Вячеслав Шалыгин - Экзамен для гуманоидов

Я нехотя подчинился. От моего движения разбежались круги. Параметры, видимо, подстроились.

— Чье это изобретение?

— Оно такое древнее, что никто уже не помнит.

— А кто его обычно применяет?

— Чаще других? Амфибии-кочевники, но этот вариант исключается. Поблизости ни одного кочующего флота пока замечено не было.

— То есть достоверность твоего последнего высказывания стремится к нулю?

— Это почему еще? — возмутился Макс.

— Ты сказал — «не было замечено», вместо «нет».

— Твоя школа.

— Ладно, где проектор? — сказал я, прерывая спор.

— Тридцать метров влево и два вперед. Хочешь посмотреть, как он устроен?

— Нет, хочу пнуть по нему хорошенько, чтобы сработала сигнализация.

— Пинать, кстати, совсем не обязательно. Те, кого ты искал, уже сами идут сюда.

На опушке леса появились две фигуры с охотничьими ружьями. Они приближались быстрым шагом, держа оружие недвусмысленно направленным мне в живот. Я почувствовал легкое покалывание силового поля, которое окутало меня невидимым коконом.

— Добрый день, господа, — вежливо обратился я к подошедшим, — подстрелили что-нибудь стоящее или все тренируетесь… на покрышках?

— Странные вопросы ты задаешь, земляк, — вместо ответного приветствия процедил сквозь зубы охотник, вставший справа от меня.

Дружелюбия в его голосе было меньше, чем в шипении змеи. Но я сам виноват, провоцирую.

— Разве не вы спугнули парочку художников-пейзажистов полчаса назад? — делано округлив глаза, спросил я, разглядывая их повнимательнее.

Лица чуть обветренные, но гладко выбритые. Один, похоже, брюнет. Из-под капюшона офицерской плащ-накидки хмуро смотрели колючие карие глаза. Тот, что вступил в диалог, повыше ростом, русоволосый, голубоглазый, одет был в хаки, на голове его красовалось военное кепи. Охотники охотниками. Только на кого? Мой вопрос не произвел на собеседника особого впечатления. Он холодно улыбнулся и кивнул.

— Да, было, а ты что, Робин Гуд, решил вступиться за обиженных? — он выразительно протер рукавом ствол ружья.

— Излучатель средней мощности, модель МПТ, собран на Земле, — шепнул в ухе микроскопический динамик голосом Макса, — защитное поле выдержит, можешь не волноваться.

— Ребята, — я примирительно поднял руки и широко разулыбался, — только скажите мне, зачем вы это сделали, и я уеду.

— Да ты нахал, — высокий ухмыльнулся и, прицеливаясь, поднял излучатель на уровень глаз, — ты сейчас не уедешь, а испаришься.

— Каламбур, — зловеще прошипел молчавший до этого напарник.

Они одновременно нажали на спусковые крючки, и силовое поле вокруг меня замерцало, поглощая энергию лазерных лучей «средней мощности». Увидев эти спецэффекты, «охотники» почуяли неладное и медленно попятились, все еще держа меня под прицелом.

— Очень жаль, что не получилось диалога, — Я изобразил на лице глубокое разочарование. — Макс, огонь!

Глаза врагов расширились, а когда пара бесшумных выстрелов иглами с транквилизаторами уложила стрелков на мокрую траву, закрылись. Жаль, не навсегда. «На поражение» гуманный кибер без крайней необходимости стрелять отказывался. Не такое у него, видите ли, воспитание.

— Ну, и что будем с ними делать? — я собрал трофейное оружие и задумчиво пнул слетевшее с головы блондина кепи.

— Грузи бандитов в меня. Пока летим к городу, покопаюсь в их мозгах, если таковые имеются.

— Я обещал прибыть на ужин единолично, а не с эскортом из фальшивых охотников.

— Они проспят до завтра, так что времени на развлечения у тебя предостаточно.

— Ладно, а что ты имел в виду, когда говорил, что МПТ собраны на Земле, их маскировку под охотничьи ружья?

— Нет. Модель клайров, но материалы земные.

— Что значит «земные»? — я недоверчиво повертел ружье в руках.

— То и значит. Знаешь, как лицензионное производство. Металлы, пластик, линзы — все из местных химических элементов. Даже маркировка есть. Буквы, правда, японские, но цифры наши.

— Не буквы, а иероглифы. Чугунок ты, Макс, и шутки у тебя чугунные… Открывай багажник под погрузку.

Я без труда забросил парализованных злодеев в багажный отсек, запрыгнул в свое любимое кресло и, прежде чем дать команду стартовать, спросил:

— Скажи, Макс, может быть этот проектор внушения маскировкой того, что мы ищем в рабочее время?

— На девяносто процентов — нет, — твердо ответил кибер.

Судя по тону, он обиделся на «чугунка».

— Десять процентов не так уж и мало…

— Забудь. Мы и так выбились из расписания…

— Господин бортовой кибермозг, решения в конечном итоге принимаю здесь я, потому что отвечать за них тоже мне. Расследование инцидента с участием неизвестной внеземной расы в этом секторе входит в наши служебные обязанности. Так что, бери курс на переезд. Будет стыдно, если художники на их развалюхе приедут быстрее.

— Всем занять свои места, — голос командира Русбата звучал глуховато и устало, — старт через пять минут.

— Укатали Сивку кривые горки, — блеснул знанием русского фольклора черный капрал морской пехоты США с редкой фамилией Смит.

— Крутые горки, — машинально поправил его Орлов, задумчиво потирая подбородок.

Он в который раз окинул взглядом просторный салон десантного транспортника.

Формирование Первой Космодесантной бригады ООН проходило быстро, но без спешки. Подбор кадров осуществлялся серьезно, поэтому солдаты могли очень многое. В частности: знали язык бывшего «условного противника». Практически все говорили по-английски, многие по-русски, американцы любили щегольнуть арабским. Тем не менее к каждому батальону были прикомандированы офицеры и солдаты «связи» других национальностей, владеющие языком на уровне идиом и иносказаний.

При Русбате от американцев числился Смит, от немцев — Волкофф, с другими Сергей пока не успел познакомиться, хотя это и входило в его прямые обязанности. Он получил должность координатора, как и предсказывал командующий. Все иностранцы находились в его непосредственном подчинении, составляя отдельный взвод. Кроме этого, Орлов числился инструктором по огневой подготовке, что давало возможность проводить в тире как можно больше времени вполне легально.

Сейчас весь батальон в количестве пятисот человек удобно расположился в креслах инопланетного челнока, ожидая старта к звездолету. Техника, оборудование, оружие и припасы были загружены в трюм.

— Страшное дело, какой громадный «боинг», — негромко поделился мыслями батальонный врач Алексей Анисимов.