Анфиса Кохинор - Фантош. Книга первая

Посеребрённая ручка мягко скользнула вниз, дверные петли, очнувшись от долгого сна, скрипнули, и в полумрак зала скользнула хрупкая невысокая девушка. Тяжело дыша, она привалилась к косяку, затем порывистым движением захлопнула дверь, и с приоткрытых губ слетел досадливый стон:

- Если так шуметь, с конспирацией можно распрощаться. Но, так или иначе - отступать некуда!

Собственный голос показался невероятно звонким. Эхом набатного колокола он пробежал по телу, вынудив обернуться к двери и замереть. Тишина. Время исполнить задуманное есть. Главное, не отступить. Не струсить. Страх, липкий и влажный, как тающее желе, медленно и неотвратимо подбирался к сердцу. Его липкие щупальца сжимали вены, затрудняли дыхание.

"Папа не простит… - Девушка всхлипнула и нервно пригладила длинные тёмные локоны, разметавшиеся от бега. - Или ему теперь всё равно? Он уже меня предал. Так какая разница?!" Пальцы пробежались по волосам, по тонкому шёлку платья, безжалостно сжали драгоценную ткань на бёдрах. Чёрные влажные глаза наполнились жгучей решимостью и заметались по залу, полному никому не нужных вещей и забытых воспоминаний. Плотные шторы трепетно оберегали их от внешнего мира и солнечного света. Вдоль дубовых стен высились завалы из разномастных стульев, похожие на сбившихся в кучу ежей, неопрятные кипы гобеленов и штабеля скрученных в рулоны ковров. Основное пространство зала заполняли большие и маленькие, узкие и широкие шкафы, шкафчики, секретеры и серванты, которые казались в полумраке загадочными тёмными скалами, а одинокие кресла и канапе, затесавшиеся между ними - мелкими островками в безжизненном море забвения.

Девушка невольно поёжилась: обстановка зала как нельзя лучше отражала царящее в душе уныние, и это было неприятно. "Неужели всё хорошее для меня закончилось? Почему? За что?" Стиснув пальцы сильнее, она сделала несколько быстрых неровных шагов и остановилась перед огромным гардеробом, когда-то украшавшим спальню её матери. Зеркальные дверцы помутнели, на их гладкой поверхности больше не резвились весёлые хрустальные искры. Теперь здесь царили грязные разводы, оставленные небрежными руками служанок, раз в несколько месяцев заглядывающих в зал, чтобы смахнуть накопившуюся пыль.

- Мама…

Тихий вздох сорвался с губ, сердце учащённо забилось и затрепетало. Подавшись вперёд, девушка прижалась щекой к холодному зеркалу и зажмурилась:

- Мама…

В ушах раздался надрывный крик, а перед глазами возникла самая ужасная в жизни картина: мама и папа стоят друг напротив друга и кричат, кричат, не переставая. Это было страшно, очень страшно. Милые, добрые родители - воплощение любви и понимания, исторгают проклятия, упрёки, обвинения… И всё из-за неё. "Нет! Я здесь ни при чём! Это мерзкие тиратцы! Их мерзкий договор! Ненавижу!"

- Гедерика!

Девушка вздрогнула, оглянулась и испуганно уставилась на дверь. "Ну, нет! Только не сейчас. Я ещё ничего не успела".

- Геда! Ну, где ты? Хватит прятаться!.. Это глупо!.. Гедерика Сердана Теригорн! Я знаю, что ты рядом. Немедленно выходи! Имей мужество встретить судьбу с гордо поднятой головой!

Голос нянюшки, поначалу приятный и мягкий, стал холодным и жёстким, как стальной прут. Он требовал, вынуждал подчиниться, и девушка сама не заметила, как шагнула к двери. И остановилась, растерянно хлопая глазами.

- Да что ж это такое? - еле слышно прошипела она. - У меня что, мозги совсем отбило?

Геда глубоко вздохнула, отрешаясь от магического зова, и вернулась к гардеробу. Растворив зеркальные дверцы, девушка почти целиком забралась внутрь и стала ощупывать гладкое пыльное дно.

Идея устроить тайник под носом у матери принадлежала первому учителю Гедерики. В шесть лет у Геды проявился магический дар, и на семейном совете было решено нанять для неё учителя. Няня, пестовавшая девочку с колыбели, утверждала, что вполне справится с этой ролью сама, но Миганаш Теригорн посчитал, что два учителя для любимой дочурки лучше, чем один. Но только сейчас Геда начала понимать, что им двигало на самом деле - нянюшка Тель была эльфийкой. Не то чтобы отец не любил эльфов. Отнюдь. Как глава Совета Ликаны он часто и много общался с представителями Федерации малых рас, и даже состоял в дружеской переписке с некоторыми из них. Но если дело касалось магии… Миганаш Терригорн твёрдо придерживался канона, гласящего, что магия малых рас и людей различается по сути и никоим образом не пересекается. Тель не единожды пыталась переубедить упрямца, но Миганаш остался при своём мнении…

Так, вопреки протестам няни, в жизни Гедерики появился Каломуш Перт. Двадцатилетний студент с русыми волосами и веснушчатым лицом казался Геде ужасно взрослым. Открыв рот, она вслушивалась в низкий бархатный голос, краснела под пристальным взглядом синих глаз и мечтала никогда не расставаться с учителем. Но первая влюблённость развеялась, как лёгкая утренняя дымка, едва Геда узнала Каломуша поближе. Отстранённость и недоступность, пугавшая на первых уроках, постепенно сменилась дружелюбием и открытостью. Через месяц учитель и юная ученица приятельствовали, а уроки превратились в захватывающие магические игры. И, если бы не железная рука Тель, единственная дочь главы Совета Ликаны превратилась бы в неуправляемого сорванца.

Возможно, именно из-за диаметрально противоположных взглядов на воспитание Гедерики, Каломуш и Тель на дух не переносили друг друга. Эльфийка считала, что воспитатель из Перта никудышный, что ему нужно строго-настрого запретить приближаться к девочке. Однако Миганаш был иного мнения: лучший студент академии нравился главе Совета за бьющую ключом энергию и оптимизм. И на все высказывания эльфийки категорично заявлял: "Каломуш останется, потому что я так решил!" Тель лишь качала головой и уходила. Она была убеждена, что порядочная девушка не должна походить на хулиганистого мальчишку. Морика Теригорн полностью поддерживала няню, но порой Миганаш бывал невероятно упрямым, а уж если дело касалось любимой единственной дочери, становился неумолимым. Так что, детство Гедерики протекало легко и беззаботно. Она смеялась и шалила, лазала по деревьям, устраивала пикники в городском саду. Расположившись на зелёной травке, они с Каломушем ели, пили и много-много болтали: о том, почему всходит солнце, как в тучах рождается дождь и зачем человеку магия…

Пальцы нащупали крохотный выступ. Затаив дыхание, девушка надавила на него, и деревянная панель поехала в сторону, открывая широкое прямоугольное углубление. Тайник. Единственная вещь, о которой не знала вездесущая нянюшка. Гедерика хихикнула, вытащила плоскую тяжёлую шкатулку и поставила её на колени. На лакированной крышке был нарисован спящий котёнок. Свернувшись клубком, он прижимал лапку к мордочке, точно ребёнок, сосущий во сне пальчик. Шкатулку подарил Гедерике Каломуш. И тайник сделать помог. Перт считал, что у каждого человека должен быть хотя бы один секрет. Секрет, который можно лелеять и хранить или поделиться им с другом. "Тайны связывают людей сильнее родственных уз", - с улыбкой говаривал он маленькой ученице, и она верила ему. Свой секрет Геда разделила с Каломушем, лучшим другом на свете.