Алек Майкл Экзалтер - Иная реальность

Разделавшись с помощью бритвы Оккама с необъяснимым телефонным явлением, он открыл очередное послание, на сей раз ясное и понятное, поскольку несомненно пришло от любимой женщины Дашки. В двух экземплярах Дашка желала ему спокойной ночи и на манер штампованной могильной эпитафии утверждала, что помнит его и любит. Засим она предлагала пообщаться на выходных. Общаться с Дашкой ночь напролет с субботы на воскресенье Кириллу не очень-то и хотелось, поэтому он решил соорудить ей пару посланий подушевнее, чтобы отложить когда-нибудь на потом Дашку и ее кудахтанье вкупе с невыносимой домохозяйственной суетой.

В этот момент тихой сапой загрузившийся ноут вдруг на все катушки и шпиндели грянул гимн о вставании голодных и рабов. Тут же Кириллу одновременно захотелось есть, пить, курить, а также почистить зубы, сходить в туалет и заняться утренней гимнастикой. От такого обилия приоритетных утренних задач последнее ночное сообщение осталось непрочитанным.

Прежде всего Кирилл поутру предпочитал чашку доброго растворимого кофе, потому как полагал, что не стоит с места в карьер подстегивать свой нежный организм ударной дозой вареного кофеина. Будь то рабочий день или выходной, утреннее бытие должно начинаться плавно и неторопливо. Для эксклюзивных и экстремальных обстоятельств у него имелись кофемолка и запас зерен нескольких сортов, но чаще всего он и думать не думал, едва-едва проснувшись, кочевряжиться у плиты с туркой, с трудом доводя до кондиции малорастворимый и, — что гораздо неприятнее — внезапно закипающий и убегающий напиток.

Первой чашки кофе не бывает без сигареты. Но первой утренней затяжкой Кирилл никогда не мог насладиться сполна: курить-таки вредно и по утрам, и по вечерам, а он еще в прошлом веке давал себе зарок избавиться от пагубной привычки. Какое уж тут удовольствие! Зато на второй сигарете угрызения совести умолкали и не мешали услаждать вкус и обоняние запретным плодом.

Приободрившись никотином и кофеином, Кирилл побаловал организм физическими нагрузками. Сначала он разогревал тело утренней гимнастикой, затем повесил на специальный крюк в дверном проеме неподъемный боксерский мешок и занялся монотонным делом отработки ударов. Минут через пять процесс пошел веселее — избиваемый мешок мелко вздрагивал и жалобно всхлипывал после частых и полноценных контактов с ударными точками верхних и нижних конечностей.

Приняв душ и позавтракав бутербродами с колбасой, Кирилл вспомнил о Дашке. Об отсутствии ее утренних сексуальных услуг он нисколько не горевал, но внезапно затосковал по вкусной, здоровой и обильной пище из Дашкиных рук. К тому же в ванной накопились отложения грязного белья — к умывальнику толком не подойти. Из унитаза пованивало, а окаменевшие следы приготовления холостяцких ужинов вокруг конфорок газовой плиты красноречиво свидетельствовали, что Дашка давненько не заглядывала к нему в гости.

О-хо-хо, черт с ней, с Дашкой, пускай себе приходит в субботу и пораньше, чтобы сначала успела побыть хорошей хозяйкой и лишь потом страстной любовницей.

Текст приглашения для Дашки Кирилл набирал на инфракрасной клавиатуре для наладонника. В свое время, поместив в карман рубашки умную машинку, он не сразу проникся ее коммуникативными возможностями. Поначалу на ней он читал, играл, на ходу слушал музыку. Зато потом в полной мере оценил всю прелесть общения с помощью посланий длиной до 160 символов. Особенно то, что не нужно мучиться со скрупулезным посимвольным набором на глупом мобильнике, предназначение коего передача голоса, а не машинописных работ.

С карманным компьютером эсэмэски Кирилла заблистали такими литературными изысками, что друзьям и знакомым было неописуемо жаль удалять его эпистолярные шедевры из переполненной памяти мобильников. Посланиями Кирилла они даже обменивались между собой, хвастаясь ими как автографами знаменитостей.

Больше всех SMS-увлечению сына радовались родители — даже из армии Кирилл звонил и писал им редко и нерегулярно, отвечая на одно письмо из четырех. А тут чуть ли не ежедневно почтительный сын интересовался их здоровьем и в деталях описывал, как он сам себя чувствует и что делает на работе и дома.

Сам Кирилл гордился собой и своими SMS с полным на то основанием. Когда редкие клавиатурные коммуникаторы и смартфоны не делают погоды в море заурядных устройств мобильной связи, искусство писать с чувством, с толком, с расстановкой встречается отнюдь не часто, и вовсе уж редко кто-либо пользуется беспроводной связкой сотовый телефон — карманный компьютер.

Ныне мобильная краткость — сестра таланта не рассказчика, пусть даже рассказы пишет сам Антон Павлович Чехов, а отправителя SMS. И если, быть может, когда-нибудь возродится некогда процветавший эпистолярный жанр, то этому чуду мы будем обязаны не стационарным интернет-пейджерам, не электронной почте и не сетевым дневникам-блогам, а службе коротких сообщений оператора мобильной связи. То бишь "Short Message Service", если хотите по-английски.

Мобильный интернет сверхновой генерации — это хорошо, но дорого и не для недоразвитых постсоветских стран, где о бесплатных точках беспроводного доступа ко всемирной паутине во всех маломальских для этого пригодных общественных местах приходится лишь мечтать. К тому же рядовому далеко не продвинутому пользователю с каждым днем становится все труднее безопасно входить в интернет, загаженный спамерами, педофилами и писателями вирусов. Тогда как эсэмэски можно без особых хлопот за умеренные деньги получать и отправлять куда и кому угодно.

Так, рассуждая о высоких информационно-технологических материях, Кирилл Дербанов быстро набрал душевное послание для Дашки, как обычно не отказав себе и ей в удовольствии уснастить текст рыцарскими куртуазностями. Разогнавшись, он сочинил целую трилогию и сам по отдельности отправил каждую часть адресату — SMS длиннее, чем 160 символов, наша GSM-связь не переваривает или давится, проглатывая их произвольно откусываемыми кусками.

Ни разу не поперхнувшись, коммуникатор Кирилла, трижды коротко звякнул в подтверждение отправления корреспонденции, а затем выдал соловьиную трель: пришло новое сообщение — доброго и сдобного утра Кириллу желал младший брат, коего любящие родители никак не могли не назвать Мефодием после первенца Кирилла.

Братский привет приятно удивил: капитан Дербанов, наконец, устроил дорогому родственнику регулярные тренировки в своем закрытом от чужих ведомственном тире. Из лапидарных иносказаний Мефодия следовало, что начиная с ближайшей пятницы раз в неделю старший сержант запаса Дербанов мог почти официально упражняться с ручным автоматическим оружием в течение двух часов.