Яна Алексеева - Льялис и Мастерица

Все-таки будет рвать. Зачем?

Кто их, женщин из рода Эйден, поймет, даже если это всего лишь… э, внучка младшей сестры.

До размышляющего эльфа донесся вопль:

– Льялис Ранирашери, хватит отлынивать!

Вытряхнув из светлой гривы пару колючек, указанный персонаж припустил вниз. И пока торопливо кидал в дорожный мешок вещи, натягивал легкую кольчугу и крепил длинные парные клинки из темной гномьей стали, поджигал указанный тонком пальчиком шкаф с документацией с помощью одной хитрой смеси, способной гореть и в влажном воздухе плоскогорья, размышлял вот еще о чем.

За десять лет, являясь единственным представителем Старшей ветви древа Жизни на месяц пути во все стороны, он так привык именовать себя просто эльфом, Льялисом Ранирашери, в переводе с низкого алани – Колючей лианой, кактусом, если уж совсем просто. И это было приятно. Не рассчитывать последствий поступков дальше, чем на два разветвления, не выслушивать нотаций старших, пусть и справедливых, и оправданных собственной глупостью, не метаться между родней Темной и Светлой, одинаково любимой, не мучиться, выбирая, чем бы заняться.

Быть простым жителем, пусть и немного необычным, далекой страны, в которой загребущим ручкам госпожи делать особо нечего.

Супругом быть, в конце концов, пусть и по местному обряду. Целовать эту женщину…

Теперь все изменится, похоже.

Льялис понял, что его оттаскивает от пылающего дома Лирина. Прищелкнув пальцами, она подпихнула его в сторону плотины. На том берегу уже появились преследователи, дюжины четыре низкорослых, смуглых до черноты солдат в синих туниках. С мечами.

– Лис, давай, замани их, я пока заряды заложу, – выдала женщина предложение и, врубив в щель крюк, скользнула вниз по веревке.

Эльф, отложив размышления о смысле жизни, рванул навстречу людям по узкой неровной тропе, на ходу прикидывая, скольких разом авари-не он сможет удержать на плотине, не пропуская мимо себя.

Его мастер, вися не над пропастью, конечно, закладывала в еле заметные щели какие-то флаконы. И тянула между ними тонкую нить. Натянув веревку, уперлась ногами и буквально перебежала по отвесной стене до середины плотины. И достала еще пару фиалов из перекинутого через плечо мешка.

Льялис принялся считать мгновения.

Раз, и темные клинки встретились со светлыми, перерубая отвратительную сталь. Два, и подрубленное в ногах тело падает вниз. Вопль затихает после всплеска. Три, и кончики клинков выписывают восьмерки, не подпуская ближе сразу трех, кривящих лица авари-не.

Четыре, и из-под ноги срывается камень. На миг потеряв равновесие, Лис вынужден насадить на мечи сразу двоих, отступить на пару шагов и начать счет заново.

Раз, два, три, четыре, повторяясь, слилось в танцевальную мелодию.

Шум воды, гудение клинков, стругающих воздух, крики солдат, напирающих, несмотря на потери…

Алые, скользкие камни, терпкий, щекочущий ноздри аромат, забытый, давно забытый боевой клич, срывающийся с губ…

И голос Лирины, обрывающий наслаждение:

– Назад, пять искр!

Широким взмахом клинков срезав ближайших людей, Льялис отшатнулся назад, попятился, затем развернулся и стремительно понесся к берегу.

– Четыре…

До берега три дюжины шагов…

– Три…

И он влетел прямо в объятия женщины, развернул ее спиной к воде и толкнул вниз, прикрывая собой.

– Два…

Раздался легкий хлопок, затем грохот и в небо поднялась туча камней. Мелкие осколки, раскрошенные взрывом, взметнулись вверх и через миг посыпались вниз, забарабанив по спине. Льялис прикрыл голову руками. Парочка особо крупных булыжников весьма чувствительно приложила его между лопаток. Грохот сменился ревом, когда освобожденная из плена вода рухнула в долину, а в шуме окончательно потонули крики гибнущих солдат.

Лирина, поняв, что эльф вставать не собирается, сама извернулась, спихивая светловолосого вниз. Прижала к земле. Склонилась, глядя в шальные глаза, улыбнулась, стирая пыль и грязь. Прошептала, наклонившись к острому уху:

– Люблю тебя.

– И к чему бы это?

– Давай вернемся домой, – предложила женщина и глянула просительно.

– Я так и знал… – коснувшись ее волос, Льялис принялся выпутывать из спутанных кудрей травинки, – если хочешь, все что угодно.

– Ага, попался! Вставай. Значит, зимой едем домой. Мне нужно зайти в храм Солнца.

– Наглая девчонка! А плотина?

Женщина обернулась, полюбовалась получившимся грязным котлованом, в котором бултыхалась мутная вода вперемешку с ветками деревьев.

– Восстановят без меня. Смотри, основание срыто всего до половины, чертежи есть…

– А кто восстанавливать будет? Династии же меняются?

Лис подобрал клинки, потянулся. Спина болела. Пара ударов была, видно достаточно сильна.

– Меняются, да. Только ты, наверное, не обратил внимания, – в голосе был такой явный упрек, что эльф поморщился. Водилось за ним такое – в боевом трансе он не замечал ничего кроме ближнего десятка противников, – там, на самом краю плотины, стоял этот самый Авари Нисиэ. А теперь не стоит. И на берегу его не видно.

Мастер демонстративно приложила руку к глазам, рассматривая противоположный склон.

– Так что проблему можно считать решенной.

– Возможно, ты и права, – Лис принялся просчитывать перспективы. – Наверное, стоит сообщить Жильвэ?

– Ага, – довольно кивнула женщина. – Пусть фамилию себе возвращает. Большой мальчик уже, в конце концов.

И мастер с чувством исполненного долга двинулась в залитую водой долину. Льялис пару мгновений посмотрел ей в спину, затем в два шага догнал, схватил, развернул, впиваясь поцелуем в припухшие губы и, на миг оторвавшись от этого сладчайшего пира, торжественно заявил:

– Я тоже люблю тебя.

Авари-не – мятежники (алани).

Палетта – длинное легкое одно– или многослойное одеяние.