Мир клятв и королей (СИ) - "Mikki Host"

Эйс хотел рассказать дяде о сне. Он чувствовал, что сейчас — идеальный момент. Он уже хотел открыть рот, когда телефон дяди Джона, лежащий на прикроватном столике, засветился. Дядя Джон взял его и нахмурился.

— Это по работе, — сказал он со вздохом. — Ну что ж, мой маленький герой, тебе пора спать. Но матери о том, что ты лёг так поздно — ни слова.

Дядя Джон улыбнулся и прижал палец к губам, словно и не предлагал мгновение назад новую историю. Эйс, не слишком уверенный в том, что поступает правильно, повторил его жест. Ему показалось, что он навсегда закрывает свой рот на замок, отбрасывая любую возможность поделиться с кем-нибудь этой тайной.

Дядя Джон направился к двери. Эйс чувствовал сильно бьющееся о рёбра сердце, будто оно пыталось вырваться наружу и тем самым спасти мальчика от сомнений, которые копились в нём. Прежде, чем Эйс успел вновь открыть рот, дядя Джон вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Эйс упал на подушку и натянул одеяло до самого подбородка.

Он не помнил, как уснул. Ему казалось, что прошло не более десяти минут с ухода дяди, но когда Эйс открыл глаза в следующий раз, электронные часы на прикроватном столике показывали целых пять часов и тридцать семь минут утра.

«Просыпайся!»

Эйс подскочил, как ужаленный. В его голове прогремел голос! Мальчишка испуганно завертел головой в разные стороны, пока не понял, что у двери кто-то стоит. Эйсу потребовалось несколько мгновений, в течение которых его душа не менее пяти раз ушла в пятки и вернулась обратно, чтобы рассмотреть уже знакомую фигуру. Он увидел кожу неестественного оттенка и «нефтяные пятна» на платье женщины, которая была спутницей в его сне. Эйс хотел закричать, но язык присох к нёбу. Тогда Эйс быстро дотянулся до лампы и резко включил её. Очертания женщины слегка поблекли, но не исчезли полностью — теперь она казалось полупрозрачной, сквозь неё Эйс хорошо видел дверь и стену.

«Прекрасно, мой маленький герой», — губы женщины не шевелились, но её голос вновь прогремел в его голове. Эйс никогда раньше не слышал в своей голове голоса других и сомневался, что это можно списать на особый этап взросления, но не чувствовал, что его череп раскалывается, а мозги вытекают наружу. Ему казалось, что всё нормально. Всё так, как и должно быть.

«Надеюсь, ты понял, что происходит», — продолжила женщина.

— Я сейчас закричу, — едва раскрыв рот, прошептал Эйс. Ему было страшно, его трясло, но каким-то образом он смог добавить: — У дяди Джона есть пистолет.

«Джонатан занят, — отрезала женщина. — И ты, мой маленький герой, скоро тоже будешь занят. Помни, я выбрала вас».

— Дядя Джон! — закричал Эйс, от страха его голос предательски дрогнул. — Дядя Джон!

«Цитадель вновь появилась, — не обращая внимания на его крики, сказала женщина. — Лабиринт пришёл в движение. Вторжение уже началось».

«Вторжение? — подумал Эйс. — Какое вторжение?»

Что-то подсказывало ему, что призрачная женщина перед ним не является частью это вторжения, хотя она, конечно же, явилась в этот дом без особого приглашения.

Дикий вой, ударивший по ушам Эйса, словно подтвердил его догадку.

«Вторжение началось, — повторила женщина, и на её губах расплылась жёсткая улыбка. — Помни, что я выбрала вас. Не подведите меня».

Часть I

Отрицание

Мы изведаем тот мир,

Звёзды в небе видно нам,

Разведём наши огни,

Свет не сгубит темнота.

— DRUMMATIX, «Тайлаган»

Было ли у Джонатана чувство, что племянник о чём-то умалчивает? Определённо, но расспрашивать его, вопреки собственным опасениям, Джонатан не стал. В глазах его племянника читался интерес, который, однако, сменился подозрением — после того, как Джонатан упомянул о героях, с лица Эйса не сходило озадаченное выражение, будто он пытался решить какую-то задачу, не имея всех данных. Интерес племянника начал угасать уже давно, и Джонатан был рад этому: это был сигнал, что для него истории были просто историями, без каких-либо намёков на реальность. Конечно, Эйс несколько раз пытался убедить его, что произошло кое-что действительно удивительное, но, если бы так оно и было, ему бы сообщили намного раньше. Со временем Эйс успокоился, словно понял, насколько нелепо звучали его заявления о пялящихся на него рыб и бронзовых морских котиков.

Эйс цеплялся за эти истории намного дольше, чем Лео или Пайпер. Лео слушал их до восьми лет, Пайпер — до семи, пока не поняла, что они никак не способствуют появлению приятных снов. Джонатан не мог давить на племянников, но чувствовал, что должен заложить какой-то фундамент. Он не мог рассказать им обо всём напрямую, но и не мог скрывать правды — это разрывало его изнутри, заставляло отчаянно искать выход, одновременно с этим пытаясь защитить племянников от всех опасностей. Именно поэтому бронзовые морские котики, научившиеся мотать головой, были меньшей из проблем Джонатана.

***

Глаза Дэниела горели недобрым блеском. Джонатан молился, чтобы собрание закончилось как можно скорее.

— Даже думать об этом не смейте, — отрезал Керрис, хлопнув ладонью по столу. — Немыслимо!

— О, старик, заткнись, — проворчал Данталион, уронив голову на собранные на столе руки.

Керрис был готов вновь ударить ладонью по столу, но, видимо, пожалев свои хрупкие косточки, передумал. Он нахмурился сильнее, хотя казалось, что это просто невозможно. Сидящий напротив него Рогге, вцепившись в собственную бороду, с изумлением на лице обдумывал то, что услышал.

Джонатан следил за каждым, кто прибыл сегодня на собрание. Он был сильно удивлён тому факту, что даже королева Ариадна почтила их своим присутствием (правда, она больше любовалась своими кольцами и игнорировала любой вопрос, поднимавшийся на обсуждение, но всё же). Данталион, никогда не позиционировавший себя как серьёзного, сегодня не шутил о том, что «было бы неплохо лишить тут всех крови», а это, как считал Джонатан, было невероятным достижением. Чтобы дитя земной Ночи, да без разговоров о том, что им нужна чужая кровь? Это было удивительно.

Дэниел молчал с тех пор, как они покинули старый особняк за городской чертой, буквально развалившийся после них. Джонатан подозревал, что брешь усилилась значительно быстрее, чем обычно, и едва не поглотила их, но не понимал, почему до сих пор не услышал тысяча и одну причину подобных аномалий — Дэниел знал о них лучше любого другого искателя. Но Дэниел молчал, поглощенный собственными мыслями, и не обращал внимания на брата. Будто стремительно разросшаяся брешь, слишком близко подбросившая их к границе смерти, не была достойна обсуждения.

— Исключено! — вновь запротестовал Керрис, хотя с той самой минуты, как Данталион попросил его заткнуться, никто так и не заговорил. — Это против всех правил!

— Брешь закрылась, — неожиданно подала голос Ариадна. — Насколько мне известно, нет правил, запрещающих приближаться к месту с уже закрытой брешью.

— Это возмутительно! — продолжал визжать Керрис. — Мы все знаем, что означает принудительно закрытая брешь! Не позволю! — он всё же ударил ладонью по столу, но почти тут же заскулил от боли. Пальцы, непростительно часто прибегавшие к магии в столь преклонном возрасте, могли сломаться.

— Я могу отправить своих людей туда, — сказал Данталион голосом, слишком походившим на утробное рычание дикого зверя. — Ох, нет, простите, — мгновенно осадил он сам себя, — мы не люди. Мы ваши щеночки на привязи.

— Как мило, что ты понял это, — усмехнулась Ариадна.

— Дорогая, — он повернулся к королеве, сверкнул клыками и блаженно прикрыл глаза, — обсудим наши игры позже?

— Знай своё место, тёмное создание! — возмутился Керрис.