Дениел Уоллес - Журнал «Игрок» №2: Монстр

Он начал обдирать склон, карабкаясь по гладким скалам руками и ногами. Жужжание насекомых понемногу сменилось убаюкивающими звуками прибоя. Когда он поднялся на десять метров, его ботинок заскользил по скале, загаженной птичьим помётом. Панака грузно повалился на торчащий из скалы бугор, остановивший его падение, но едва не сломавший ему ребро. Пока он взбирался, солёный пот намочил его ссадины и жалил больные глаза. Проведя рукой по лицу, Панака моргнул и пристально посмотрел через вершину на долину внизу.

Более чем полукилометровой длины приливно-отливная зона была покрыта высокими канавами в форме буквы U. Во время прилива рытвины образуют небольшую заводь, но сейчас высохшая литораль давала полюбоваться дном, покрытым черным песком и блестящими лужами. И главное, аромат, что резко контрастировал с этим ковром цвета индиго.

Он был фантастичен. И пугающ.

Панака не мог даже представить себе размеров чудовища. Его глаза различили знакомые детали — ломаную волну, кружащих птиц, но, словно это был оптический обман, когда лучи света искажаются, он не мог сопоставить их с тем, что видел сейчас. Он уже привык к таким коротким моментам головокружения, когда глаза перестают слушаться мозг.

То, что лежало, враскарячку на своём боку на литорали, было длинным и змееподобным. Его погруженная в воду задняя часть была едва видна под беснующимся прибоем. Остальная часть чудовища лежала ничком на песке, его впалую плоть тянуло вниз от непривычного веса воздуха. Панака припоминал какодемонов из набуанских сказок, что выползали из подземелья, и замертво падали, едва их касались испепеляющие лучи солнца.

«Монстр», — подумал он, и смутные воспоминания помогли ему сосредоточиться. «Нет, там и вправду сандо, морской монстр»3. Активно обсуждаемый криптозоологами, но доселе не виданный так чётко и ясно, сандо мощно повлиял на воображение народных масс. Для одних он был мифом, для других — реальностью. До этого дня у Панаки в любом случае не было своего мнения на этот счёт.

Монстр агонизировал, но был всё ещё жив. Пена окутывала его почти слипшиеся хвостовые плавники. Его передние конечности, длинные и крючковатые, тихо лежали рядом с глубокими бороздами, которые они сами вырыли в песке ранее. Змееподобная шея была повёрнута, как штопор, так, что голова — размером с дом — была вывернута в классической предсмертной позе. Пасть монстра была широко открыта, сияюще-белые зубы сверкали, как крупные соляные плиты.

Вдруг монстр шевельнулся. Вздрогнув, он подпрыгнул и шлёпнулся на живот с ужасным грохотом. Стая напуганных птиц взмыла в небо.

Монстр вывернул голову, будто искал солнце. Вода из луж стекала по его спине тонкими ручейками. Бедренные мышцы дёрнулись, и вдали, у моря Панака увидел ответный всплеск брызг, когда хвостовой плавник шлёпнул о поверхность. Его когти вяло рылись в канавах, что они только что выдолбили, а затем морской монстр сандо забился в спазмах, издавая оглушительный рёв.

Панака не знал, как долго он там стоял. Но раздутое оранжевое солнце уже закатилось за идеальную гладь океана.

Панака начал карабкаться вниз по внутреннему склону, глаза напряжённо выискивали безопасные выступы и подсказывали, что кто-то ещё уже спускался здесь. Путь вниз был ещё более опасным, чем подъем, ибо скалы по всей длине внутренней стены бассейна были скользкими от морских брызг.

На полпути вниз он остановился. Панака на мгновение отвёл взгляд от своих ног и искоса взглянул на песок вокруг монстра. Если беглец пересечёт эту открытую местность, Панака должен будет суметь подстрелить его из дальнобойного бластера. Но, несмотря на мысль, засевшую в его разуме, Панака колебался перед абсурдностью всего этого. Что же беглец делал там внизу? Надеялся ли он таким образом оторваться от Панаки? «Он напуган», — решил Панака.

Панака не видел, чтобы кто-то пересекал это пространство. Он, однако, обратил внимание на то, что песок, покрывавший дно бассейна не доходил всего пути до подножья утёса. Там, среди скопления скал, вершины которых веками обтачивались волнами и ветрами, тёмные чёрные котловины изъели поверхность. Глубже любой тени, они были похожи на зевающие рты, манящие в преисподнюю.

Панака припоминал узкие, не поддающиеся нанесению на карты, тоннели, которыми была изъедена Набу. Целая планета напоминала собой дыню, изгрызенную изнутри выводком голодных червей. Скалистые тоннели простирались под землёй на всей протяжённости побережья, думал он. «Если он ушёл по этим ходам, я могу никогда его не найти».

Подогнанная невысказанным пессимизмом Панаки, одетая в белое фигура появилась из-за скалы внизу, показавшись призраком на фоне провала.

Панака достал из кобуры бластер.

— Стоять! — закричал он и сделал выстрел в воздух. Фигура быстро повернулась и взглянула на него, но было слишком далеко и слишком темно, чтобы разобрать хотя бы одну деталь лица.

— Стоять! — закричал Панака снова.

Фигура остановилась, словно обдумывая свои возможности, затем сделала шаг в разверзнутую пасть тоннеля. Она упала прямо вниз и скрылась с глаз долой.

Панака заткнул свой бластер обратно в кобуру и продолжил путь вниз. Он остановился, как только приблизился к входу в тоннель. Его цель глубоко во тьме внизу была сокрыта тенью и вполне могла снять его одним выстрелом.

Но у Панаки были и менее вещественные причины для опасения. Несмотря на его тренировку и врождённое презрение к суевериям, идея прыгнуть вниз ногами в адскую черноту прямо-таки выбивала его из колеи. А прохождение холодного канала прямо под брюхом умирающего чудовища вызывало страх в его самой непосредственной форме. Панака прыгнул в непроглядную бездну.

С громким всплеском Панака упал, мёртвой хваткой сжимая бластер в правой руке. Тотчас же он свернулся калачиком и кувыркнулся через левый бок. Хотя он ничего не слышал, но когда его глаза свыклись с темнотой, он увидел, что он один в небольшой каменной пещере с единственным проходом.

Один ли? Вдоль влажных стен он увидел пару бледных цветных сфер, каждая размером с его голову. Неподвижные мрачные глаза засели в скале и издавали липкие шлёпки, фокусируясь на нём.

Панака понятия не имел, какого рода созданиями они были, но он не мог объяснить, почему они вызывали у него отвращение. Из отверстия в потолке донёсся болезненный рёв. Монстр ударил по песку конечностью, и стены пещеры задрожали. Внезапно пробуждённые ото сна, обнаружили себя дюжины и дюжины глазастых существ, обнажив свои фосфоресцирующие тела и один за другим издавая влажные сосущие звуки, словно грудные дети. Панака вздрогнул и пригнул голову, пробираясь в тоннель впереди.