Нерождённый (СИ) - Нежин Макс

— Я не могу, господин, — теперь Асуми трясёт.

— Ладно, — я отпускаю её. — Ты права. Уходи.

Она опускает голову, но вставать не торопится.

— Почему ты не уходишь? — спрашиваю я.

— Я могу поласкать вас господин.

Я чувствую как каменеет мой член.

— Поласкать? Как?

— Руками.

Облизываю пересохшие губы:

— Да. Сделай это. Мне это надо сейчас.

Впереди ночь и я пока не знаю как заснуть…

Она запускает руки под покрывало которым я укрыт и находит мой член… пальцы прохладные и очень нежные.

Она сначала просто трогает его едва касаясь, будто знакомясь, а потом начинает осторожно, равномерно ласкать.

Чёрт, это слишком приятно.

Прижимаю ладонь к её упругой попе, но Асуми почти резко отстраняется:

— Я не могу, господин.

— Хорошо, — опускаю руку и оставляю её на колене девушки — надеюсь, это не запретная зона.

Движения Асуми сначала медленные, становятся всё более быстрыми и я не в силах больше сдерживаться кончаю.

Она встаёт и я чувствую свой запах. Свой запах на её руках.

— Прости, — говорю я.

— Нет, не извиняйтесь! Мне было очень приятно вам помочь, господин.

— Ты очень добра, Асуми.

Она скрывается за пологом палатки так же легко как и пришла, а я лежу и вспоминаю её губы.

Вот и всё — я могу встать. Кайоши волшебник… или даже больше. Осторожно вылезаю из палатки в ночь и оглядываюсь.

Костёр, уже потухший, тлеет одним широким пятном, изредка потрескивая последними угольками.

Рядом, вокруг него, с десяток небольших палаток. Судя по тишине вокруг — если не обращать внимания на вой незнакомых зверей поблизости — в лагере все спят.

И никакой охраны? Эти места, не кажутся спокойными если вспомнить что я сам лишь чудом остался жив сегодня.

Где–то совсем близко раздаётся вой похожий на вой волка.

Но это не волк — я видел настоящих волков. И даже убивал их.

Вот и он.

Вернее — оно.

Существо похожее на человека без кожи и с вывернутым телом. Стоит на четырех лапах и скалится разглядывая меня.

Ближе не подходит и это странно. Потом замечаю что в шаге от него оструганная ветка на которой болтается на ветру листок с выписанными от руки символами. Примерно такими же, какими мне лечил ноги Кайоши.

И эта ветка не одна — весь лагерь окружён ими.

Обереги?

Подхожу ближе и когда до твари остаётся один шаг присаживаюсь так чтобы заглянуть ей в глаза.

— Я бы убил тебя, — шепчу показывая ей свои пустые ладони, — но у меня нет оружия. А без него я не умею убивать, тупое ты ублюдочное животное.

Протягиваю ладонь и хлопаю по морде.

Тварь взвивается стараясь отхватить мне пальцы, но не успевает. Быстрая пасть щёлкает зубами разбрызгивая слюни вокруг.

Отступаю на шаг назад — кто знает как работают эти обереги.

— Я вернусь, — говорю я. — Подожди.

Она воет, протяжно, зло, заливаясь слюной.

Иду к костру, пинаю ногой угли заставляя их проснуться, затем оглядываюсь.

Вот, то, что мне нужно.

Нож.

Длинный, прочный и вроде бы острый. Лежит вместе с ложками на огромном камне неподалёку.

Вытираю лезвие о серые штаны которые не забыл нацепить на себя перед тем как вылез из палатки и иду обратно.

Уродская нечисть ждёт меня, внимательно следя за каждым шагом. Подхожу и присаживаюсь там же, где уже сидел когда болтал с ней.

— Это ты была там в реке? — киваю в сторону бьющейся о камни где–то совсем близко воды.

Пожалуй, она похожа на гиену. Гиену с которой кто–то не поленился содрать всю кожу.

Вот только глаза человеческие. И морда — в ней есть что–то от человека… только не понять что именно.

Тварь ведет носом так, будто пытается понять то, что я ей говорю.

— Там, — я взмахиваю рукой показывая, — кто–то из вас сегодня почти задрал меня.

Она ведет мордой вслед за моим жестом и тем самым подписывает себе приговор. Нож заходит аккуратно в горло, а через него в мозг.

Она бросается на меня еще не веря в то, что это тонкое лезвие слишком быстро высасывает из неё жизнь.

Несколько секунд и она бьётся в агонии в пыли передо мной.

Достаю нож из горла и делаю аккуратный надрез на груди уже мёртвого зверя. Надрез сначала неглубокий — не хочу сейчас забрызгаться кровью. Придётся спускаться к реке, а мне не хочется.

Нажимаю на рукоять и лезвие послушно уходит глубже, раскусывая рёбра.

Хороший нож. Острый.

Вот и сердце. Я не буду его трогать — просто хочу взглянуть на него через узкую щель между рёбрами — старая привычка. Даже не помню откуда она у меня взялась.

— Господин?! — голос Асуми за спиной заставляет обернуться.

Стоит испуганная с ужасом смотрит на мои руки залитые кровью.

— Я не ранен, — поднимаю ладони так чтобы она видела — я и правда не ранен. Иди спать. Я хочу побыть один.

— Что это за мир? — спрашиваю я ночное небо раскинувшееся над моей головой. Небо и звёзды. Они молчат, но я всё же надеюсь услышать ответ.

– 2340 год от Рождества Христова, — отвечает мой убийца. То, что он где–то рядом я и не сомневался. И сейчас когда вышел за пределы лагеря, к берегу реки в которую меня сегодня чуть не утащили навечно.

Сейчас здесь стоят обереги и я стараюсь за них не заходить.

— Мне это ни о чём не говорит.

— Это прошлое. Примерно за двести лет до твоего времени, Иниро.

— Я вернулся в прошлое?!

— Да. Примерно за двести лет до своего странного рождения, в котором ты не родился.

Вся эта тема про «не родился» мне не слишком приятна. Не то, чтобы я считаю это чушью, но… да, я считаю это чушью. Или, по крайней мере, не слишком важным.

— А что это за страна? Восточный Альянс?

В моё время всем заправляет Восточный Альянс. Всей планетой. Оставляя лишь крупицу власти протекторатам вроде Старой Америки или Африканского Союза.

— Не совсем. Это бывшая территория России.

России? Первый раз слышу такое.

— Россия?

— Да. Ты не можешь знать — этой страны уже нет больше трёхсот лет.

Пожимаю плечами — страны появляются и исчезают. Это нормально. Право сильного еще никто не отменял.

— Мне нужны те, кто уничтожил эту страну… и весь мир, — говорит голос. — Их–то ты и должен убить.

Это место, этот лагерь на берегу реки называется Небесный утёс. Я узнал это от Кайоши. Он спокойно отнесся к тому, что я потерял не только глаза, сломал ноги, но и отбил себе память. И с удовольствием, не забывая поглядывать на воду в реке, принялся мне пересказывать всё подряд.

Всё, что я должен был знать и сам. Но забыл.

Небесный Утёс — это будущий замок клана Эное. Который должен будет построен на землях которые подарил главе клана Император.

Места эти дикие, опасные и никому не интересные, а потому раздаются самым убогим вассалам, самым нелюбимым. Кайоши сказал, что совсем близко от нас лежат огромные, от горизонта до горизонта, развалины — развалины Мо. Говорят, это всё что осталось от столицы той страны что когда–то была здесь. Россини? России?

Развалины Мо лежат на землях нашего клана, но туда пока никто из клана не совался — слишком страшно, слишком много неведомых неизученных тварей обитает там.

Да и самого клана пока нет.

Всего несколько человек — слуги — прилетели первыми на небольшом корабле, висящем прямо сейчас на привязи над костром.

Все остальные, и, прежде всего, Глава клана, господин Акайо, прилетят завтра на очень большом семейном корабле.

А, ну и самое важное я забыл.

Я его сын.

Его сын… и сын одной из клановых шлюх.

Короче — никто.

И только некоторые из слуг — вроде Асуми — считают что я достоин обращения «господин».