Алина Илларионова - Клинки севера

И едва Вилль решил послать письмо, как его самого послали!..

… – Тьфу, едрена-ворона! – выругался аватар и оглянулся: не услышал ли кто? Надо избавляться от деревенских замашек. Надо!

Тем временем поднятый Мариусом ветер свился упругим кулаком, который уверенно подтолкнул корабль на юг. Увлекательное путешествие по Бескрайнему океану должно было завершиться в Катарине-Дей – столице Скадара, некогда врага Неверры, а сейчас приятеля по торговым делам и магическим.

В небо полетели шапки, в воду – цветы, император поднял руку, а кот объявился и вновь оседлал любимую мачту. Весело было всем. Почти.

Когда Равенна скрылась из виду, Вилль подошел к мачте и, сощурив пожелтевшие глаза, задрал голову к солнцу.

– Назначаю тебя дозорным, новобранец!

Кот не возражал.

– Отвечай, ну?

– Не помню!

– Говори, смертник!

– Ни за что!

– Говори немедля!

– Можешь делать со мной все что хочешь, но я не скажу ни слова!

– Хорошо! – покладисто кивнул мучитель и сцепил руки в замок, что предвещало долгий разговор. – Один из ценнейших деликатесов скадарской кухни – так называемый мормор’суи. Для этого рыбу пика’суи вывешивают на солнце, и она вялится в течение пяти дней. За это время налетевшие мухи успевают отложить яйца, из которых вылупляются личинки. Так что, если увидишь на столе блюдо с рыбой и рисом – не обольщайся! Это вовсе не рис, а…

– Я скажу, скажу! Изверг…

– Я жду.

– Вилка-нож серповидной формы с зубцами на конце – для нарезки и раскладки сыра. Вилка с двумя удлиненными зубьями – для лимона и прочих цитрусовых. Вилка с тремя зубцами – для ракушек. Вилка с четырьмя зубьями и углублением для отделения костей – для рыбы, а с тремя длинными – для МЯСА!!! – Аватар хищно клацнул зубами и повалил брата на койку – подобные допросы всегда заканчивались потасовкой. Они грохнулись и покатились по каюте, но спустя пару секунд Вилль уже восседал верхом, уткнув противника лицом в пол и заломив ему руку за спину.

– Хорошо, хорошо, ты победил, как всегда. – Дан хлопнул ладонью, признавая поражение. Этого оказалось достаточно, чтобы Вилль угомонился, помог ему подняться и даже отряхнул рубашку.

– Потому что я сильнее, быстрее, ловчее и… глупее. Аэшур, я там обязательно дров наломаю!

– Э-да-нэль! Никаких прозвищ – это слишком подозрительно. И все у тебя получится, братишка. Главное – уверенность в себе! А ваш покорный слуга, л’лэрд Винтерфелл, с величайшим удовольствием сгладит занозы на вашем стуле и прикатит пуфик.

…Вот в последнем сомневаться не приходилось. Дан готов был притвориться кем угодно, лишь бы проникнуть в Катарину-Дей с достоверной легендой. Восемью месяцами ранее туда отплыла команда активистов во главе с некой Ярини, уверенных в том, что Скадар вновь планирует вторжение в Неверру, да только на сей раз у них будет и поддержка с севера: мятежники, берберианцы, просто лихие, падкие до денег люди. Сами активисты называли себя Сознающими, а Вилль, посетив первое и последнее собрание в Равенне, на выходе обронил одно слово: «террористы». Хоть и с благими намерениями. Вроде бы кто-то видел на юге металлический корабль с трубой…

Но зачем строить судно, которое держится на плаву исключительно за счет магии? Вроде бы в Скадаре существует лаборатория, где проводятся непонятные эксперименты. Но и в Равенне есть подобный отдел, и аватар успел там побывать: ученые как ученые, дико любопытные, чудаковатые. Северингский колдун перед смертью говорил об опытах с генами, но можно ли доверять безумцу? Напавшие на Северинг люди погибли все до единого, а слов двадцатитрехлетнего паренька оказалось недостаточно, чтобы убедить в заговоре суровых столичных следователей в темных одеждах и императора, всеми силами пытавшегося сохранить мир между Неверрой и Скадаром. Считать память аватара не удалось. Мелкие бунты и всплески черной волшбы явлением были заурядным, и в Равенне и пригороде устроили очередную чистку. Накрыли шайку некромантов, которые в свободное время мирно разводили овечек. «Заговорщики» даже имени себе придумать не удосужились. Четвероногие продукты деятельности вскоре перемерли, впрочем, как и маги. Едва начался допрос с пристрастием, как на тебе – дым изо рта – и два десятка трупов. Эданэль и Сознающие утверждали, что события развиваются по цепочке, на конце которой здоровенный шипастый шар, и ударит этот кистень в скором времени по Равенне. А Вилль уже ни в чем не был уверен. Новая жизнь захлестнула его целиком. Служба, учеба, планы на будущее… Да и не должен гвардеец Его Величества полагаться на мнение подпольщиков!..

…Л’лэрд Винтерфелл, фыркнув, плюхнулся на койку и водрузил на лоб мокрое полотенце. Акклиматизация шла со скрипом: на щеках проступили красные пятна, а теплая вода, казалось, шипела в пересохшем горле. Большую часть пути он дремал, растянувшись пластом под влажной простыней, но «Златый Лев» вот-вот должен был причалить к гавани Катарины-Дей.

– Вероятно, наши уже нашли лабораторию и разузнали, что к чему.

– А в идеале разнесли ее к бесам собачьим… – проворчал Вилль. – Этому Трою можно доверять?

– Лису? Говорят, он может изготовить порошок, от которого Катарина-Дей канет в пучину…

В дверь заскребли тихо, но нетерпеливо, как мышь, целенаправленно точащая лаз.

– Входи, мальчик.

– Катарина-Дей, господа! Приплыли! – На веснушчатом лице юнги была написана неподдельная радость.

Л’лэрд Винтерфелл лениво изогнул бровь, мигом погасив пыл ребенка ледяным взглядом Перворожденного.

– Благодарю, мальчик, – и небрежно кинул монетку. Роль «настоящего эльфа» раздражала донельзя, но брат настоял. Если эльф не осознает собственного превосходства над иными расами, то не эльф это вовсе, а неумелая подделка. Шпион! С тяжелой косой Вилль смирился, да у любимого братца оказалась припасена другая пакость, к которой нельзя было привыкнуть, но и отвертеться никак. И рейды в лавку готового платья начинались с ворчания, а заканчивались нытьем. Нет, униформу гвардеец Винтерфелл содержал в отменном порядке, но к чему воину лишнее тряпье?!

Сейчас Вилль с тоской наблюдал, как Дан изучает недра шкафа, рассуждая вслух, не будет ли синяя туника с вышитым гербом империи смотреться провокационно?

– Сперва нас отвезут в посольство, дабы мы отдохнули и освоились. Парад не обязателен, а вот излишнее внимание привлекать не стоит… Одевайтесь, л’лэрд!

– Может, и здесь рукава укоротим? Жарко… – простонал Вилль, почесав оголенное, тронутое загаром предплечье. На второй день плаванья пришлось закатать рукава, а на четвертый обрезать вовсе, хотя брат, увидев результаты порчи имущества, зело гневался.