Майкл Муркок - Король мечей

— Джери! Ты не шутишь! Почему ты говоришь такие вещи?

— Потому что я устал от… — Джери нахмурился. — А в самом деле, почему? Это совсем не похоже на меня. Этот язвительный тон… Придирки…

— Да, придирки, — лицо Корума исказилось от злобы. — И мне это не по душе. Если ты решил подразнить меня, Джери, тогда…

— Постой! — Джери потер лоб. — Постой, Корум. Я чувствую, как что-то пытается завладеть моим рассудком, обратить меня против моих друзей. Сосредоточься! Разве ты не чувствуешь, что и с тобой происходит то же самое?

Корум посмотрел на Джери; лицо его вдруг расслабилось, на нем проступила растерянность.

— В самом деле. Я тоже чувствую какое-то раздражение. Странную ненависть, желание поссориться… Это сделала тень, которую мы видели на холмах?

Джери покачал головой:

— Кто может сказать наверняка? Прости меня за глупую вспышку. Даже не верится, что я мог наговорить такое.

— Я тоже прошу у тебя прощения. Будем надеяться, что эта тень исчезнет навеки.

В задумчивом молчании они спустились по дорожке к главной башне замка. Стены мерцали серебристым сиянием. Значит, снова начинался снегопад.

Ралина встретила их в галерее, где хрустальные фонтаны пели нежными голосами песню о любви, посвященную отцом Корума своей возлюбленной супруге. Мелодия убаюкивала, и Корум улыбнулся Ралине вымученной улыбкой.

— Корум, — сказала она. — Знаешь, только что меня охватила необъяснимая ярость. Я не могу понять… Мне вдруг захотелось ударить служанку. Я…

Корум привлек Ралину к себе и поцеловал в лоб.

— Знаю. Со мной и Джери произошло то же самое. Боюсь, это работа сил Хаоса, которые пытаются поссорить нас. Мы должны сопротивляться и нам надо понять их цели. Я думаю, кому-то нужно, чтобы мы уничтожили друг друга.

В глазах Ралины появился ужас.

— Ох, Корум…

— Мы должны выстоять, — сказал он.

Джери почесал нос и поднял бровь. Он снова был самим собой.

— Интересно, такое происходит только с нами? Или одержимы все?

По ночам, когда Корум лежал рядом с Ралиной, его одолевали самые мрачные мысли. То его охватывала яростная ненависть к Гландиту, то злоба против лорда Аркина, Владыки Закона, которого он уже начинал винить во всех своих горестях и несчастьях; подчас он задыхался от негодования на Джери-а-Конела, чья легкая ирония казалась ему теперь изощренным садизмом, а временами воспаленная мысль его устремлялась к Ралине, недостойнейшим образом заманившей его, сбившей с истинного пути. И это последнее было хуже всего остального. Корум отчаянно боролся с собой, отгоняя ужасные мысли. Он чувствовал, как лицо его искажает ненависть, как сжимаются в кулаки пальцы, как кривятся губы, как содрогается тело от бешеной жажды уничтожения. Все ночи напролет он пытался задушить, подавить в себе эти низменные желания и знал, что то же самое происходит с Ралиной: она тоже боролась со злобой, закипавшей в ее душе. Необъяснимое ожесточение, для которого не было видимых причин, сосредоточивалось на чем-то одном, яростно ища выхода.

Его мучили кровавые видения — видения пыток даже более жестоких, нежели те, которым подвергал его Гландит. И палачом был сам Корум: он калечил и мучил тех, кого более всех любил.

Нередко он пробуждался от собственного крика. «Нет! Нет! Нет!» — кричал он, спрыгивая с постели, и с ненавистью смотрел на Ралину. А она отвечала ему точно таким же взглядом; верхняя губа ее приподнималась, обнажая белые зубы, ноздри раздувались, как у дикого зверя, и странные звуки вырывались из горла.

Корум подавлял в себе бешенство и кричал на Ралину, чтобы та вспомнила, кто они и что происходит с ними. Потом они лежали в объятиях друг друга, обессиленные до изнеможения.

Снег начал таять, словно теперь, посеяв ярость и злобу, мог спокойно исчезнуть. Однажды Корум не выдержал — выбежал из замка и принялся колоть и хлестать мечом тающие сугробы, проклиная и обвиняя их во всех бедах и муках.

Но Джери был теперь совершенно уверен, что снег — не более чем совпадение, заурядное природное явление. Он бросился вслед за другом, пытаясь успокоить его. Наконец Корум перестал размахивать мечом. Оба они были полуодеты и стояли в тусклом свете утра, дрожа от холода.

— А тень, тень на холме? — задыхаясь, спросил Корум. — Это тоже совпадение?

— Возможно. Мне кажется, все это случилось лишь потому, что происходит еще что-то. Все прочее — только знамения, как бы намеки. Ты понимаешь меня?

Корум пожал плечами и выдернул руку из пальцев Джери.

— Еще что-то? Нечто более важное? Ты это хотел сказать?

— Да. Значительно более важное.

— Но ведь то, что происходит, уже достаточно скверно.

— Увы.

Корум видел, что Джери подтрунивает над ним. И попробовал улыбнуться. Он был в изнеможении. Вся его энергия уходила на то, чтобы сражаться с собственными страстями. Он отер рукой пот со лба.

— Должно же найтись какое-то средство… Боюсь, что…

— Мы все боимся, принц Корум.

— Я боюсь, что однажды ночью убью Ралину. Я вправду боюсь этого, Джери.

— Нам лучше пожить отдельно друг от друга и запирать двери на ночь. Слуги страдают не меньше.

— Я тоже заметил.

— Их следует расселить по разным комнатам. Мне сказать им об этом?

Корум потрогал пальцем эфес меча. Взгляд его обведенного краснотой живого глаза был блуждающим, диким.

— Да, — рассеянно проговорил он. — Скажи им об этом.

— Надеюсь, ты тоже скажешь, Корум? А я пытаюсь составить целебное снадобье — думаю, оно усмирит нас, предотвратит кровопролитие. Правда, оно в известной мере может усыпить нашу бдительность, но это лучше, чем убивать друг друга.

— Убивать?.. Ах да, — Корум всматривался в Джери. Шелковый камзол щеголя оскорблял его чувства, хотя еще совсем недавно Коруму казалось, что он в восторге от наряда. А что за странное выражение на лице этого франта! Насмешка? Интересно, над чем это он насмехается?!

— Над чем это ты смеешься? — взорвался Корум, сознавая, что на него опять накатило. — Мы должны оставить замок, — оборвал он себя. — Может быть, им завладели злые духи. Черные силы, оставшиеся от Гландита. Это вполне возможно, Джери, я слыхал о подобных вещах.

Джери скептически улыбнулся.

— Да, возможно! — взревел Корум. Почему, ну почему этот Джери бывает таким бестолковым?!

— Возможно?.. — Джери потер лоб и сжал пальцами переносицу. Его глаза тоже были обведены красноватыми кругами, и взгляд бездумно блуждал. — Что ж, возможно. Да, мы должны покинуть Эрорн. Ты совершенно прав. Мы должны выяснить, только ли нас поразил этот странный недуг. Узнать, что происходит с другими. Ах, если бы нам удалось вывести наш воздушный корабль… Снег уже стаял, так что… Мы должны пойти… Я должен… — он внезапно умолк. — Что это я разболтался? Верно, от усталости. Однако мы в самом деле должны разыскать друзей, принца Юретта, к примеру, и расспросить, что с ними происходит. Страдают ли и они одержимостью.