Дэн Абнетт - Первый и Единственный

Каффран выругался и стер кровавые ошметки с прицела лазгана. Позади грянул мощный голос, эхом заметавшийся по траншеям. Казалось, даже деревянные настилы вздрагивали от его силы. Гвардеец оглянулся как раз в тот момент, когда комиссар Гаунт покинул свой блиндаж.

Теперь на нем была его черная униформа и фуражка, ветер трепал камуфляжный плащ его полка. На лице застыла гримаса ярости. В одной руке болт-пистолет, в другой — ревущий меч. Вращающиеся зубья рвут утренний воздух.

— За Танит! Пришло время дать им бой! Держите линию! Пока они не переберутся через насыпь — огонь не открывать!

Душу Каффрана охватило ликование. Комиссар рядом, а значит, они победят, несмотря ни на что. Внезапно мир опрокинулся, мощный удар поднял в воздух грязь. На секунду Каффрану показалось, что его душа покинула тело.

Прямое попадание в траншею разом унесло жизни десятков людей. Оглушенный, Каффран упал в месиво из грязи и переломанных досок. Кто-то схватил его за плечо и рывком поставил на ноги. Часто моргая, гвардеец поднял голову и оказался лицом к лицу с Гаунтом. Комиссар смотрел на него грозно и ободряюще одновременно.

— Решил вздремнуть после сытного завтрака? — спросил он растерявшегося солдата.

— Нет, сэр, я… я…

Вокруг них уже плясали лучи лазганов и стреляли игольные карабины. Бронированные амбразуры первой линии траншей огрызались огнем.

— Думаю, пришло время, — произнес Гаунт. — Я хочу, чтобы все мои храбрые солдаты были рядом, когда мы начнем наступать.

— Я с вами, сэр! — рассмеялся Каффран, сплюнув грязь. — От самой Танит, куда бы нас ни занесла судьба.

Гвардеец еще слышал вой цепного меча, когда комиссар взлетел по лестнице на край бруствера.

— Воины Танит! — воскликнул он. — Вы что, собрались жить вечно?!

Их громкий, могучий ответ утонул в грохоте артобстрела. Не важно — Ибрам Гаунт знал, что они ответили.

Под шквальный огонь всех стволов Призраки Гаунта поднялись из траншей и устремились навстречу славе, смерти и всему, что только могло поджидать их в дыму.

На расстоянии двадцати километров и еще сотни шагов все это выглядело как полыхающие заросли из лазерных лучей. Наступающие легионы врага схлестнулись с полками Имперской Гвардии, будто насекомые, ползущие из своих растревоженных гнезд и сливающиеся в кипящую хаотичную массу, ежесекундно озаряемую раскаленными вспышками выстрелов.

Верховный лорд-генерал Гектор Дравер отвернулся от перископа, ухоженными руками оправил свой безупречно сидящий китель и вздохнул.

— Кто умирает там сегодня? — спросил он неприятно тонким, пронзительным голоском.

Полковник Фленс, полевой командир Янтийских Патрициев, одного из старейших и самых почитаемых полков Гвардии, элегантно поднялся с кушетки и стал по стойке «смирно». Фленс мог похвастаться высоким ростом и крепким телосложением. Его левая щека была обезображена биокислотой тиранидов много лет назад.

— Генерал?

— Эти… муравьишки там, внизу. — Дравер лениво махнул рукой в направлении битвы. — Я хочу знать, кто они.

Фленс прошествовал по веранде к столу, стеклянная крышка которого светилась россыпью символов. Он провел пальцем по стеклу, вдоль фронта длиной четыре тысячи километров. Здесь, на Фортис Бинари, ключевой точкой войны были две изломанные линии траншей, разделенных полосой грязи, воронок и разрушенных фабрик.

— Западные траншеи, — заговорил полковник. — Их удерживает Первый Танитский полк. Вы должны их помнить, сэр: банда Гаунта. Как я полагаю, это их прозвали Призраками.

Дравер неспешно подошел к узорчатой тележке с напитками и налил себе маленькую чашку густого черного кофеина из позолоченного самовара. Отхлебнув, он еще некоторое время катал густую жидкость между зубами.

Фленс поежился. Полковник Дрейкер Фленс повидал за свою жизнь много такого, что выжгло бы душу любого простолюдина. Он видел, как целые легионы гибнут, распятые на колючей проволоке. Видел, как люди пожирают друг друга, зараженные безумием Хаоса. Как целые планеты разрушаются, гниют и погибают. Но в генерале Дравере было что-то, что вызывало у него куда более глубокое отвращение. Наверное, поэтому служить ему было настоящим удовольствием.

Генерал наконец сглотнул и отставил чашку.

— Значит, сегодня труба подняла Призраков Гаунта, — произнес он.

Гектор Дравер был полным краснолицым человеком, на шестом десятке, крупным и приземистым. Он постепенно лысел, но все еще требовал, чтобы жалкие остатки его волос укладывали лаком, словно хотел лишний раз подчеркнуть собственную важность. Казалось, каждое утро на его форму расходуют полковой запас крахмала и отбеливателя. Его грудь украшала жесткая латунная планка с орденами. Генерал никогда с ней не расставался. Фленс не мог точно сказать, за что он получил каждую награду. Ему и в голову не приходило спрашивать, но он отлично знал, что Дравер прошел едва ли не больше сражений, чем сам полковник. И каждую каплю своей славы он заслужил. Порой Фленса возмущало, что генерал всегда был при наградах. Причину возмущения он объяснял тем, что Дравер может ими похвастаться, а сам полковник — нет. Иначе какой смысл добиваться звания лорда-генерала?

Графский особняк, на веранде которого устроились офицеры, чудом уцелел после шестимесячной бомбардировки. Отсюда можно было охватить взглядом всю глубокую долину Деймос, которая некогда была сердцем местной индустрии, снабжавшим Фортис Бинари электроэнергией. Теперь долина стала главным очагом войны. Насколько хватало взгляда, расстилалась титаническая промышленная зона: башни и ангары, хранилища и бункеры, цистерны и трубы. На севере высился огромный зиккурат, на стенах которого сияли золотом символы Адептус Механикус. Он почти затмил собой собор Экклезиархии, посвященный Богу-Императору, ведь техножрецы Марса считали весь этот мир святыней Бога-Машины Воплощенного. Зиккурат был центром административного управления индустрией Фортис. Отсюда техножрецы руководили девятнадцатью миллиардами рабочих, занятых в производстве тяжелого вооружения и бронетехники для имперской военной машины. Теперь от него осталась только выжженная оболочка. Зиккурат был первой целью восстания.

Враг закрепился на дальних холмах, среди крепостей-фабрик, жилых блоков и складов сырья. Легион демонопоклонников, численностью не меньше миллиарда. Фортис Бинари была одним из основных миров-кузниц Империума, ее промышленность мало было назвать мощной. И никто не мог объяснить, как Темные Силы сумели совратить его, как большая часть армии рабочих оказалась заражена культом Ложных Богов. Но каким-то непостижимым образом это произошло. Восемь месяцев назад некогда верные Культу Машины работники переметнулись на сторону Хаоса. Они захватили гигантские заводы-ковчеги и плавильные печи Адептус Механикус всего за одну ночь. С планеты успела бежать лишь горстка техножрецов, переживших эту неожиданную резню.