Пришедшие извне (СИ) - Бирюшев Руслан Рустамович

Он подцепил свою сумку крюком, заменяющим левую кисть, откинул клапан, достал и положил на стол предмет, смахивающий на чайное блюдце. При более внимательно рассмотрении «блюдце» оказалось портретом в круглой деревянной рамке. Армандо придвинул его к себе. С портрета на пристава глядела та самая девушка — черноволосая, желтоглазая, темнокожая.

— Она? — полюбопытствовал Готех.

— Она. — Де Горацо кивнул, не отводя глаз.

— Красивая. Очень, — заметила Виттория, совсем не элегантно и не женственно вытягивая шею, чтобы тоже посмотреть на портрет незнакомки. — И внешность… не обычная. Кто же это, дон?

— Леди Яна. Личный гвардеец нынешней герцогини Эльвартской, Кристины Второй. — Великан откинулся на спинку стула и застыл, когда та звонко треснула. — Простите, донна… Леди Яна погибла пару лет назад в Эльварте, в день коронации герцогини. Ей было двадцать четыре года. Обстоятельства смерти довольно туманные — объявлено было, что леди с честью пала в бою, защищая свою госпожу от убийцы. Хоронили её торжественно, однако в закрытом гробу, так что пошли слухи…

— Но она действительно мертва, — качнул головой Армандо. — Раз я видел её как призрака.

— Никаких сомнений, — согласилась Виттория.

— Вопрос в том, что призрак эльвартского гвардейца делает в Дерте? — де Горацо перевернул портрет — приставу начало казаться, что жёлтые рысьи глаза леди Яны ловят его взгляд. Пристав поёжился. Наверное, это обстановка так на него действует. Всё же он никогда не привыкнет к особняку Виттории.

— Вопрос интересный, но меня больше волнует другое. — Рыжая донна поправила очки. — Призраки — суть потерянные души, которые застряли в мире живых, не осознавая, что мертвы. Они зациклено повторяют некие действия, которые совершали при жизни, и агрессивно реагируют на попытки вмешаться в их распорядок. Если призрак осознаёт своё состояние, он тут же отправляется в Сады Творца. Ну, или куда ему положено по заслугам — в Пекло, в Последнее Воинство… Когда Армандо встретил леди Яну, она вела себя…

— Осмысленно, — буркнул де Горацо.

— И неагрессивно, — добавила Виттория, забирая у него портрет. — Итого у нас призрак, проявляющийся в зримой манифестации далеко от места своей гибели, ведущий себя осмысленно и почти что дружелюбно.

— Безумие какое-то.

— В древности, когда некроманты ещё не были ограничены законами, они разработали несколько ритуалов, позволяющих удержать дух человека после смерти в мире живых, — медленно проговорила рыжая донна, вертя в руках портрет погибшей девушки-гвардейца. — Некоторые ритуалы даже позволяли душе, оставившей тело, сохранить память и трезвый разум. Проблем было две. Во-первых, ритуал нужно было проводить заранее, над живым ещё человеком. Во-вторых, человек должен был быть добровольцем. Никакая магия не способна удержать душу, призванную Творцом, если душа сама не желает остаться. Впрочем, у тогдашних некромантов, частенько заводивших личные культы смерти, не было проблем с фанатиками-добровольцами.

— Так значит… — Армандо хотел сглотнуть слюну, но обнаружил, что во рту у него пересохло.

— Я слышала, — перебила его Виттория, — что ритуал присяги личного гвардейца включает в себя часть тех ритуалов. Не только в Эльварте, везде, где сохранилась имперская традиция личной гвардии. Таким образом клятва гвардейца могла позволить этой леди Яне остаться в мире живых после смерти, полностью сохранив память и личность. Иронично. Некромантам давно запрещено иметь дело с человеческим материалом, но нашими открытиями в этой области до сих пор пользуются другие.

Донна подняла руку и пару раз сжала пальцы в кулак. Тут же скрипнула дверь. Вошедший в комнату Лука открыл один из шкафчиков, достал оттуда бутыль вина с пожелтевшей этикеткой, выставил на стол. Вернулся к шкафчику за бокалами.

— А зачем вообще… нужны такие призраки? — спросил Армандо, провожая лысого орангутанга взглядом. — Я имею в виду, некроманту или… монарху, если говорить о призраке гвардейца?

— Для разных целей. — Рыжая донна наконец отложила портрет. — Но вообще проку от них мало, а ритуалы сложные и затратные, потому практика никогда не была широко распространена. Кто-то из древних некромантов ставил с помощью призраков-ассистентов эксперименты. Правителям такой мёртвый страж может давать некоторую защиту от потусторонних угроз, хотя и небольшую. В конце концов, их пытались применять как шпионов. Не особо успешно. Призрак много куда способен проникнуть, однако будут проблемы с передачей информации — мёртвые не могут прямо говорить с живыми, даже жестами или надписями. Никто не знает, почему, но это известное правило. Самое большее, что можно получить от призрака, даже сохранившего личность — указующий жест или пространный намёк.

— Так она… шпионила? — вскинул брови Готех. — Призрак — эльвартский шпион? В наших подземельях?

— Я такого не говорила. Но это возможно.

— А ты можешь её… призвать? — Армандо потёр пальцами подбородок, старательно игнорируя Луку, расставляющего бокалы тончайшего стекла. — Теперь, когда мы знаем её имя…

— Имена гвардейцев всегда не настоящие, — мотнула подбородком Виттория. — Настоящих не знают даже они сами, их забирают у родителей в раннем детстве. Да и в любом случае, мёртвая душа — не демон, чтобы её призывать. Я могла бы подготовить ловушку, если бы знала, где призрак появится в следующий раз, временно запереть её, или закрыть ей путь куда-то. Но вызвать к себе — нет, это не в моих силах. Изгнать в мир иной, кстати, тоже. Она ведь здесь добровольно.

— Тогда — ничего мы не узнали, получается, — вздохнул Армандо. — Всё только ещё больше запуталось.

Над столом повисло тяжёлое молчание. Мёртвый орангутанг закончил разливать вино по бокалам и ушёл на кухню. Виттория обхватила свой бокал двумя ладонями, сказала мужчинам:

— Не спешите с вином, прошу. Сейчас Лука приготовит перекусить. Я научила его отличным рецептам.

Армандо зажмурился и единым духом выпил вино, оказавшееся неожиданно крепким. Открыв глаза, он обнаружил, что хозяйка особняка недовольно смотрит на него, постукивая ногтем по краю бокала. Виновато улыбнулся:

— Прости. Больше не буду.

— Любимая твоя фраза, — всё ещё хмурясь, проворчала под нос девушка. Де Горацо лишь развёл руками, потянулся за оставленной орангутангом бутылкой.

В холле зазвонил дверной колокольчик.

Некромант и приставы дружно вздрогнули, обменялись недоуменными взглядами. Из кухни выглянул Лука, держа в лапе огромный тесак для разделки мяса.

— Давно у меня не было столько гостей после полуночи, — заметила донна Виттория. — Армандо, ты ещё кого-то ждёшь?

— Нет. Да я и Готеха-то не ждал сегодня, — молодой чиновник встал. — Я открою.

— Лука тебя проводит. — Девушка зачем-то поддёрнула рукава халата до локтей и размяла пальцы.

— Угу, — без особой радости промычал де Горацо, направляясь к выходу из трапезной. За спиной он слышал неровную поступь мёртвой обезьяны и лязг тесака по полу. Второй раз за ночь встав перед входной дверью, пристав спросил:

— Кто там?

— Здравствуйте, дон де Горацо. Хорошо, что это именно вы. Не могли бы вы открыть мне дверь? — женский голос, ответивший Армандо, на удивление был ему знаком. Потрясённый до глубины души пристав спешно отпер щеколды, потянул на себя створку, отступил назад, не веря своим глазам. Женщина, терпеливо ожидавшая на улице, откинула капюшон чёрного плаща.

— Ваше Величество! — Армандо упал на колено и склонил голову.

— Встаньте, дон, и позвольте мне войти, — улыбнулась Октавия Девятая, переступая порог. Де Горацо вскочил, посторонился. С глупым выражением лица поинтересовался:

— Вы одна?

— Конечно нет, дон. Но охрана внутрь не войдёт, так что можете закрыть дверь.

Армандо, всё ещё пребывая в полной растерянности, повиновался. Из трапезной тем временем вышла хозяйка особняка. Увидев стоящую посреди холла королеву, Виттория исполнила грациозный реверанс, приподняв полы халата так, словно на ней было бальное платье. Лука тоже изобразил комичное подобие придворного поклона.