Жизнь номер два (СИ) - Казьмин Михаил Иванович

— Митя, дай мне зеркало, — от неожиданности мой младший брат аж подскочил. Ну да, думал, что прокрался ко мне в комнату незаметно, а я его — раз! — и поймал. Не поймал, конечно, но заметил хотя бы.

— Алешка, а зачем? — удивился братец. — Ты ж не девица!

Алешка, значит… Давно меня так не называли, все больше Лешкой или даже Лехой. Тут же вспомнилось, что здесь Алешкой меня зовут ну если и не с рождения, то уж с тех времен, как я себя начал помнить, точно. То есть, не меня… Нет, меня. Того Алешки больше нет, а раз я теперь вместо него, то значит меня.

— Да вот, Мить, хочу убедиться, что я и есть я, — вроде и правду сказал, а вроде и нет. Правду — потому что действительно хотел убедиться именно в этом. Нет — потому что два «я» в моем ответе были двумя разными «я»…

Ладно, пора бы и объяснить, с чего это взялись во мне два разных «я». Заодно и сам для себя окончательно все уясню.

Итак, первое мое «я» зовут Алексеем Филипповичем, фамилию называть не буду. Я ее и мысленно-то стараюсь теперь пореже произносить, а вслух вообще сам себе запретил. Дожил я до изрядных, пусть и не преклонных лет, а потом… Потом, похоже, умер. По крайней мере, никакого иного объяснения тому, что со мной произошло, я не подберу. Шел по улице и вдруг все вокруг меня пропало, а я оказался не пойми где. Поросшая низкой, как будто постриженной, густой травой равнина, и в любую сторону, куда ни посмотри, до горизонта только она. От неожиданности я чертыхнулся, и тут же сзади-слева послышался весьма неприятный голос.

— Это ты правильно обратился! — обладатель голоса вдобавок мерзко захихикал.

Обернувшись, я увидел как раз того самого, кого только что упомянул. Черт, как ему и полагалось, был черен, козлоног и покрыт нечесаной и немытой шерстью, кое-где слипшейся в колтуны. Но вот козлобородием не отличался и свиного пятака вместо носа не имел. Однако же лысый череп с острыми оттопыренными ушами и маленькими кривыми рожками, перекошенная в издевательской ухмылке рожа, да явная сутулость при немалом росте облик его никак не улучшали. Даже отсутствие хвоста не помогало.

— Да-да, он самый! — с тем же хихиканьем подтвердил черт, изобразив шутовской поклон. — Поздравляю, ты опознал меня уверенно и точно! И раз так, то давай, пойдешь со мной.

— Это почему с тобой? — никуда идти с этим персонажем, столь некстати нарисовавшимся, я не хотел.

— А потому что! — неожиданно злобно отбрил черт. — Ты что же, куда-то еще хотел после того, как именно прожил свою жизнь?! А то смотри, сейчас быстренько тебе напомню!

— Да напоминай, хрен с тобой, — мне почему-то показалось, что потянуть время было бы сейчас неплохо. Впрочем, а что еще оставалось? Если только перекреститься? А что, может, и подействует…

— Раньше! — развеселился черт, едва я приложил сложенные пальцы ко лбу. — Раньше надо было так делать! Пока живой был! Сейчас не поможет, ты уже мой! И пойдешь со мной, как миленький! Ха-ха-ха! Никуда от меня не денешься!

Вот это попал… Остро захотелось вернуться назад, к живым, но как-то сразу пришло понимание, что это уже невозможно. Черт это то ли заметил, то ли еще как почувствовал.

— Хотя… — он затянул паузу, дожидаясь, пока у меня проявится надежда. — Хотя есть и другой вариант…

— Вариант? — утопающий хватается за соломинку, и я исключением не стал — Какой?

— Значит, так, — деловито начал черт. — Ты проживешь еще одну жизнь. В другом теле, в другом мире. Сможешь прожить ее так, как велит… — и без того мерзкую рожу перекосила отвратительная гримаса, — как велит… — никак не мог он произнести, — ну ты меня понял, — наконец вывернулся он, — и больше меня не увидишь. Не сумеешь — снова приду за тобой. Соглашайся, я предлагаю только один раз!

— Вот как? А что я буду тебе за это должен? — я вовремя вспомнил, что просто так черт ничего не предложит.

— А, сущую безделицу, ерунду, можно сказать, — черт радостно потер ручонками. — В общем, так…

— Аффизенер! — раздался чистый и ясный голос за спиной беса и тот, дико взвыв, скорчился, схватившись за живот. Это позволило мне перевести внимание на новое действующее лицо.

Высокий статный юноша в длинной, ниже колен, ослепительно белой рубахе, с невозможно правильными чертами лица, рассыпанными по плечам длинными золотыми кудрями, почему-то, кстати, без крыльев, никем иным кроме как ангелом быть, ясное дело, не мог. Нет, ну в самом деле, кто еще мог бы тут появиться, раз уж приперся черт?

— Ты, Аффизенер, смотрю, за старое взялся? — насмешливо поинтересовался ангел. Черт надсадно закашлялся и прямо на глазах начал уменьшаться в размерах. Через пару мгновений он был мне уже по пояс. Согнув и без того сутулую спину, он повернулся к ангелу и закивал головой.

— Знаешь, что будет, когда я произнесу твое проклятое имя в третий раз? — Божий вестник говорил спокойно и не повышая голоса, но угрозу в этих словах почувствовал даже я, а черт просто без слов бухнулся на колени.

— Знаешь, — удовлетворенно отметил ангел. — А я произнесу. Вернись в преисподнюю и не смей смущать людские души в течение известного тебе срока, Аффизенер!

Жалеть черта я не стал. Пусть тот корчился от боли, пусть выл, орал и хрипел, становясь все меньше и меньше — я смотрел на мучения адского посланца без сожаления, хотя и особой радости тоже не испытывал. Наконец, на том месте, где только что корчился этот самый Аффизенер, осталась только кучка черного праха, которую ангел развеял небрежным пинком.

— И в ближайшие девяносто девять лет демон сей в мир не явится, — несколько вычурно заключил победитель и повернулся ко мне.

— Он предлагал тебе новую жизнь? Как у вас говорят, с чистого листа? — Ответ на этот вопрос ангелу, видимо, не требовался, потому что он сразу же задал следующий: — А что он хотел в уплату?

— Не успел сказать, — ответил я. — Ты… вы как раз появились.

— Говори просто, — велел ангел. — Я здесь один и не надо обращаться ко мне словом, которым говорят со многими.

Я молча склонил голову. После такой быстрой и безжалостной расправы с чертом (а всего-то три раза назвал его имя!) оспаривать право ангела распоряжаться как-то не хотелось. Впрочем, и угрозы от него я тоже не ощущал.

— Не успел? — мой избавитель вернулся к своему вопросу. — Что ж, если бес не называл цену и ты на нее не соглашался, можешь его предложение принять. Бесплатно.

— Принять?! — удивился я. — Вот так взять и прожить новую жизнь? И мне за это ничего не будет?

— Будет то, что сам же и заслужишь, — ангел пожал плечами совсем по-человечески. — Не больше, но и не меньше.

— А что значит в новом теле? И в новом мире?

— То и значит. Я тебе помогу, раз уж разрешил такое, — ангел даже улыбнулся.

— Поможете? То есть, прости, поможешь? Как?

— Он тебя обманул. Человеку, в тело которого он предложил тебе переселиться, осталось жить несколько минут. Так что для тебя ничего бы не изменилось, да еще был бы должен бесу. Но мне дозволено это исправить. Тот человек намного моложе тебя, и ты сможешь прожить полноценную вторую жизнь. Теперь думай и решай. Я подожду.

Вы же понимаете, согласился я еще до того, как ангел закончил говорить. Конечно, хотелось узнать, что это будут за другой мир и другое тело, но что-то подсказывало, что ответа не будет. И все же я спросил.

— Согласишься — узнаешь сам, — и правда, назвать это ответом было бы сложно.

— А если нет?

— Тогда я буду спорить за тебя с тем, кто придет вместо Аффизенера, — ответил ангел. — Но то, что я о тебе знаю, говорит, что уйдешь ты не со мной.

Естественно, я согласился. Какая бы эта новая жизнь ни была, я был уверен, что в любом случае это лучше, чем вечно находиться в обществе этого Аффизенера, о чем и сказал ангелу.

— Никогда не мог понять, почему вы, люди, так любите обманываться? — грустно усмехнулся он. — Было же вам откровение о том, что судить Бог будет и живых, и мертвых. А ты говоришь, вечно…