Дж. Уорд - Темный любовник

Но Дариус почти друг. Или стал бы им, если бы Роф позволил ему приблизиться.

Вставая, Роф закрыл глаза. Отвращение пролилось сквозь него, направляясь к центру его груди. Он презирал себя за то, что уходит, но он просто не тот мужчина, который может помочь некой бедной полукровке во время такого болезненного и опасного периода. Мягкость и милосердие были не в его природе.

— Я не могу этого сделать. Даже для тебя.

Мука Дариуса ударила в него огромной волной, и Роф фактически покачнулся под силой эмоции. Он сжал плечо вампира.

— Если ты действительно ее любишь, сделай ей одолжение. Попроси кого-то другого.

Роф развернулся и покинул бар. По пути к двери он стер воспоминания о себе из коры головного мозга каждого в этом месте. Сильные подумают, что он им привиделся. Слабые вообще его не запомнят.

Оказавшись на улице, он направился к темному углу позади «Скримера», где сможет дематериализоваться. Он миновал женщину, берущую у какого-то парня в темном местечке, отрубившегося бродягу, валяющегося на земле, наркодилера, спорящего по сотовому о текущей цене на крэк.[10]

Роф почувствовал тот момент, когда у него появился сопровождающий. И кто он такой. Сладкий запах детской присыпки выдавал его с головой.

Он широко улыбнулся, распахнул кожаную куртку, и вынул одну из своих сюрикенов. Нержавеющая сталь метательной звезды приятно холодила его ладонь. Три унции[11] смерти, готовой рассекать воздух.

Держа оружие в руке, Роф не сбавил шаг, несмотря на то, ему хотелось нырнуть в полумрак. После отказа Дариусу он искал сражения, и преследующий его член Общества Lessening чертовски хорошо выбрал время.

Убийство лишенного души человека как раз то, что надо для снятия напряжения.

Пока он заманивал лессера в плотную темноту, тело Рофа готовилось к схватке, сердце равномерно качало кровь, а мускулы рук и бедер подергивались в предвкушении. Его уши уловили звук взведенного пистолета, и он определил, куда наведен прицел. Оружие было нацелено на его затылок.

В тот момент, когда пуля вырвалась из ствола, он обернулся плавным движением. Увернулся и метнул звезду, мелькнувшую серебром и закружившуюся в смертельной дуге. Она вонзилась прямо в шею лессера, разрывая его горло, и продолжила свой путь во мрак. Пистолет упал на землю, клацнув об асфальт.

Лессер обеими руками схватился за шею и рухнул на колени.

Роф подошел и проверил его карманы. Забрал найденный бумажник и сотовый и сунул их в свою куртку.

А потом выхватил из нагрудной кобуры длинный нож с черным лезвием. Он был разочарован, что схватка так быстро закончилась, но судя по темным, вьющимся волосам и сравнительно неумелому нападению, этот был новобранцем. Быстрым толчком он перевернул лессера на спину, подбросил оружие в воздух и, поймав, сильным ударом вогнал по рукоятку. Лезвие погрузилось в плоть, разрезало кость и достигло черной пустоты, где когда-то билось сердце.

Издав хриплый звук, лессер растворился в световой вспышке.

Роф обтер лезвие о свои кожаные штаны, плавно вложил его обратно, туда, где ему полагалось быть, и встал. Он осмотрелся вокруг. А затем дематериализовался.

Дариус пил третье пиво. Подходила парочка красавчиков-готов, ища шанс помочь ему забыться. Он отклонил приглашения.

Он покинул бар и подошел к своему «BMW 650i», в обход правил припаркованному в переулке за клубом. Как и любой вампир его уровня, он мог по своему усмотрению дематериализоваться и перемещаться на значительные расстояния, но это было сложным трюком, если вы вынуждены нести что-то тяжелое. А также не тем, что вы хотели бы сделать публично.

Кроме того, на красивую машину просто приятно смотреть.

Дариус сел в «Бумер» и закрыл дверь. С неба начал накрапывать дождь, покрывая ветровое стекло крупными слезами.

У него еще оставались варианты. Беседа о брате Мариссы заставила его задуматься. Хэйверс был врачом, преданным целителем их расы. Может быть, он сможет помочь. Безусловно, стоит попытаться.

Отвлеченный своими планами, Дариус вставил ключ в зажигание и повернул. Захрипел стартёр. Он снова повернул ключ и затем получил ужасное предчувствие, услышав ритмичные щелчки.

Прикрепленная под машиной бомба, связанная с системой зажигания, взорвалась.

Когда его тело испепелило взрывом белого жара, его последняя мысль была о дочери, которая однажды должна была встретить его. А теперь уже никогда не встретит.

К тому времени, как такси высадило Бет у «Скримера», место преступления было наводнено людьми. На перекрывших доступ к переулку полицейских машинах вспыхивали сине-белые сигнальные огни. Показался бронированный автомобиль команды взрывотехников. Повсюду слонялись копы, как в униформе, так и в штатском. И неизменная толпа пьяных зевак устроилась у магазина неподалеку от гущи событий, куря и болтая.

За время своей репортерской деятельности она обнаружила, что убийство в Колдвелле было общественным событием. Ну, конечно, для всех, кроме тех бедняг: мужчин или женщин, которым не повезло оказаться мертвыми. Она полагала, что для жертвы смерть свершалась в одиночестве, даже если он или она смотрели в лицо убийцы. Некоторые мосты вы пересекаете одни, независимо от того, кто подвел вас к краю.

Бет поднесла рукав ко рту. Запах горелого металла, резкая химическая вонь заполнили нос.

— Эй, Бет! — Один из полицейских помахал ей. — Если хочешь глянуть поближе, пройди через «Скример» к задней части. Там есть коридор…

— Вообще-то я здесь, чтобы встретиться с Хосе. Он поблизости?

Коп вытянул шею, прочесывая толпу.

— Он был здесь минуту назад. Может, отправился обратно в участок. Рики! Ты видишь Хосе?

Батч О’Нил заступил ей дорогу, хмурым взглядом заставив замолчать другого копа.

— Какой сюрприз.

Бет отступила назад. «Крутой мэн» был настоящим мужиком. Крупный, с низким, часто строгим, голосом. Она предполагала, что множество женщин находят его привлекательным, потому что, видит бог, ему так идет этот грубый, жесткий образ. Но Бет никогда не ощущала искры между ними.

Не то что бы она вообще ее когда-нибудь ощущала, если это касалось мужчин.

— Ну, Рэндалл, как дела? — Он сунул в рот пластинку жвачки, скатав фольгу в твердый маленький шарик. Его челюсть заработала так, будто он был расстроен и не столько жевал, сколько перемалывал.

— Я здесь из-за Хосе. Не ради места преступления.

— Конечно же. — Прищурившись, он посмотрел на ее лицо. Со своими темными бровями и глубоко посаженными глазами он всегда выглядел немного сердито, но внезапно выражение его лица стало еще более хмурым. — Ты не могла бы отойти со мной на секундочку?