Егор Красный - Десант времени

Орловская обл. Хотынецкий район. Отдел Внутренних Дел. 30 октября 2004 г.

— Дежурный, капитан милиции Усов, на проводе, — ответил худощавый, с большими залысинами сотрудник милиции.

— Капитан, слушай, тут такое твориться, настоящая чертовщина…, — раздался из телефона взволнованный голос пожилого мужчины.

— Что там у вас случилось, пришельцы или клад нашли? — отозвался не без юмора дежурный по ОВД. Иногда капитан милиции впадал в грезы на скучных дежурствах, где только кроссворды спасали. Он любил помечтать о спрятанных сокровищах в их области, оставшихся от некогда слывшего на всю губернию, в годы Гражданской Войны — Атамане Раковском.

Тут раздалось шипение и треск в трубке, а затем гудки. Усов поморщился и тяжело вздохнул: «Ну, вот позвонят, протрещат — такое там у них твориться, а потом пропадут… Ломай после голову!».

— Ну, что, Капитаныч, — окликнул дежурного лейтенант Григорий Семенов из «Убойного отдела». — Все кроссворды порешал или что осталось?

Плечистый и высокий оперативник Семенов был с непослушно копной рыжих волос на голове, и с густой щетиной на впавших щеках. Он вернулся с патрулирования на крупной автостанции, что находилась на городской площади, и сдал под роспись короткоствольный автомат с двумя магазинами и рацию.

— Без задержанных обошлось, молодец Семенов, — радостно констатировал дежурный капитан, довольный тем, что ему не придется сейчас составлять протоколы и заниматься арестованными.

— А, что есть претензии? Вижу у тебя, Капитаныч, на лице — «Что? Где? Когда?»

— Семенов, такие интеллектуальные передачи по твоей части, а у меня же хозяйство. Вон теща держит двух поросят и бычка, кормить их надо. Так что после дежурства — ноги в руки и на огород или амбар…

— Ладно, Капитаныч, подловил, тогда колись, что за сомнения на лице труженика села?

— Так вот, Семенов, звонил мне тут неизвестный, вот почти недавно, ну и пошел трещать: «Тут такое твориться, прямо такая чертовщина!». А что твориться и, что за чертовщина — не сказал. Ломай теперь голову…

Оперативник не проявил интереса и, устало потянувшись, пошел на выход. Уже в дверях он остановился и, наморщив лоб, что‑то вспомнил.

— Капитаныч, забыл сказать, там сегодня переполох был в городском Управлении ГИБДД…

— Так, у них всегда все вверх тормашками. Жалоб много на сотрудников ГИБДД, а виновата — одна дорога, — оторвался от своего любимого кроссворда Усов и наморщил лоб. — Ты вот, лучше скажи мне «искажение пространства, смещение во времени» из восьми букв, первая «а». Хм, и что же за переполох там, Семенов?

— «Аномалия», — ответил оперативник, и уже выходя на крыльцо, крикнул на ходу. — Переполох почему? Вроде, как два гаишника у них пропали. Причем уже второй день, Капитаныч, имей это в виду.

Усов вписал слово в кроссворд и, утерев высокий лоб, поморщился: «Смотри‑ка, Семенов угадал, вот ведь молодежь нынче — образованная. И ведь придумают такое — «искажение пространства, смещение во времени…».

Тут снова зазвонил телефон и капитан милиции быстро взял трубку. Дежурный узнал голос этого человека, чей звонок был прерван несколько минут назад.

— Говорите, что у вас там стряслось?

— Так это не у нас, это у вас стряслось, — голос пожилого мужчины дрогнул. — Убитые здесь в пролеске, два гаишника все в крови и мертвые.

— Да вы что говорите, это ж как — мертвые? — переспросил капитан и встал тотчас со стула, побледнев. — Вы что там белены объелись? Говорите яснее, где это, как это мертвые?

— Так и есть мертвые, что видел, то и говорю. А где? «Чертова пустошь» — место это называется, там еще дорога лесная к болотам идет.

Капитан наконец понял, но связь снова разъединилась. Онемевший дежурный так и не положил трубку обратно, вслушиваясь в монотонные сигналы на линии. «Все в крови и мертвые», снова и снова отзывалась в голове роковая фраза. «Вот так! Работаешь, работаешь, а потом…. Надо звонить начальству, и докладывать дежурному по области. Одно слово — «аномалия», — тотчас пришло на ум капитану Усову и он, словно почувствовал спиной, как пространство начало искажаться и смещаться во времени.

2

Третий звонок на мобильный телефон окончательно разбудил оперативника Семенова. Он взъерошил свою рыжую шевелюру и сдвинул брови. «Вот, бобики — шнобики, не дадут поспать!».

Откуда то снизу кровати раздалось ворчливое «Мяу, мяуууу!».

— Верка, вылазь из под кровати. Знаю сердишься на меня, — заглянул под кровать Семенов и непроизвольно чихнул от пыли. — Пчиии. Ну, хватит дуться Веерка, Веруунчик, вылазь моя лапушка, иди сюда…

Недовольная и обиженная огромная сибирская кошка вышла из под кровати, подняв в знак недовольства хвост. Всем своим видом она говорила, что до старой дружбы ее надо было задобрить чем‑нибудь вкусненьким и почесать за ухом.

— Пойдем сливок тебе налью, — Семенов налил в глубокую миску холодных сливок из холодильника и погладил пушистый загривок кошки. — Соскучилась, Веерка?

Тут в дверь застучали и оперативник в одних трусах и майке выглянул в окно. «Так и есть — прислали в мой выходной оперативный фургон. Стало быть, что‑то стряслось важное», — решил Семенов и запрыгнул в спортивное трико и разбитые кроссовки.

Наконец, он открыл давно сотрясаемую дверь и увидел за ней старшину милиции Кулибина. Тот в удивлении открыл рот и смотрел на лейтенанта Семенова, как на приведение.

— Ну, вы даете, а мы уж думали вы того…

— Чего того? Да и кто это решился у меня законный выходной сломать? — все еще надеялся оперативник, что происшествие обойдет его стороной и он отправиться на своей разбитой «восьмерке» на природу к тетке, на ее огромное фермерское подворье с вечерней банькой около ледяной родниковой речки.

— Так, это полковник Егоров велел весь личный состав «Убойного отдела» на Чертову пустошь бросить. Так только вас и Сушкина нашли. Вон и оружие для вас получил!

Семенов не стал задавать лишних вопросов по пути на место происшествия, зная по опыту, что все нужное расскажут, когда надо. По дороге, загруженной дачниками в это субботнее утро, они пробились к городскому моргу, где прихватили с собой патологоанатома старичка Лукача. Будучи венгерских кровей, он работал в морге еще с древних времен, так и не раскрывая своего почтенного возраста.