О. Шеремет - Выродок

— Выродок!

Это было первое слово, которое он услышал в своей жизни.

Кирха с отвращением отпрянула от младенца, лежавшего на темном алтаре подле их матери.

— Что такое? — Скъяви поднесла поближе огонек тусклой ритуальной свечки. — Ах!..

Госпожа Дома, Мать, с трудом подняла голову — эти, четвертые, рода дались ей ой как нелегко. По коже сбегал горячий пот, из приоткрытого рта вырывалось тяжелое дыхание.

— Ты родила урода, госпожа! — визгливо расхохоталась Скъяви и в тот же миг, отброшенная невидимой мощью, ударилась всем телом о стену святилища и сползла вниз бесформенным кулем.

Старшая жрица Дома Кенррет — Слуг бездны — даже не посмотрела на младшую сестру, поплатившуюся за свою бесцеремонность. Она подхватила младенцев на руки и поднесла к Госпоже.

— Его кожа намного светлее, чем должна быть. И холоднее — ты видишь? И глаза — желтые, — Жрица не смогла сдержать дрожи отвращения.

Мать сделала слабое движение рукой, которое Кирха расценила по-своему.

— Не трудись, Госпожа, я сама принесу в жертву этого выродка!

Скъяви, уже оправившаяся от колдовского удара, с виноватым видом подносила к губам Матери флакон с эликсиром.

— Нет, Кирха, — голос Матери Кенррет окреп. — Дому нужен маг. А я… боюсь, это мой последний ребенок, новых родов не выдержу.

— А если у него нет дара?

— Если до семи лет он не проявит способностей, Ллос получит свою жертву. Скъяви, позаботься о младшем.

Подождав, пока дхаэроу уйдет, женщина приподнялась на алтаре с помощью старшей своей дочери.

— Помоги мне одеться.

Кирха со всей возможной почтительностью подала матери её повседневное облачение. БОльшую часть свечей, раздражавших чувствительные глаза дхаэроу, потушили еще раньше.

— Теперь позови Ззида. И можешь возвращаться к своим делам.

— Слушаюсь, госпожа.

Кирха слегка поклонилась и ушла, шелестя ритуальной хламидой Жрицы Ллос.

Мать допила эликсир, теперь она чувствовала себя намного лучше. Рождение неправильного ребенка могло стать сильным ударом по Дому, и так вызывавшему неблагосклонность Ллос в последнее время. Но, с другой стороны, легенды гласили о том, что дхаэроу с физическими недостатками часто компенсировали это огромной внутренней силой.

Эрелис позволила себе вздохнуть — и, поморщившись, провела ладонью по крепкому животу — проклятье Ллос, если и этот ребенок не окажется магом, то…

Додумать неприятную мысль Мать не успела — в залу втолкнули её последнего любовника, отца выродка.

Выродок — это приговор. И, судя по учащенному дыханию мужчины и капелькам пота на лбу, Ззид об этом уже знал.

В любое другое время Мать не отказала бы себе в удовольствии помучить низшее существо, заставить умолять о смерти, но сейчас у неё не было сил… Женщина просто и без затей открутила бывшему любовнику голову. Стоя на коленях в луже горячей липкой крови, она отпила глоток из разорванной артерии, задумчиво облизала губы. Так поступают самки-паучихи после спаривания: быть может, Ллос зачтет это в плюс Дому Кенррет?

Скъяви сбросила одежды и подошла ближе к зеркальной стене.

Шрамы. Отвратительные воспаленные отметины исполосовали правую руку и плечо чернокожей дхаэроу. А всё этот маленький ублюдок, забери его Ллос!

Жрица зарычала, чувствуя внутри удушающую волну звериной ярости, которая требовала выхода — и немедленно! Дхаэроу молнией вылетела из комнаты, не озаботившись одеванием. Две невезучие служанки — дерри(1) и воин-дхаэроу были разорваны на части призванными божественными силами. Скъяви удовлетворенно улыбнулась, прислонилась к стене, втягивая раздувшимися нервными ноздрями аромат смерти и крови — какой деликатес для жрицы безумной Чес'саун!

— Опять разбрасываешься слугами, сестрица? — вышедший из темноты Ксандар мимоходом пнул ушастую голову дерри.

Скъяви только фыркнула.

— Есть ведь и другие способы снять напряжение, восьмилапка…

Брат прижал Скъяви к стене — да она и не сопротивлялась. Он уже нашел губами её жадный чувственный рот, но им помешали. Скъяви нехотя оттолкнула мужчину от себя.

— Кирха, какого демона ты здесь делаешь?!

— Следи за словами, — спокойно предупредила старшая. При взгляде на жертвы плохого настроения жрицы она только приподняла бровь.

— Снова Младший?

— Да! Кирха, я…

— Обязана воспитывать Младшего, — подхватила Кирха всё так же равнодушно, но за этим равнодушием скрывалась сила, заставившая Скъяви отвесить почтительный поклон и убраться восвояси.

Ксандар ждал. Он, воспитанный в лучших традициях агрессивного матриархата, не смел вмешиваться беседу любящих сестер, ибо старшая, не испытывавшая к нему симпатии, могла запросто лишить воина руки, ноги… или ещё на что фантазии хватит.

— Иди за мной, мужчина.

В малом алтарном зале Кирха опечатал стены заклятьем. Ксандар молчал.

— Мужчина… Ксандар. Что ты думаешь о Младшем?

— О выродке? О нём разве надо думать, Старшая?

Плеть Жрицы обожгла бы щеку воина, но тот успел уклониться. С этой сестричкой не пошутишь.

— Думаю, он — наше спасения. Через месяц выродку исполниться семь, и Мать даст ему имя.

— Имя… да. Мать хочет вернуть благосклонность Ллос, — дхаэроу обошла алтарь и встала напротив Ксандара, напряженно и тревожно глядя тому прямо в глаза цвета запекшийся крови — глаза настоящего темного эльфа. А не золотисто-желтые, как у маленького уродца!

— Это похвальное намерение, — отозвался Ксандар.

— Ллос… она не вернет нам свою милость. Никогда.

— Что?!

Для воина это открытие было равносильно объявлению конца света. Без поддержки богини-паучихи дом Кенррет был обречен на гибель.

— Она говорила со мной. Великая Восьмилапая отвела выродку роль разрушителя: он погубит Мать и всех, кто к ней присоединиться. Остальные смогут основать новый Дом.

— А не проще ли убить желтоглазого сейчас?

— Ллос хочет поразвлечься. Ксандар, я предлагаю тебе и твоим воинам союз. Мы воспитаем ублюдка — так, чтобы он был достаточно силен, чтобы в своё время смог уничтожить Мать.

— И мы будем знать все его слабости, чтобы убить опасного союзника после, — тонкие губы воина растянулись в усмешке. — Изящно, Старшая.

— Так ты принимаешь условия?

— Есть ли у Младшего шанс выполнить это?