Ходок по Дороге (СИ) - Кисличкин Михаил

- Питомник? - снова удивился я.

- Простите, случайно оговорился, - смутился Торбышев. - Госпиталь конечно.

- Э… пусть так, - пожал я плечами. - Но раз уж мы говорим о еде… Может быть, накормите обедом? А то в спецпункте мне даже завтрака не предложили.

- Так надо. Процедуры, которые вам предстоят, лучше делать натощак, чтобы кровь была чище. Потерпите, пожалуйста.

- Ну, хорошо, - озадаченно ответил я. - А что мне еще оставалось?

Ждал я в небольшой комнате с телевизором, диванчиком и кучей журналов на низком столике часа четыре, получив вместо обеда лишь бутылку минеральной воды. Лишь в седьмом часу вечера за мной пришла женщина лет сорока пяти в строгом белом халате и попросила следовать за ней. Мы вошли в лифт и спустились на минус второй этаж, потом прошли прямо по одному из отходивших от лифтового фойе коридоров, и вскоре вошли в дверь с надписью "2-я онейрологическая процедурная". В просторной комнате, отделанной белым кафелем и залитой светом бестеневых ламп, меня встретил мужчина - доктор средних лет, который без затей предложил выпить какого-то мутно-белого напитка и раздеться за ширмой в углу.

- Что это? - недоверчиво уставился я на пахнущую мятой и валерьянкой суспензию в большой железной кружке. - Вы меня не отравите случайно?

- Что вы, нет, конечно! Это обычное контрастное вещество, - успокоил меня врач. - Оно необходимо для детального анализа внутренних органов и совершенно безопасно. Выпейте, разденьтесь до трусов и ложитесь в капсулу, - кивнул он на прибор у противоположной стены операционной. Метра два в длину, белый с синим, внутри виднеется узкое ложе, на которое надвигается по направляющим сбоку от лежанки массивная крышка с нескольким экранами и сенсорной панелью управления - видимо, сам сканер.

- Опять будете делать компьютерную томографию? - осторожно поинтересовался я. - Никогда таких приборов не видел.

- Да, вы угадали, - кивнул мужчина. - У нас используются очень чувствительные американские устройства, новейшей разработки, у них дизайн не такой как у обычных томографов. Не бойтесь, вы ничего не почувствуете, хотя должен предупредить, что процедура довольно долгая. Ложитесь вот сюда, - показав на лежанку, принял он у меня пустую кружку, когда я, зажмурившись, махом выпил густую сладковатую жидкость. - Когда прибор начнет работу просто лежите, примерно через час все закончится.

- Ладно, - передернул я плечами, отправляясь за ширму. - Надеюсь, вы знаете, что делаете.

- Безусловно, знаем - легонько усмехнулся врач, когда я, раздевшись, коснулся голой спиной прохладной поверхности ложа. - Не переживайте, не вы первый, не вы последний, вся процедура давно отработана. И вот еще что, - добавил он, уже надвигая на меня крышку. Если увидите дорогу, то обязательно посмотрите на километровый столб и запомните цифру. А затем идите по дороге вперед! Запомните, идти надо только вперед, с дороги сходить нельзя, пройдите по ней хотя бы километр! Удачи!

Крышка надвинулась на меня, почти герметично соединяясь с ложем, и послышалось тихое гудение. Прибор заработал, оставив меня лежать в темноте и думать, что же это все значит. Какая-то дорога, блин… Что за бред? Однако, продолжалось это состояние недолго, потому что уже через пару минут я зевнул во весь рот. А затем сонливость начала наваливаться лавинообразно, глаза закрылись сами собой. Я попытался было противостоять ей, но получилось плохо. Мысли путались, голова потяжелела, а сил бодрствовать вскоре не стало никаких, и я погрузился в сон.

В том, что это именно сон, я почти не сомневался. Поначалу. Было приятное ощущение полета, потом перед глазами пронеслись какие-то деревья, затем странный городской пейзаж, который я не успел толком разглядеть, потом еще что-то. Вроде бы я лежал на широкой кровати в залитой солнечным светом комнате в деревянном тереме и мне что-то говорил стоящий у изголовья мужчина с утонченными, почти женственными чертами лица и фигуры, одетый в богато вышитый… камзол, длинную куртку? Не помню точно, сон есть сон, просто помню, что он пытался донести что-то важное. Но вскоре калейдоскоп сцен из сна прервался, и я впервые в жизни оказался на Дороге.

Обычно человек легко понимает, что он находится во сне, если его блуждающий по сновидениям мозг доходит до самой постановки такого вопроса. Во сне не чувствуешь грубой материальности тела, в нем невозможно сосредоточиться на деталях окружающей тебя картинки, нет четкости мышления и полноты ощущений. Здесь же было не так. Реалистичность ощущений присутствовала в полной мере!

Вокруг меня простирался лес. Смешанный, с березками и елями, типичный для средней полосы. Не то чтобы очень густой или буреломистый, но и не ясный бор. А я сам стоял на асфальтовой дороге. Не сильно широкой, такой, что две легковушки разъедутся, а вот парочка фур уже вряд ли. Асфальт дорожного полотна выглядел старым, весь в трещинах и выбоинах, из которых кое-где проглядывала проросшая зеленая трава. Над моей головой виднелось низкое, затянутое сплошными серыми облаками небо, по виду которого было совершенно непонятно, который сейчас час. Раннее утро, начинающийся вечер, разгар дня? Солнца не видно совершенно.

Но не это главное… Самое неприятное заключалось в том, что я стоял посередине всего этого великолепия в одних трусах, ровно в таком же голом виде, в котором полез в идиотскую капсулу томографа. И еще мне было холодно, настолько, что я весь покрылся гусиной кожей и зубы начали потихоньку стучать. Температура окружающего воздуха градусов десять от силы или еще меньше - навскидку определил я. И на сон происходящее не было похоже от слова совсем. На дороге перед собой я мог легко разглядеть каждую выбоину. Вес тела ощущался совершенно как в реальности, озябшую кожу овевал холодный ветерок, память присутствовала полностью. Меня что, опоили наркотиками и, предупредив про дорогу, зачем-то вывезли из госпиталя в лес? Реалити шоу снимать, или играть в голодные, а точнее холодные игры? Вариант совершенно идиотский, но других не просматривалось. Это был точно не сон. Во сне босые ноги не чувствуют всей своей нежной, привыкшей к обуви подошвой неровностей холодного асфальта.

Сделав пару шагов и оглядевшись вокруг, я зацепился взглядом за километровый столб на обочине, с нарисованной на синем фоне белой цифрой 485 и стрелкой, указывающей вперед. Ну-ну… хотите чтобы я бежал вам на потеху? - вспомнил я слова медика, перед тем как он включил прибор. Нет уж, я сначала осмотрюсь по сторонам и пройду немного назад. Может, тут где-то камеры спрятаны, а то и оператор шоу?

Это оказалось плохой идеей. Метров тридцать мне прошагать удалось, но затем я ощутил, как на тело начал наваливаться холод, как будто я шел в глубину огромной морозильной камеры. С каждым шагом я мерз все отчаяннее, а потом вдруг резко упала видимость, воздух как-то скачком потяжелел и сгустился и, через каких-то пару десятков метров мне пришлось идти сквозь ледяной туман, густеющий с каждым шагом. Но сдался я не сразу, а еще через три-четыре десятка шагов, когда увидел облачка вырывающегося из моего рта замерзающего пара. Мороз стал совершенно невыносимым, туман закрыл лес на обочинах, сузив видимость до нескольких метров, и я повернул обратно, прибавив ходу.

Когда перейдя на бег, я добрался до знакомого километрового столба, то слегка согрелся, а от тумана не осталось и следа, он словно испарился. Да что, блин, здесь за хрень происходит? Реалити шоу? Ни хрена… Как они смогли заморозить все вокруг? Бред же! Или сон, но это не сон… не бывает таких реальных снов.

Присев несколько раз, и чуток попрыгав чтобы разогреть мышцы, я легкой трусцой устремился вперед. А что мне еще оставалось делать? Лезть в лес голому и с босыми ногами совершенно не хотелось - себе дороже. Идти назад, как выяснилось, нельзя. Оставалось последовать совету доктора и бежать вперед, надеясь, что через километр что-то прояснится. Сейчас это единственное логичное решение, других не просматривалось, а холод вынуждал действовать быстро. К тому же бег согревает…