Артем Квашников - Власть Тени (СИ)

Вокруг царила полутьма. Не густая и грубая, словно порог тьмы самой настоящей, а легкий полумрак, который делал окружающее каким‑то гротескным, ненастоящим, словно отрешенным. Не давало тьме полностью вступить во владения мягкое зеленоватое сияние, исходящее от многочисленных жаровен и фонарей на стенах. Свет этот был слишком бледным, сказать даже призрачным и замогильным, будто в его задачу входило не освещать, а только придавать нужную атмосферу. Хотя это и было недалеко от истины.

Только черный и зеленый — два цвета, смерть и разложение, как неофициально принято было говорить среди людей вхожих в это место. Здесь никогда не бывало солнечного света, возможно, по причине отсутствия окон, либо же, что вероятнее, из‑за одной из традиций, которых насчитывалось в этом месте уже слишком много.

Здесь редко бывали такие как он, человек в черном, с единственным лишь зеленым амулетом, положенным ему по статусу. Он сильно нервничал, теребил длинные рукава своего балахона, то переходил на быстрый шаг, почти бег, то начинал ступать тихо, едва не крался, устыдившись шума своих шагов. Его тени играли на стенах, создавая самые немыслимые образы, отбрасываемые многочисленными жаровнями, которыми было устлано все вокруг.

Он первый раз был здесь. И сейчас в его голове проносилась куча вопросов, но самым главным был лишь один: «зачем он понадобился Кардиналу?» Конечно же, он лелеял себя надеждой, что его заметили, увидели в его глазах истинное пламя служения Ей. Но после сразу же падал духом, ведь не может быть все настолько хорошо, только в глупых мечтах удача сама может свалиться на тебя, но ни на что иное он рассчитывать не мог. Он был верным слугой Ее, может даже лучше многих, но не больше, ведь никогда не рвался вперед, а надеялся на вот такую удачу, которая, быть может, сейчас повернулась к нему лицом. Но почему‑то он в это уже не верил, напротив, только мрачные образы начали селиться в его мыслях, выдавливая последние остатки надежды.

Наконец он вошел в большой зал, в глубине которого стоял Кардинал, возносящий молитву Ей. В его одеждах не преобладал определенный цвет, он был одним из Бессмертных, и носил одежду согласно своему статусу — зеленый и черный переплетались, создавая свою особую симфонию. Сейчас Кардинал стоял спиной к нему, но вошедший знал, что у него на груди амулет, существенно отличающийся от амулета Диакона, — цепь из черного серебра, зеленоватый круг особого дуриума, на котором изображена аметистовая ворона. Еще один знак его статуса, но в отличии от одежды, никогда не меняющийся и не снимающийся. Символ его власти и бессмертия, вечности.

Он не стал отвлекать Кардинала, стоял в сторонке, ожидая, когда его заметят. Пока есть время, он пытался взять себя в руки, унять нервную дрожь, чтобы показать Кардиналу, что он истинный Ее служитель, а не дрожащий неофит. Начало казаться, что это получается, по крайней мере, дрожь ушла, но мысли все так же скакали с одной на другую, хотя и это уже было достаточным. Он было начал возлагать благодарность Ей, но Кардинал неожиданно заговорил:

— Я рад, что ты не стал откладывать этот визит, — сказал он, будто могло быть иначе, когда Диакона вызывает Бессмертный. — Я наблюдал за тобой, Вираен, мне нравится твое упорство. Сейчас у тебя есть шанс доказать, что я не ошибался в тебе.

— Все, что угодно, Кардинал, — Вираен склонил голову и уставился в пол. Очень сложно было смотреть на Бессмертного. Пускай они никогда не снимали своих капюшонов, но их глаза всегда словно светились во тьме. От них бросало в дрожь. Зеленые белки и черные зрачки.

— Не спеши со словами, не зная, на что даешь ответ.

— Извините, Кардинал, — Диакон слегка потупился.

— Извинения здесь ни к чему. У меня не было в планах ставить тебя в неловкое положение.

Голос Кардинала завораживал, был ровным и мягким, как медовая патока, ему хотелось верить. Он заволакивал разум слушателя туманом и вкладывал в его голову свои мысли, что было подобно наваждению. Диакон Вираен с силой зажмурил глаза, прогоняя бредовые идеи, что не скрылось от Кардинала — Епископа.

— Я готов выслушать вас, Кардинал, — Вираен попытался придать себе уверенный вид, что получалось с трудом.

— Хорошо, — мягко кивнул Кардинал без капли иронии в голосе. Он повернулся к Диакону спиной и снова начал смотреть на находившийся здесь символ Ее, будто собираясь с мыслями. Хотя Вираен был уверен, что Кардинал точно знает, как будет проходить их дальнейший разговор. — Скажи мне, каково наше призвание?

Кардинал все так же стоял спиной к Вираену, отчего тому было еще неуютнее.

— Служение Ей, — немного недоуменно ответил Диакон.

— Это не призвание. Это данность, необходимость, само собой разумеющаяся вещь, если угодно. Но в чем призвание?

Вопрос был непонятен, немного странен. Вираен не мог найти на него ответ, его не обучали подобному, такие вопросы даже не могли возникнуть в его голове. Но вот сейчас он слышит его от Кардинала. Разве была у него другая цель, кроме служения Ей? Стать Бессмертным? Конечно же, но это не цель или призвание, а скорее мечта, которую не осуществить только всецело отдаваясь работе, здесь нужен… талант, возможно. Призвание стать Бессмертным.

Но это не тот ответ, который ждал Кардинал, он был уверен в этом. Что‑то иное, лежащее на поверхности, но настолько очевидное, что заметить еще сложнее.

— Мы служим Ей, но не это наше призвание, — медленно произнес Вираен. — Нести Ее истину.

— Именно, — Кардинал обернулся, видимо он был доволен ответом, в его голосе слышалось одобрение. — Только мы служим Ей, другие не считают Ее даже равной своим Богам, хотя Она стоит и над людьми, и над их Богами.

— Кто эти люди? — завороженно спросил Вираен.

— Другие, — с нажимом повторил Кардинал.

Диакон все понял. Понял и причину, зачем его вызвали, но не желал верить этому. Ему стало страшно.

— Но как… — проблеял Диакон. — Неужели я должен нести истину Ее в… в…

— Ты хочешь сказать, что я ошибся в тебе?

— Нет, конечно же, нет, Кардинал, я готов, — он сам не верил, что говорил это.

— Да, я таки в тебе не ошибся. Тогда слушай. Не надо страха. Половина из того, что ты знаешь об Эмеральде — ложь.

— Но как? — Диакон не верил, не хотел верить. Он был удивлен настолько, что даже не заметил, как перебил Кардинала.

— Именно так, Вираен. Я тебе расскажу все, что тебе необходимо знать, я буду повторять то, что ты и так уже знаешь, но все равно слушай. Все будет казаться не таким, каким ты это себе представлял, каким вам пытались это показать, но верь. Ты не сможешь сразу забыть все, во что верил все это время, но привыкнешь. Должен привыкнуть. Когда‑то Кронтос был частью Эмеральда, частью Саррита. Тысячу лет назад, Саррит был погребен под проклятием эпидемии чумы, которая унесла тогда сотни тысяч жизней. Старики и дети, правители и нищие, воины и крестьяне — чума никому не давала поблажек. Но нас она обошла стороной. Причиной тому было наше Ей служение, мы не могли заболеть и умереть от болезни. Мы в этом видели знак Ее, другие же увидели в этом насмешку… или проклятье. Это было нелепым и глупым. Больные начали войну против Кронтоса. Весь Саррит ополчился на Кронтос только по той причине, что нас не брала чума. Мы не ушли с земель ужасных дикарей, чему вас заставляют верить. Нас заставили уйти и, отнюдь, не дикари. На нашу страну обрушилась сила магии, мы едва могли защищаться. Силы наших Кардиналов тогда не были настолько велики, мы не могли ничего противопоставить магам Эмеральда. И тогда мы приняли решение, которое и сейчас, спустя века, кажется нам единственно — верным — мы ушли от остального мира. Я не могу сказать тебе, как это произошло, лишь одно — все Кардиналы того времени увидели Ее истинный образ… и сошли с ума. Ты знаешь, что происходит с Бессмертными, когда они теряют разум, это ужасная судьба. Но как бы то ни было, они спасли Кронтос, и мы дальше могли служить Ей. Наша страна была разрушена, земли опустошены и превращены в безжизненную пустыню, Кардиналы потеряны. Но нас снова спасла Она и служение Ей. Мы стали ближе к Ней, и мы выжили. От остального мира нас отделил Туман, о нас забыли. Нам дали возможность стать на ноги, чтобы потом вернуться. Время пришло, Вираен. Ты готов быть первым, кто начнет все это?