Герой иного бога VII (СИ) - Зигмунд Крафт

Однажды среди ночи с ангелами произошло нечто странное. Они просто поднялись со своих постелей с круглыми от приснившегося кошмара глазами и высыпали на улицы своего райского города. Этого факта было достаточно чтобы понять, что случилось нечто ужасное, и неведение страшило крылатых людей куда сильнее, чем сосущее чувство пустоты в груди. Одевшись наспех, они стекались к Главному Храму Светлой Богини в поисках успокоения, ведь кто как не вещатель божества может всё объяснить?

Тем временем Ирин, правая рука Верховной Жрицы, спешила пересечь сад за храмом. Дорожка привела её к пребывающему во тьме одноэтажному дому начальницы.

— Ваше светейшество, — проговорила Ирин входя в покои Верховной Жрицы Ариэль. Коридор был тёмен и неприветлив, как и во всём городе ночники здесь неожиданно отказались исполнять свои функции. — Госпожа Ариэль?

Но в ответ Ирин не услышала ничего. Помявшись у входной двери женщина зашла внутрь. Она знала расположение комнат в небольшом доме возле главного храма, так как неоднократно помогала своей начальнице с бытовыми вопросами, так что путь до спальни преодолела быстро.

Ариэль нашлась в собственной постели. Помощница вновь позвала её по имени, но та не ответила. Испугавшись самого страшного она подошла ближе и аккуратно взяла Жрицу за запястье. Рука её всё ещё была тёплой, пульс прощупывался, пусть и слабый. Главное, что она жива, вот только что теперь делать Ирин? Что ей сказать толпе в Храме?

Как я выбирался из дворца — помню смутно. Демоны шарахались от меня и в какой-то момент я оказался в одиночестве. Пребывая в шоке от случившегося и страшась очередного фокуса божка внутри себя не удержался и призвал Портал в Убежище. Сложно передать степень моего удивления от его появления, ведь на территории всей долины стоял блок на подобную магию. Интересно, это я что-то сломал или просто стал настолько сильнее, что мог обойти любую преграду? Размышлять над причинами удачной попытки я, разумеется, не стал, отложив это занятие на потом.

Дом, милый дом…

Настоящий огонь потрескивал в камине, а я в пыльной одежде сидел в кресле вытянув ноги вперёд. Думать не хотелось от слова совсем, да и был ли в этом смысл? Ведь в любой момент всё может пойти наперекосяк из-за одного Бога Разрушений.

Эой, кстати, видимо устал, так как продолжал молчать уже больше часа — уж очень на него не похоже. Что бы он и упустил возможность поиздеваться надо мной? Да никогда!

Рядом послышались шорохи — кто-то вошёл в гостинную, где я и сидел. [Ауру Жизни] не включал чтобы не отвлекала от попытки забыться от неудач.

— Господин, — послышался голос Вира, — не желаете ли отобедать?

— Желаю.

Действительно, навкуснейшая стряпня лучшего демона-управляющего и тишина — что может быть лучше для меня сейчас? Ещё ночь, так что Вадома с Больдо пока спят. Разве что стоило бы принять ванну, но таковой в Убежище не имелось. А между душем и перемещением в замок я выбрал первое.

Когда вернулся в гостинную, то настроение испортилось: у камина сидел задумчивый лысый старикан. Захотелось развернуться и скрыться, благо что навык соответствующий у меня имелся. Вот только это было бы уж слишком по-детски, так что я переборол себя и сел в кресло рядом с ним.

Начинать разговор Флавий не спешил, собственно, как и я, так что всё так же молча мы переместились за стол когда Вир накрыл его.

— Простите, но может вы пожелаете сообщить мне что-нибудь? — наконец подал голос старый дракон когда с едой было покончено.

— Нет, — пожал я плечами. — А должен?

Похоже, Флавий ожидал услышать что угодно, только не это. Он вытаращил на меня свои глазищи и смолк. Выглядел он при этом довольно комично, так что я не удержался от смешка. Потянув руку вниз я замер: хотелось потрепать по загривку Адского Пса, но за прошедшее время ни Хугин, ни Мунин так и не объявились. И что-то мне подсказывало, что вряд ли смогу вновь их увидеть в ближайшем будущем. Сам ведь приказал спасаться!

Опустив взгляд дракон сделал глубокий вдох.

— Но хоть как-то можете прокомментировать случившееся? Я, признаться, растерян.

— Конечно, церемония прошла не совсем так, как я предполагал изначально, но в целом всё осталось как прежде.

— Как прежде?! — Флавий вскочил на ноги и стул за ним с грохотом упал на пол. Собственно, от его воплей я и скривился. — Вы хоть представляете, что именно произошло? Вы совершили невозможное, изменили суть артефакта божественного уровня! Все демоны теперь считают вас если не воплощением самой Праматери, то её правой рукой как минимум! Одно ваше слово и Теурий беспрекословно подчинится и уступит трон!

— Опять ты заводишь старую шарманку, Флавий, — устало проговорил я. Обсуждать ничего не хотелось, так как я и сам окончательно не разобрался в сложившихся после поступка божка реалиях. — Мне не нужен трон. Зачем? К тому же, Теурий давно моя пешка, ещё до того, как я пропал.

— Что вы имеете ввиду? — нахмурился старик.

— Сядь уже, не мельтеши, — сказал я и подождал пока старик поднимет стул. — Демоническая печать, что же ещё? Он будет слушаться меня беспрекословно, хочет того или нет.

— В таком случае, это многое меняет, — задумчиво протянул Флавий.

— Ты не доверяешь мне, — хмыкнул я. — Продолжаешь лелеять надежду на то, что однажды Аветус станет королём, как в прежние времена, верно?

Дракон виновато улыбнулся и кивнул.

— Вы наилучший кандидат на роль правителя. Только с вами демоны смогут подняться с колен.

На подобное изречение я лишь осуждающе покачал головой.

— Вот только ты не учёл одного, самого важного обстоятельства. Перед тобой не тот Аветус, которого ты знал прежде. Это связано не только с новым телом, я сам изменился. Более того, вряд ли кто-то может верно охарактеризовать то существо, которым я стал.

— О чём вы? — поинтересовался с некой озабоченностью в голосе Флавий, вот только глаза его и выражение лица намекали, что всё он прекрасно понимает.

— Ты ведь тоже знаешь, верно? — вяло улыбнулся я. — Фавоний не мог не сказать тебе ничего, вы ведь сдружились с ним уже довольно давно.

— Я не понимаю, о чём вы, — настороженно ответил он.

— Всё ты понимаешь, я об Эое, Боге Разрушений. Не беспокойся, сейчас он спит, — хмыкнул я. — Устал после представления на церемонии принесения клятвы. А ведь мне казалось, что мы договорились. И да, я теперь его единственный Жрец, так что могу даже просить о чудесах. К слову, обычно он соглашается их совершать.

— Давно вы, — дракон поперхнулся и закашлялся. Уж не знаю, от волнения или ещё по какой причине. — Давно вы вышли на связь с ним?

— Не это важно, а то, что нам удалось договориться, пусть и на время. По крайней мере, мне так казалось. Но это божество оказалось своенравным, так что уже ничего нельзя сказать со стопроцентной уверенностью.

— У нас ведь есть возможность… Как-то… Ему обязательно иметь физическое тело? Он ведь бог!

— Он ещё не возродился полностью. Но даже после этого неизвестно что будет.

«Меня обсуждаете?»

Я вздрогнул от неожиданности и посмотрел на Флавия.

— Он проснулся.

Старик тут же встал из-за стола и подойдя ближе опустился на колени передо мной склонив голову.

— Я приветствую Бога Разрушений! И прошу сжалиться над смертным демоном…

Вторя внутреннему голосу я засмеялся, чем смутил престарелого дракона.

— Прекрати это. Он наблюдал моими глазами достаточно давно, так что излишнее раболепство не приветствуется. И называй его просто Великий Эой.

— Но что теперь будет дальше? — поднял голову Флавий и вопросительно посмотрел на меня.

— То, что и планировали до этого. Будем надеяться, что заготовленные мероприятия придутся богу по нраву.

— А если нет?

— Давай пока не будем думать об этом.

«Разумное решение», — пробурчал Эой.

Похоже, оборотни решили не испытывать моё гостеприимство, так как днём из замка пришло известие с просьбой об аудиенции. Всё утро я посвятил общению с сыном, которому уже скоро должно было исполниться пять лет. Как быстро растут дети! Особенно если пропадать где-то месяцами. Пока я находился рядом с ним казалось, что мальчик остался единственным существом, ради которого действительно стоило продолжать жить и пытаться что-то делать. Я смотрел на него и завидовал неведению относительно всего, что происходит в мире и того, кем является его отец. В то же время горький привкус вины не отступал: несмотря на всю его весёлость не пропали некоторые признаки пережитого ранее ужаса. А ещё он совершенно не помнил мать, да никто ему и не напоминал о ней.