Анатолий Нейтак - Уроки гнева

Или не на нём? Серые стражи учили начатки тастар-мид, этой переменчивой и частью недоступной для человеческого уха речи; но Эхагес, поневоле ловя отзвуки разговора владык, не мог разобрать ни единого "слова", понятного хотя бы смутно. Значит, беседа ведётся на тему, которую владыки затрагивают крайне редко.

А может, у них, как и у людей, в ходу несколько наречий?..

В двери покоев вошёл ещё один человек. Благодаря майе, воинской науке тастаров, Эхагес знал, не оборачиваясь, что вошедший тоже из Серой стражи, примерно одних с ним лет. Но если Гесу Летуну, как знали его товарищи по сотне, легче давалась грань майе, называемая мэлль, то вошедший был особенно хорош в нутарс. Гес лучше чувствовал противника — тот, сзади, был быстрее; Гес мог сломать строй обычных воинов одним лишь криком — другому для этого было проще пустить в ход напор и скорость. А вот в учебном поединке… нет, не понять. Может, чаще будет брать верх Эхагес, но может, всё получится наоборот.

Одно Гес знал точно: с тем стражем, который подошёл и встал правее него на расстоянии "парного меча", он прежде не был знаком. Наверно, тот недавно в Столице, раз случай не успел свести их ни в переходах цитадели, ни в одном из Залов Оружия.

Мурлыкнув Ночной что-то напоследок, Владыка повернулся к стражам.

— Эхагес Летун, — сказал он на языке Равнин, делая приветственное движение ладонью. — Тиив Снежный Кот, — такой же жест. — На нас идёт тяжкая беда. Силы всех тастаров не хватит, чтобы отвратить её. Я, Пламенный, отправляюсь на поиски большей силы. Наставники должны были сказать вам об устройстве Вселенной и о том, что лежит за Поворотом. Путь мой опасен смертельно. Скажу прямо: я боюсь предстоящего. Асали — не мой дар, и вернуться будет очень трудно. Скорее — вообще невозможно. Ты, Эхагес, и ты, Тиив, можете пойти со мной. Можете остаться: наказания не будет. Я сказал. Решайте.

Говоря о том, откуда появились тастары, наставники не молчали об иных мирах. Да, Эхагес слышал о Повороте достаточно. Обычно спящий, червь страха ожил в нём и принялся толчками прогрызать себе дорогу пустоты. Но и блоха-любопытство в душе Летуна закрутилась втрое против прежнего. А сверх того, присяга Серого стража…

— Я, Тиив, прозванный Снежным Котом, готов следовать за Владыкой повсюду.

"Что ж, родни у меня нет, сгину — плакать некому…"

— И я готов, Владыка.

Пламенный обвёл стражей огненно-красным взглядом. Несмотря на практику, Эхагес лишь немалым усилием удержал взгляд на лице Владыки. От ищущего касания излучаемой тастаром силы — древней, глубокой, почти ранящей — у Геса закололо в затылке, сдавило между глаз.

— В вас кипят вопросы, — сказал Владыка. — Это хорошо. Значит, выбор верен. И хотя вы не задали свои вопросы вслух, я отвечу. Когда падаешь в неизвестность, Тиив, нет разницы, армия рядом с тобой, двое или никого. Я мог уйти один, но иметь на кого опереться — надёжнее. Тебе, Эхагес, я скажу, что перед бесконечностью, ждущей за Поворотом, все равны. Вы не самые лучшие бойцы, но вы молоды. Там, где опыт бесполезен или даже вреден, важнее всего иного становится гибкость. Умение меняться, готовность учиться. И ещё — способность удивляться.

Пламенный помолчал, одаривая стражей новым взглядом, от которого по коже растекалось сладкое тепло, потом кивнул на человеческий манер и закончил:

— Следуйте за мной.

Не было никакой подготовки, никаких последних слов. Ничего особенного. Просто, шагнув на двор цитадели, Владыка словно вспыхнул изнутри. Эхагес и Тиив не могли видеть фэре, как тастары, но они были из Серой стражи и ощутили нечто — как всплеск сухого жара.

А потом…

Пелена, морок, забытьё. Разум растворяется в распахнувшемся… тонкий звон: рвётся сеть, из которой выпадает твой узелок… Взгляд извне: бездонный, тёмный. Чей?

Страшно.

Миг без движения и опоры. Как птицы могут…

Падение.

У-у-уффф!

Осознав себя — рука осязает надёжную шершавость рукояти — Эхагес глубоко вздохнул. И чужие, дикие запахи ворвались в него, как конница в павший город. Быстрый взгляд окрест, напряжение чувств, что глубже обычных: опасность?

Тиив, успевший встать к нему спиной на расстоянии "спирали сердца". Плывущее у края присутствие Владыки, исполненное силы и покоя. Травянистый холм, летящий над почти знакомыми равнинами, они трое — на вершине. Лента реки, похожей на Сильву, по берегам которой выросла Столица. Зеленоватое небо утра (а дома едва начинался восход).

И ничего живого в поле зрения. Вернее, мелкой жизни кругом немало: шуршат в травах букашки, какая-то птица над головой заливается чудной, будто бесконечной трелью, ощутим страх попрятавшихся по своим норам зверьков размером с мышь, самое большее — с кроля. Но где настоящие, большие звери? Где топчущие простор стада, куда делись хищники, крадущиеся по их следам? Эхагес умел чувствовать их, не видя, но сейчас он не чувствовал ничего.

Правда, опасностью не веяло тоже.

Пока.

— Владыка, — нарушил тишину Гес, — здесь есть звери?

— Верно смотришь, — заметил Пламенный. — Нет, я не могу найти ни одного крупного. Это против естества. Это тревожит… И ещё. В походе обращайтесь ко мне короче: сай.

— Хорошо, сай, — сказали Эхагес и Тиив почти хором. А Снежный Кот добавил:

— Те пятна в траве — не развалины ли?

Развалины не добавили ответов. Лишь новые вопросы. Хаос упавших камней мало походил на остатки поселения. Не похоже, что здесь кто-то жил, даже когда построенное было целым. Но трое странников сочли руины пригодными, чтобы остановиться для отдыха. Пару изловленных по дороге зверьков, слегка похожих на крупных хомяков, освежевали и положили на упавшую тёмно-серую каменную плиту. Пока Пламенный лёгкой быстрой тенью скользил по развалинам и около, Гес заученными движениями, почти не прикасаясь, обрабатывал плиту. Роса на её краях замёрзла седыми паутинками, зато будущий завтрак начал шипеть и потрескивать, качаясь на волнах жара.

— А ты здорово управляешься, — заметил Тиив. — Экономно. Я на твоём месте потратил бы столько сил, что и три таких тушки не помогли мне восстановиться.

Гес хмыкнул. Похвала была приятна, хотя сам-то он хорошо понимал, что тратит энергию совсем не экономно. Если бы он не умел набирать её из "моря и потока", а тратил только свою… да что там — если бы под рукой было хоть какое-то топливо, он приготовил бы тушки на обычном огне. Но дров рядом не валялось, и голод заставлял выкручиваться.

Что ж, это тоже тренировка.

Пламенный возник рядом, почти сумев застать стражей врасплох. Почти.