Брендон Сандерсон - Расн

— Ты не знаешь, что я за него получил, — изрёк Встим, — и ты отдал его мне почти даром!

— Он был Утратившим Истину, — пожал плечами Треш. — И ничего не стоил. Ты заставил меня взять за него плату, хотя, сказать по правде, мне пришлось её в реку. Я не мог брать денег за Утратившего Истину

— Что ж, полагаю, мне не следует на это обижаться, — Встим потер подбородок. — Но если у тебя когда-нибудь появится еще один такой, дай мне знать. У меня никогда не было лучшего слуги. Все еще жалею, что продал его.

— Я запомню, друг, — пообещал Треш. — Но не думаю, что у меня будет еще кто-то вроде того, — Треш, казалось, отвлекся. — Вообще-то, я надеюсь, что не будет…

Как только товары были погружены, Треш и Встим снова пожали друг другу руки, и Встим поклонился фермеру. Расн попыталась повторить его поклон и заработала улыбку от Треша и некоторых его спутников, которые болтали на своем шуршащем языке Шинов.

Такая долгая и скучная поездка, и такой короткий торг. Но Встим был прав: эти куры принесут им неплохие сферы на Востоке.

— Что ты узнала? — поинтересовался у неё Встим, когда они шли обратно к главному фургону.

— Эти Шины — странные люди.

— Ты не права, — возразил Встим, хоть и не строго. Он никогда не был строгим. — Они просто другие. Странные люди — это те, кто действуют беспорядочно. Треш и его народ — какие угодно, но не беспорядочные. Возможно, они излишне непоколебимые. Внешний мир меняется, но Шины полны решимости остаться такими же, какие они сейчас. Я пытался предлагать им фабриалы, но Шины находят их бесполезными. Или нечестивыми. Или слишком священными, чтобы использовать.

— Но это разные вещи, мастер.

— Да, — согласился Встим. — Но имея дело с Шинами, часто сложно понять эту разницу. И все же, что ты узнала на самом деле?

— То, что они относятся к скромности, как Гердозианцы к хвастовству, — сказала Расн. — Вы оба изменили себе, чтобы показать, насколько мало стоят ваши товары. Я думаю, это странно, но, возможно, они так торгуются.

Наставник широко улыбнулся.

— Даже сейчас ты умнее половины людей, которых я привел сюда. Слушай. Вот тебе урок. Никогда не пытайся обмануть Шина. Будь откровенна, говори им правду и при любой возможности недооценивай свой товар. Они тебя за это полюбят. И даже заплатят.

Расн кивнула головой. Они добрались до повозки, и Встим достал странного вида горшочек.

— Вот, держи. Используй нож, чтобы выкопать кусочек той травы. Бери глубже, чтобы захватить достаточно почвы. Растения без нее не могут жить.

— Для чего мне это? — поинтересовалась она, прищуриваясь и забирая горшок.

— Затем, — произнёс он, — что так ты научишься ухаживать за ними. И я хочу, чтобы он был у тебя, пока ты не перестанешь думать, будто он странный.

— Но зачем?

— Потому что это сделает из тебя торговца получше, — ответил он.

Расн нахмурилась. «И почему он всегда такой странный? Может быть, именно поэтому он — один из немногих Тайленов, умеющих заключить удачную сделку с Шинами. Он просто такой же странный, как и они».

Девушка отошла, чтобы сделать то, что ей велели. Какой смысл спорить. Однако вначале достала пару шершавых рукавиц и закатала рукава. Она же не собирается испортить хорошее платье, из-за какого-то горшка со слюнявой, безвольной, ненормальной травой. Ведь такая она и есть.

Пять лет спустя

…Я умру, подумал Кенн, сжимая копье, — древко стало скользким от пота. Я умру. О, Отец Штормов. Я умру…

— Сколько тебе лет, сынок? — спросил ветеран. Кенн не помнил его имени. Трудно вспомнить вообще хоть что-нибудь, когда за каменистым полем выстраивается в боевой порядок чужая армия. Построение казалось каким-то штатским. Аккуратным, организованным. Солдаты с короткими копьями в передних рядах, с длинными и дротиками в задних, на флангах — лучники. Экипировка темноглазых копьеносцев была такая же, как и у Кенна: кожаный колет, юбка до колен, простой стальной шлем и такие же доспехи.

Большинство светлоглазых имело полный доспех. Они сидели верхом на конях, вокруг них теснилась их почетная гвардия, чья броня блестела бордовым и глубокой лесной зеленью. Есть ли среди них Носители Осколков? Светлорд Амарам — не Носитель Осколков. Может кто-нибудь из его людей? И что если Кенну придется сражаться с одним из них? Обычному человеку не под силу победить Носителя Осколков. Это случалось настолько редко, что каждый такой случай становился легендой.

Это ведь по-настоящему, подумал он со все возрастающим ужасом. Не муштра в лагере. Не учения с палками в поле. Это все по-настоящему. Посмотрим фактам в лицо — сердце в груди бьется, словно испуганный зверь в клетке, ноги подкашиваются. Кенн внезапно понял, что он трус. Он не должен был бросать свои стада! Он никогда не должен был…

— Сынок? — настойчиво повторил ветеран. — Сколько тебе лет?

— Пятнадцать, сэр.

— А звать тебя как?

— Кенн, сэр.

Бородатый великан кивнул.

— А меня Даллет.

— Даллет, — повторил Кенн, не отрывая глаз от вражеской армии. Сколько же их там! Тысячи. — Я погибну, правда?

— Нет. — Голос у Даллета был грубый, и это почему-то успокаивало. — С тобой все будет в порядке. Не теряй головы. Держись вместе со взводом.

— Но я и трех месяцев не тренировался! — Новобранец мог бы поклясться, что слышит слабый звон, издаваемый вражескими доспехами или щитами. — Я едва умею держать копье!

Отец Штормов, я уже покойник. Я не могу…

— Сынок, — мягко, но решительно оборвал его Даллет, положив руку на плечо Кенна. Из-за его спины сверкнул обод щита. — С тобой все будет в порядке.

— Откуда вы знаете? — Это прозвучало как мольба.

— Оттуда, парень. Ты во взводе Каладина Благословленного Штормом.

Солдаты поблизости кивнули в знак согласия.

За ними, цепь за цепью, тысяча солдат строилась в боевые порядки. Кенн был в передних рядах взвода Каладина, состоящего где-то из тридцати бойцов. Почему в самый последний момент Кенна перевели в новый отряд? Это уже из области лагерной политики.

И почему их отряд поставили на самый что ни на есть передний край, где потери будут самыми тяжелыми? Спрены страха, похожие на шарики фиолетовой слизи, начали подниматься от земли и скапливаться у его ног. В какое-то мгновение паника достигла апогея, юный воин уже был готов бросить копье и задать стрекача. Рука Даллета сжала его плечо. Посмотрев в уверенные черные глаза Даллета, Кенн заколебался.