Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

Забытый всеми Ор дрожал в углу. Оз долго молчала с окаменевшим лицом.

— Ладно, род даст юношей. Но их нельзя взять сейчас. Люди моря, ночью у нас будет большое колдовство. До него ни один охотник не может уйти из долины. Вернитесь к соленой воде и приходите за юношами завтра в полдень.

Палант перевел ответ Стропу.

— А стоит отвернуться, удерут в горы, — возразил тот. — После бегства рыжей Гезд и борейской кобылы Гехры дикие словно взбесились!

— До колдовства не уйдут, Строп. По их верованиям, духи погубят всех, кто в положенный день в священном месте не принес им жертв.

— Хорошо, скажи старухе — я согласен. Но ждущим нужна еда: пускай даст десять оленей! — Он потряс в воздухе растопыренными пальцами.

— Вы получите две руки оленей, — кивнула Мать.

Атланты встали и пошли к выходу. Оз обернулась к Ору:

— Ты натер раны? Подойди, я заговорю их.

Ор протянул руки, и она прошептала над ними несколько слов медленных и сильных, отчего боль сразу задремала.

— А теперь свяжи оленей, самых худших, и отгони к морю, где большие лодки оборотней. Потом до заката последишь, что там будет.

— Большая Мать, ты отдашь им молодых отцов? Их увезут?..

— Молчи! Я буду просить духов о помощи. А ты затяни на языке узел и делай как сказано.

Атланты возвращались к кораблям тропой, петляющей между холмами. Низкорослые сосны, изогнутые, словно в пляске, темнели на склонах, покрытых ранней травой. Легкий ветер с моря сдувал мошкару, нес запахи мокрой соли и гниющих водорослей.

Позади Ор вел связанных за рога оленей. Они упирались и храпели, косясь на медведя, который тоже поглядывал на них, умильно приоткрыв слюнявую пасть. Чужак в синем, пропустив вперед воинов, пошел рядом с Ором. Тот отодвинулся, но с любопытством рассматривал атланта: безбородое скуластое лицо, словно натертое красной глиной, сапоги незнакомого меха, одежду из странной шкуры. В море, что ли, добывают они синих оленей?

— Ешь досыта, Ор, смелый охотник. Давай поговорим?

Гий шарахнулся:

— Как ты нашел мое имя?

— У-у, я большой колдун: могу узнавать все, что хочу! — (Атлант не стал напоминать, что просто услышал имя от Оз.) — Но не бойся! Возьми и мое имя: я Палант из поселения Луад.

— А я не боюсь! Среди тех, кто не ест Зайца, нету трусливых.

— Ты хорошо сказал. Вы ведь потомки бесстрашной Куропатки, которая заклевала орла, спасая птенцов!

— Ор, ты знаешь наше начало?! И почему ты говоришь как человек, а те только бормочут, как тетерева?

— У каждого племени своя речь, — улыбнулся Палант. — Гии, что кочуют на восходе, зовут себя гиесами, а живущие на холоде — эгеями. Ты поймешь их, но с трудом. А у племени Срединной речь вовсе не похожа на вашу, но ей можно научиться, как я научился гийской.

Ошеломленный Ор во все глаза смотрел на чужеземца, слова которого ломали порядок и границы привычного мира Куропаток.

— Слушай, охотник, вот я дарю тебе!.. — Палант вынул из сумки что-то блеснувшее на солнце. Гий, вспомнив коварные крючки, прыгнул в сторону.

— Эй, зачем скачешь, как козел от барса! Взгляни, разве такое маленькое может быть злым?! — На ладони чужака лежал прозрачный камешек, похожий на льдинку, в которую вмерз желтый цветок. — Это знак доброго духа, он принесет тебе удачу.

— Но мне нечего подарить тебе. — Ор восхищенно потрогал амулет.

— Возьми! Подарить можно не только вещь, но и помощь.

— О чем твой голод?

— Ночью у вас праздник. Спрячь меня, чтобы я все видел и слышал, оставаясь незаметным.

Ор замотал головой:

— Замолчи, Палант! Эти песни нельзя слышать чужому. Духи озлятся, и ты умрешь, корчась от мучений! А кроме того, я ведь…

— Ты должен покориться! — перебил юношу Палант. — Ведь я не только владею твоим именем, но и знаю всю твою жизнь!

Ор отшатнулся, но тропа была узка.

— Слушай! — торжественно заговорил синий. — До двух лет мать носила тебя за спиной, а потом ты бегал с другими детьми. Зиму ваш род жил у моря, а летом угонял оленей в горы. Однажды осенью для тебя настало время пройти Посвящение. Вместе с другими мальчиками тебя повели в священную лощину.

Страх в глазах гия постепенно сменился недоумением. Не замечая этого, чужак продолжал:

— Там сошлось много людей соседних родов, было съедено немало оленей и рыбы. Но ты не ел, дрожа от страха и любопытства. Колдуньи показывали свое умение: заклинали животных, вызывали ветер, проходили через огонь. Потом юношей подвели к темной пасти Духа. Страшный рев наполнил лощину. Дух готовился пожрать вас, чтобы изрыгнуть уже не детьми, а охотниками. Колдун толкнул тебя в рычащую каменную пасть, и ты ощутил на теле зубы Духа… Эй, Ор, чему ты смеешься?

— Теперь я вижу, что ты не вещун, а болтун! — ответил Ор с торжеством. — Я ведь не проходил Испытания.

— Этого не может быть!

— А вот было! В день Испытания меня глодала болезнь, и все думали — я уйду в Нижнюю землю. А потом хворь отползла, но новый день Духа будет только осенью, когда олени жирные. Ну что, болтливый шакал: смотри, как Ор смеется над твоей хитростью!

Неудачливый колдун ускорил шаги, бурча по-атлантски:

— Негодный мальчишка! Ждал, пока я перескажу целый лист с ветки о гиях. Ишь подплясывает! — Палант не удержался от смеха. — Ну, раз я болтливый шакал, то ты рыжий гийский лис!

Очень странные эти оборотни: то грозят Матери рода, то терпят обиду от подростка.

— Возьми! — Ор протянул амулет.

— Оставь себе, раз ты победил, — ответил синий и добавил про себя: «Пусть он укроет тебя завтра от глаз Стропа».

Показался лагерь атлантов. Пять широкобоких, как нерестящиеся лососи, кораблей уткнулись носами в песок. Выше стояли большие шатры, растянутые ремнями, вокруг бродили воины, горели костры, рычали проголодавшиеся медведи.

Копьеносец взял у Ора ремень и толкнул в плечо, показывая, что гий может уйти. Ор пожалел оленей, которых забьют без уважительных слов, которые говорят в этих случаях гии. Сделав несколько шагов назад, он соскользнул с тропы и пополз между кочками к стоянке оборотней. Лежа за мохнатой сосной, он с любопытством мальчика и терпением охотника следил за чужой жизнью лагеря.

— А знаешь, — сказал Строп Паланту, — почему Акеана не посылают на стоянки дикарей? Я слышал, как он говорил Арголу, что его просто рвет от вони в их норах! Как же — отпрыск титана!..

Они сидели в шатре на ременных табуретах возле натянутого на шестах кожаного стола и ждали кормчего. Стоявшие снаружи воины откинули полог, пропустив Аргола и Акеана, Строп и Палант поднялись, приветствуя начальника.