Хрономот (СИ) - Бодэ Максим

Водительские права на имя Мануэля Торреса — на фотографии я узнал мясистую физиономию коренастого бандита. Потом — паспорт гражданина Александра Лопе, с розовой бумаги на меня смотрело худощавое лицо второго нападавшего. Бумажники: в одном две тысячи евро, в другом — восемьсот, кроме того, в бумажниках две банковские карты. Да, пожалуй, у этих типов с лихвой хватило бы денег на картошку и чай в ближайшем кафе.

Я переглянулся с Фером, он же мне молча передал пенал с музыкальными дисками. Я открыл, и мое удивление возросло еще больше. Псалмы, церковные песнопения, органная музыка — все в этой машине, кажется, свидетельствовало об истовой религиозности владельца.

— Что ты об этом думаешь? — спросил я Фера.

— Они богаты и религиозны, — подтвердил мои предположения кудрявый, — Из этого можно предположить, что они напали на тебя не ради денег, а исходя из идеологических соображений. Гил, может быть ты колдун или, на худой конец, еретик? Или так, шаман-середнячок?

Его шутка мне не понравилась, более того — кое-то в самом Фернандо Мигуэле меня неуловимо раздражало. Меня бесило его спокойствие: выглядело так, как будто он ночи напролет только и делает, что стреляет бандитов по переулкам.

— Сегодня я пел песню на фестивале, — с сомнением предположил я, — песня противоречила религии.

— Слышал я твою песню, — сказал Фер, чуть наклоняясь ко мне, — за такое не убивают, даже в Испании, столице католичества.

— В таком случае, я думаю, мне пора домой, — жестковато сказал я, — я никому не сделал ничего дурного, мне нечего опасаться.

— Домой?! — расхохотался Фер, откидываясь на сидение, — Понимаешь, Гильермо, тебя убить пытались, — не ограбить, не унизить, не переломать пальцы — а убить! Ты понимаешь, что все это значит?

— Я не понимаю одного, — отрезал я, — какова твоя роль во всем этом дерьме. Это мое дело, и, кстати, я очень благодарен тебе за помощь. Ты меня обяжешь еще более, если отвезешь этих двоих в полицейский участок. А мне пора.

Я вышел из машины, хлопнув дверью. Мне безумно не хотелось рыться в этом деле. Внезапно моя университетская рутина, которая последний год казалась приевшейся, стала притягательна и мила. Мне захотелось пойти на лекцию — любую, хоть самую скучную. Пусть рядом сидят Аника и Мартин, а профессор бубнит что-нибудь про античную философию.

Однако я не успел сделать и десяти шагов, как на мое плечо опустилась тяжелая ладонь Фернандо Мигуэля. Я резко развернулся, сбросил его руку и уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь оскорбительное, как вдруг понял всю глупость своего поведения. Он спас мою жизнь и теперь пытался мне помочь. А я уже почти созрел до того, чтобы врезать ему по челюсти.

— Может быть, ты меня все-таки выслушаешь? — спросил Фер тихо и серьезно.

— Выслушаю, — ответил я сухо, — но это надо обсудить в более удобном месте. Здесь в двух минутах ходьбы есть бар.

Через две минуты мы сидели в баре за отдельным столом. Это было одно из моих любимых мест в городе, я частенько бывал здесь с друзьями, в том числе и с Мартином, пару раз мы с ним даже нанимались сюда петь по вечерам. Симпатичная барменша приняла наш заказ: я взял себе пива (уже второе за сегодня), а Фер — бокал сангрии. Мы поспорили, кто будет угощать: Фер убеждал меня, что сегодня я несчастная жертва, а я напомнил ему, что за мной должок. В итоге каждый заплатил за другого.

Знакомая обстановка окончательно вернула мне самообладание, а пиво помогло расслабиться. Я был готов слушать Фера.

— Итак, на тебя напали двое незнакомцев, — обстоятельно начал кудрявый, сделав перед этим большой глоток сангрии, — они приехали на дорогой машине, были хорошо одеты. Им незачем было тебя грабить, у них не было видимых причин, достаточных: для того, чтобы тебя убить. Они религиозны до фанатизма. Что ты сам об этом думаешь, Гил?

— Я не знаю, почему они на меня напали, — ответил я так же, как и в первый раз,

— Сейчас речь идет не о мотивах нападения, — пояснил Фер, — допустим, я сдаю этих двоих властям. Максимум через два дня эта парочка выходит под залог. Восемьдесят процентов, что следующим их действием на свободе станет повторное покушение на тебя. И на этот раз у них может получиться.

Я задумался. В словах Фера была логика. Меня вправду могут попытаться убить снова, хотя я не мог представить зачем, хоть обкурись травой. А если в меня будут стрелять, под пулю может попасть и Мартин, и Аника, и кто угодно еще из моих друзей.

— Вряд ли они попытаются взять тебя своими руками, — продолжал Фер, — Скорее всего, наймут какого-нибудь головореза. Гильермо, тебе стоит попытаться выяснить, почему ты стоишь у них поперек горла. У тебя нет настоящих врагов, которые желают твоей смерти?

— Нет, — ответил я твердо. Недоброжелатели с работы, с универа, со школы не были мне настоящими врагами. Они могли пересказать кому-то дурной слух обо мне, например, что я с кем-то переспал или кутил до утра. Но они не стали бы заказывать меня киллерам.

— Тогда обо мне, — продолжил Фернандо Мигуэль. Он вошел в раж и говорил все быстрее, — Как ты, наверно, уже понял, у меня есть свой профессиональный интерес в твоем деле. Я работаю частным детективом, и мой клиент платит мне, чтобы я вывел на чистую воду некую организацию. Это религиозная секта с довольно специфическим культом. Я предполагаю, что тебя, по непонятным пока что для меня причинам, «заказали» эти люди. Поэтому предлагаю сделку: я помогаю тебе узнать, кто стоит за покушением на твое убийство. А ты в ближайший день-два проводишь со мной, помогая в расследовании и выполняя мои указания. Естественно, в рамках разумного.

— У этой секты очень дьявольские планы? — поинтересовался я.

— Я знаю об их планах не больше твоего, — ответил Фер, не пожелав отвечать на колкость, — Так что, по рукам?

Я колебался. Кудрявый говорил убедительно. Было ясно, что Фер недорассказал мне всего. Но я не мог требовать от него стопроцентной отчетности.

— Еще один вопрос, прежде чем я отвечу. Если я скажу «да», какова программа наших действий и каковы будут мои обязательства?

— Все просто, — ответил Фер, — Сейчас мы допрашиваем этих ребят, узнаем от них по максимуму и сдаем их полиции. Потом едем ко мне в отель и ночуем. Завтра действуем в зависимости от того, что нам удастся узнать сегодня. Твои обязательства — держаться рядом со мной и исправно принимать пищу тогда же, когда это делаю я.

— И все?

— По правде, нет. Ты понимаешь, что это довольно опасно. Возможно, тебя попробуют выследить и убить еще раз. Мы должны быть готовы, а когда понадобится, действовать согласованно. Мне нужно, чтобы в случае опасности, ты следовал моим указаниям. Тогда все будет в порядке. Тебя это устраивает?

— По рукам, — ответил я. Решение далось мне нелегко, но я понимал, что оно верное. Я выбрал меньшее из двух зол: так был шанс разобраться с этой новой проблемой раз и навсегда. Фер залпом допил свою сангрию и встал из-за стола, протягивая мне руку.

Я сжал его ладонь и поднялся, грудь засаднило от движения. Мы вышли из бара, на улице нас ожидал синий «ауди». Фер сел за руль, я сел справа от него. Продырявленную гитару мы аккуратно уложили на заднее сидение: сегодня она заслужила больше почестей, чем наши «дружки» в багажнике.

— Куда едем?

— Ты знаешь в городе какое-нибудь тихое местечко?

— Стоянка у парка, это в нескольких кварталах отсюда.

— Показывай дорогу.

Мы заскользили по пустой ночной улице. Я сидел, пытаясь собрать воедино разлетавшиеся во все стороны мысли, Голова уже начинала отказывать. Я принялся перебирать в голове события последнего получаса. Ото всей этой истории попахивало какой-то пугающей фантастичностью: сумасшедшие сектанты, спучайный прохожий с пистолетом, явившийся в самый последний момент, когда я был на волосок от гибели. Пуля в грудь, пробитая гитара, накачанные дурью люди в багажнике машины. События раскручивались по спирали со все возраставшей скоростью. Я еле успевал их переваривать. Я очнулся от мыслей, когда заметил, что Фер насвистывает малагуэнью. Кудрявый перехватил мой взгляд и улыбнулся.