Сказъ про царевича Симеона, Бабу Ягу и тайные службы (СИ) - "Kancstc"

– Извините... – пробормотал Семён, – нас не представили...

– Забей! – мило пропела Славяна, усаживаясь за стол. Она уже успела одеться в мешковатый, явно не по размеру, спортивный костюм, но при этом сохранила всё ту же нарочитую растрёпанность. – Бабушка у меня отходчивая. Если сразу не прибьёт...

–...то так отходит, что небо в овчинку ещё неделю будет, – закончил за неё Басов.

– Ну вы прям из меня какое-то чудовище лепите, – равнодушно возмутилась Лыбедь Киевна. – А ты, Кондрашкин, зубы не заговаривай. Или... Ты и в самом деле, никак, упустил?

– ЧТО?

– А ведь я его не просто так царевичем называю...

Басов громко клацнул зубами, а Лыбедь Киевна принялась потчевать Семёна пирожками:

– А ты чего сидишь как неродной? Налегай на пироги. Вот тебе с осетринкой, вот с сёмужкой, вот с говядиной, а это с грибами... А хочешь сладенькие? Вот с яблоком, с вишней, с малиной... А эти с приворотом... – уточнила она, указывая на блюдечко всего с тремя пирожками, на которые Семён, откровенно говоря, и нацелился...

-------------------------

[1] ефрейторский зазор – промежуток межу тем временем начала мероприятия, которое назначил старший начальник и тем, которое назначает младший. Например: Начальник Академии: "Завтра в 9:00 строевой смотр! Всем быть на плацу!". Начальник факультета: "Завтра в 8:50 начальники курсов докладывают мне о готовности к смотру!". Начальник курса: "Завтра в 8:40 чтоб все стояли на плацу!". Командир группы: "Завтра в 8:30 строимся и командиры отделений докладывают о готовности!". Ну а командир отделения берёт зазор ещё в 5 – 10 минут, чтобы проверить как его подчинённые готовы к смотру и принять меры, если что.

[2] штамп с двумя нулями – документ является совершенно секретным.

[3] Наина Киевна – героиня романа братьев Стругацких "Понедельник начинается в субботу", тамошняя Баба Яга.

– А ты чего сидишь как неродной? Налегай на пироги. Вот тебе с осетринкой, вот с сёмужкой, вот с говядиной, а это с грибами... А хочешь сладенькие? Вот с яблоком, с вишней, с малиной... А эти с приворотом... – уточнила она, указывая на блюдечко всего с тремя пирожками, на которые Семён, откровенно говоря, и нацелился.

Услышав такую рекомендацию, Семён резко отдёрнул руку, а Славя обиженно надула губки:

– Ну... Бабушка!

– И когда успела-то?

– Сегодня поутру, пока ты лес обходила. Взяла немного теста и... Да ты попробуй, Семён! Я там свою фирменную начинку...

Пфффф! Пирожки с приворотом полыхнули ярким синим пламенем и осыпались на тарелку горсткой пепла. А возникший словно из ниоткуда Тихон тут же уволок эту тарелочку. Полковник, тем временем, с кряхтением выполз из состояния грогги[1], куда его загнало заявление Бабы Яги и, слегка прокашлявшись, принялся уточнять:

– Киевна, а ты уверена?

– Пришли мне его личное дело, – вместо ответа произнесла Лыбедь Киевна. – Надо будет над ним... помедитировать... А ты и правда, кушай, кушай, а то я знаю этого. Будет сегодня весь день таскать тебя по всяким гадюшникам.

Дальше все какое-то время молча жевали, благо пироги были и в самом деле очень вкусные, а чай... чай у этой модерновой Бабы Яги просто удивительный! Но всё хорошее в конце концов кончается, вот и Басов окончательно очнулся после откровений этой ведьмы и принялся доставать Семёна:

– Слушатель Персунов!

– Йа! – откликнулся Семён, откладывая недоеденный пирожок с изюмом. Которым, кстати, едва не подавился.

– Докладывай, что необычного ты тут увидел. Домового и Славяну можешь пропустить, последние слова Басов сдобрил ехидной улыбкой.

Семён задумался. Вообще-то здесь всё было необычно, но такой ответ, судя по всему не прокатит, пришлось напрягать память:

– Ну, прежде всего, конечно, собака и кошка...

– Вообще-то, волк и кот, – поправила его Лыбедь Киевна. Семён спорить не стал и продолжил:

– Ваш слуга, – он кивнул хозяйке, та уточнила:

– Домовой. Тихон, значит тихий. А тех, кто буянит, зовут Буянами.

Семён кивнул и принялся перечислять дальше:

– Как пирожки с приворотом сгорели... Участок...

Семён прикрыл глаза, старательно припоминая что видел. Сказать то, что он сейчас собирался сказать, было сложно, потому как бред, но после всего остального, что он здесь увидел, никакой бред не казался уже невозможным. И он решился:

– Участок... изнутри кажется больше чем снаружи. Он вдоль улицы метров тридцать – сорок... Снаружи... А изнутри не меньше ста. И, по-моему, вглубь расширяется... И в глубину уходит очень далеко. Там дальше должен быть другой участок, а там... ваш... парк... уходит очень далеко. Ещё деревья. У вас они высокие, метров под сорок, и стоят близко к забору, а с улицы их не видно. Вроде как всё...

– Ты смотри, каков! А, полковник? Впрочем, повторяю, кто бы сомневался, – с усмешкой заявила Лыбедь Киевна.

Басов начал надуваться, чтобы ответить, но паузой воспользовался Семён:

– Разрешите вопрос? – сказал он, пристально глядя на хозяйку имения. Та коротко кивнула и Семён спросил: – Почему вы постоянно называете меня царевичем?

– А не рановато, вьюнош? – с ехидцей спросила Лыбедь Киевна. – А то ещё в разнос пойдёшь...

– Действительно, Семён, ещё ничего... – начал было полковник, но хозяйка загнула его на корню:

– Кому как, полковник. Ещё вопросы, курсант?

– Почему вашего... Шарика так пугаются? Он, конечно, большой, страшный, необычный, но не на столько же, чтобы...

– Не на столько, – перебила его Лыбедь Киевна, – ещё страшнее. Они с Васькой умеют напускать, как это сейчас говорят, ауру страха.

Семён хотел было отмахнуться, что мол он-то вовсе и не герой, и вообще трусоват, но решил, что сейчас не время для самоуничижений и задал главный вопрос, который вертелся у него на языке:

– Вы ведь Баба Яга? Настоящая, о которой в сказках рассказывают.

Яга в ответ молча кивнула и через некоторое время добавила:

– А большего тебе пока знать не надо.

И всё же Семён не удержался:

– А в овраге, там, за домом, там река Смородина?

– А ты не только глазастый, – усмехнулась Яга, – у тебя ещё и соображалка работает. Только не лезь слишком рано в пекло, там и сгореть можно.

На этом Басов решил, что на сегодня общения с Бабой Ягой достаточно и засобирался. Семён, естественно, при нём, так что у него вариантов не было. Но всё же, пока Лыбедь Киевна утащила начальство в сторонку и чем-то его усилено грузила, Славяна сунула Семёну в руку свёрнутую бумажку и нежно так шепнула: "Ты позвони, позвони...". В этот момент их руки встретились. Семён задержал на секунду пальцы бабо-ёжкиной внучки и с ехидцей в голосе спросил:

– С приворотом?

– А ты, никак, сам на приворот напрашиваешься? Или тебя уже и привораживать не надо?

Сказав это, Славяна нежно, но решительно высвободила свои пальцы и неспешно отошла в сторонку. А вскоре к машине подошёл и весьма озабоченный Басов в сопровождении Яги. Последняя сунула Семёну сумку, в которой лежали термос и контейнер с пирожками:

– Держи, касатик, держи, а то знаю я этого! – она кивнула на Басова. – Будет весь день таскать тебя по злачным местам, а покормить-то и забудет. А так хоть с голоду не околеете.

– С приворотами? – мрачно уточнил Басов.

– Окстись, батюшка! – Яга на него аж руками замахала. – Я сама всё проверила.

Сказав это, она бросила очень недобрый взгляд на Славяну, та в ответ равнодушно пожала плечами.

***

Они отъехали от дома Бабы Яги на пару километров и лишь тогда Семён решился:

– Товарищ полковник! Разрешите спросить?

– Долго ж ты решался... Давай я тебе сразу самое важное расскажу, чтобы не играть в викторину... Киевна эта действительно старая. Сама говорит, что ей в этом году будет 2507 лет. Но проверить, сам понимаешь... В наших архивах есть её фото со Славяной за 1905 год, на этом фото они такие же как сейчас, только прикид, естественно, по той эпохе. Есть ещё дагеротип[2], ближе к середине XIX века, с этой кочергой. По крайней мере так эксперты утверждают. Она колдунья, по настоящему. Хитрая, сам понимаешь насколько, её обмануть или как-то обхитрить даже не пытайся.