даже обрадовало, как мне показалось.

Приятно было видеть, что взрыв на подводной станции не прошел даром и им: Джин и Анри получили сильные ожоги, броня их заросла плохо, неправильно. Эти двое уязвимы.

Я смотрел в глаза четырех зверей, которые когда-то были на моей стороне, и не узнавал их. Мы не были друзьями, даже не нравились друг другу, но все равно я мог сказать, что они изменились. И мне было их жаль: вряд ли они бы пошли на это, если бы им дали сделать осознанный выбор.

Но теперь уже поздно жалеть.

— Пришел, — Кархародон, несмотря на мою новую броню, узнал меня. — Не один. Спасибо.

Моя наивность смешила его: он решил, что я ничего не понял в прошлый раз и привел ему новое пополнение стаи.

— Не дождешься, — покачал головой я. — Эти твоими не будут.

— Смотри!

Зов снова проявился. Но мне уже не было больно, я чувствовал его как постороннее явление, проходящее мимо меня.

А вот мои спутники были не так спокойны. Они начали падать: кого-то как подкосило, кто-то опускался на колени медленно. И я понял, что допустил ошибку.

Они сражались, как я и предполагал, и они должны были победить. Но преодоление зова отнимало время. Я не знаю, сколько потребовалось мне, чтобы оправиться — время тогда просто перестало существовать. Но когда они придут в себя, может быть слишком поздно, вот чего я не учел!

Я напрягся. Нельзя сдаваться сейчас; мне придется охранять их, пока они не смогут снова управлять собой. У меня должно получиться! Первая Стая сильнее, но моя броня крепче… Черт, кого я обманываю, я не сумею один сдерживать пятерых!

И тут я увидел, что остался на ногах не один. Оскар, державшийся чуть позади, стоял спокойно. Он чувствовал зов, не мог не чувствовать, но воспринимал его так же как я: как призыв чего-то чужого, ненужного.

Я был поражен: такого от Оскара я не ожидал! Он казался мне самым слабым из всех, тем, кого надо защищать! Но вот он стоит, а те, кого я считал более сильными, валяются на полу.

Оскар заметил мой удивленный взгляд:

— Моя стая там, — он указал наверх, — не здесь. Эти… не знать, чего хотеть, хоть и умные. А я знаю.