Мой личный принц (СИ) - Мелевич Яна

— Далия! Далия, ты спишь? Мне срочно нужна чашка чая с молоком. Ах, как мне дурно...

Нет ничего хуже, чем прислуживать собственной двоюродной сестре. Особенно когда она возомнила себя королевой.

Невеста наследника престола — падите ниц, жалкие плебеи! Я победила на отборе принцессу Иштера! Разбейте в кровь свои лбы, унизительно преклоняясь пред моим величием. Вы недостойны целовать подол сиятельной госпожи.

Ладно, я завидовала, а Амалию иногда ненавидела. Не все сестры обязались любить друг друга по умолчанию.

— Если тебе плохо, Мали, подыши свежим воздухом у открытого окна, — ответила я с деланным равнодушием, не желая подниматься с соседней кровати.

— Нет, я хочу чаю! — не знали вы, принц Абель, на ком жениться собрались. И ваши влюбленные взоры на сегодняшнем ужине тому подтверждение.

— Тогда вызови прислугу. Возможно, кто-то соизволит принести тебе чаю среди ночи.

Ничем хорошим мой отказ не кончился. Кузина слишком привыкла к вниманию со стороны общественности. Собственный отец, граф Сент-Клер, потакал каждому капризу любимой и единственной дочурки. Так дядя восполнял недостаток внимания из-за постоянного отсутствия. Купил новое платье — Амалия не закатывала истерику посреди кабинета.

— Стой! — подорвалась я с постели, завидев, как кузина открыла рот и набрала в легкие побольше воздуха.

Не хватало еще, чтобы сюда явилась госпожа Сорель — наша бдительная наставница с орлиным взором и длинной тростью с металлическим набалдашником. Больно, было очень больно, когда она начинала применять меры воспитания прошлого столетия.

«Благородных юношей и дев надо учить уму-разуму. Даже насильно!» — прозвучал в голове скрипучий голос воспитательницы. Ох, да, я усвоила это правило сразу. Проще притвориться, что подчинился и избежать проблем.

— Так-то, — кивнула Амалия, прищурившись, пока я неохотно набрасывала на плечи махровый халат.

— Живее, гремлин, я не могу долго ждать. Нужно выспаться перед завтрашней встречей с моим милым Абелем, — вздохнула эта голубоглазая фея, хлопая ресницами и заставляя расцвести чахлую фиалку на подоконнике.

— Бегу и волосы назад, — пробормотала я под нос, наклоняясь к магическому шару на тумбе подле кровати и постукивая ногтем по стеклянной поверхности. Ленивые фейри с неохотой начали просыпаться, а комнату озарил голубоватый свет.

— Что ты сказала, гремлин? — поинтересовалась кузина, прекратив взбивать подушки.

— Бегу, дорогая сестрица. Так тороплюсь, что волосы расчесывать не стану, — я притворилась опечаленной, повязала пояс и, взяв в руки шар, двинулась из комнаты.

— Не забудь: чай не должен быть горячим, теплым и холодным! — крикнула мне вслед Амалия, а я закатила глаза на очевидную глупость. — Ты сейчас закатила глаза, гремлин?

Моя двоюродная сестра — невыносимое создание. Она не чудовище, просто глупая. Как истинная дочь графа, Амалия обладала невероятной способностью для благородной леди — управлять растениями. Один взмах длинных ресниц — сад расцветал, плодоносили деревья и зеленели кустарники.

Прекрасная будущая жена для какого-нибудь родовитого юноши.

В школе благородных девиц Амалию часто ставили в пример за исконно женские чары и природную красоту. Светлые волосы, тонкая талия, правильные черты лица, пухлые губы и овальное личико. Кузине не требовалось ни вмешательство магов-целителей, ни косметических средств, изобретенных эльфами.

В моем случае красота Сент-Клеров хоть не обошла стороной, но оказалась подпорчена плебейскими генами отца — Шона Кроссборна, библиотекаря. Курносый нос, высокий рост и фигура без нужных округлостей. Дядюшка говорил, что я походила на свою мать. Во всем, кроме магии.

От папы я получила специфический дар познания. Благодаря этому обучение давалось мне легко. Экономика, этикет, история, география, математика и даже грязный язык троллей. Именно за способность к невероятному обучению сестрица наградила меня обидным прозвищем «гремлин». Ведь только эти магические создания проводили будни за книгами, не интересуясь внешним миром.

Да, я умна, но какой от этого толк? Я едва ли могла рассчитывать на удачную партию. Общество очень негативно относилось к детям от морганатических браков. Разве что какой-нибудь герцог или принц женился бы на мне. Тогда никто не посмел сказать слово. Хотя я сама отказалась от участия в отборе за сердце будущего короля Данмара — старшего принца Абеля. А ведь могла внести свое имя в списке — родство с Сент-Клерами это позволяло.

Моя матушка, царствие ей небесное, приходилась графу сестрой. После побега с отцом Кэтрин Маргарита Браун, леди Сент-Клер перестала существовать для всего света. Даже для собственной семьи, не считая брата. Дядя Себастьян забрал меня, несчастную сироту, когда родители умерли от желтой лихорадки.

Да, мама вышла замуж по любви, обрекая меня на нищенское существование. Ни приданного, ни репутации — высший свет королевства Данмар не прощал аристократам нарушения традиций, сколь бы не пытались изменить их прогрессивные представители общества.

— Все было бы проще, не покиньте вы меня, — прошептала я в темноту, шагая по коридору гостевой части замка. Не имело смысла тосковать по ушедшим. Только бередить старые раны.

Магический шар освещал причудливые сцены битв на расшитых гобеленах. Представители династии Трастамара, правившие Данмаром несколько сотен лет, были изображены на каждом полотне в роли благородных защитников. Казалось, эту часть замка специально украсили подобными произведениями искусства ради банальной гордости. И такие гобелены отлично закрыли щели в стенах.

Ночью дворец напоминал дом с привидениями. Оглядываясь по сторонам, я ежилась от непроизвольного страха, стараясь не слишком присматриваться к самым темным участкам пустынного коридора. Жуткое место. Холодный ветер проникал во дворец, из-за чего кожа покрылась мурашками. Причудливые тени от огоньков магических ламп, развешанных вдоль стен, извивались в безумном танце.

— Чай ей с молоком, — проворчала я привычно, стараясь унять неприятное чувство беспокойства и невольно оглядываясь.

Почему здесь не было охраны? И куда подевались слуги?

— Плюну тебе в чашку. — Мысленно я представила, как учительница нашей школы грозит мне пальцем за подобные слова.

«Воспитанные девушки не ведут себя, как базарные торговки и уличные хабалки».

Позади хлопнули ставки, и я вздрогнула, резко обернувшись. Мой шар осветил пустой коридор от лестницы до окна. Шелковые шторы чуть колыхнулись из-за ветра, пока я вглядывалась вперед. Там что-то мелькнуло? Стоило сказать сестре, что кухня закрыта. К демонам подобные походы за чашкой чая.

Я уже шагнула обратно, когда меня внезапно схватили и потащили в сторону небольшой ниши. Шар выпал из рук, покатился к ступенькам, но замер у самого края. Испуганные светлячки заметались внутри, отбрасывая хаотичные тени. Я не успела вскрикнуть, как оказалась прижата к холодной каменной стене и почувствовала страстное дыхание у самого уха.

Боги, это мужчина!

— Я знал, что все отговорки просто слова. Ты пришла, любимая... — выдохнул нападавший и приблизился.

Мой плотный халат намок от дождевой влаги на ткани плаща. Хотя смущало не это, а ладони незнакомца. Он принялся бесстыдно ощупывать меня, дергая пояс, и приговаривал:

— Похудела? Не стоило. Мне нравились твои формы.

Ответить мне не дали. Бесстыдник навалился сильнее, покрывая влажными поцелуями шею и борясь с халатом. Честно сказать, я не знала, как поступить. Кричать? Отбиваться? Хотела оттолкнуть, однако мужчина принял это за попытку обнять себя и застонал.

— Идешь ко мне во всей красе, ты освещаешь ночи светом, — зашептал он, обжигая дыханием кожу.

«Этьена Торетти цитирует, но перевод неверный», — с негодованием подумала я, продолжая вялые попытки сопротивления.