Скотт Чинчин - Долина теней

Впереди лежал Храм Бэйна, и Траннус остановился на мгновение, вызвав в памяти его облик. Силуэт Темного Храма возвышался в ночном небе, его внушительные башни выступали вверх словно черные зазубренные клинки, готовые поразить ничего не подозревающего врага. Даже когда вспыхивала молния и мир вокруг озарялся ярким светом, гранитный фасад храма все равно оставался непроницаемо черным. Многочисленные слухи говорили о том, что храм был построен в Ахероне, темном мире Бэйна, и затем уже, камень за камнем, перенесен в Зентил Кип, а основанием и скрепляющим раствором, которые затем воссоединили храм, послужили реки из крови и мук.

Траннус был удивлен отсутствием стражи по периметру храма. Затем он услышал пьяный смех стражника и его товарища, и они шагнули ему навстречу из теней. Этот звук наполнил его яростью, которая словно эхом отдалась в раскате грома.

Траннус посмотрел вверх, и сквозь пелену дождя он разглядел тяжелые облака бегущие по ночному небу по совершенно невероятным траекториям навстречу друг другу. Внезапно небо взорвалось и извергло вспышку черной молнии. Небеса запылали огнем, который затмил все звезды на небе. Огромные огненные тела стали сыпаться с неба, и когда один из таких шаров полетел в его сторону, то Траннус понял, что он должен упасть прямо на храм.

У него не было времени, чтобы поднять тревогу прежде, чем сфера обрушится на Темный Храм. Траннус словно врос в землю, наблюдая как гранитные шпили окрашиваются в оранжевый цвет и медленно плавятся. Куски руин шипя отлетали в его сторону, но не причиняли ему вреда. Затем жрец наблюдал как стены обрушились внутрь и Темный Храм озарился красным — очевидно это кровь и муки его прошлых жертв высвободились наружу и проступили сквозь кирпичи, железо и стекло, в мгновение ока ставшие пеплом.

Через секунду, на том месте, где стоял храм, не осталось ничего кроме горящих руин. Траннус двинулся вперед, в сторону останков храма, думая о том, что быть может он все еще спит и видит сон. Дымящийся, оплавленный шлак под его ногами не обжигал его, и сильный огонь немедленно угасал как только он приближался к нему, позволяя ему пройти к центру катастрофы. Как только он проходил, огни вновь оживали и возобновляли свой неистовый танец.

По частично оставшимся стенам Траннус понял, что он был близок к тронной комнате своего повелителя, и немедленно остановился увидев перед собой предмет своих поисков. Черный трон Бэйна остался нетронут. Мягкий, белый туман окружил Траннуса, и призрачные тени нежно обвили запястья жреца, который без усилий продвигался вперед и вскоре оказался прямо перед самим троном. Это было сооружение, на котором уютно расположиться мог только гигант, но рядом с ним стояла его уменьшенная копия, на которой мог уместиться человек.

Украшенная драгоценными камнями перчатка из сна Траннуса покоилась на маленьком троне.

Траннус улыбнулся, и впервые за его жизнь, его сердце познало восторг, его дух освободился. Это была его судьба. Он будет управлять империей тьмы. Его мечты о власти осуществились.

Почтительно он поднял перчатку и почувствовал как сквозь него пробежала волна энергии. Один из драгоценных камней внезапно превратился в красный глаз, который стал наблюдать за движениями жреца, хотя Траннус очевидно даже не подозревал, что кто-то вторгается в его частную церемонию.

Когда Траннус осторожно одел перчатку, то с нее побежали струйки серебра и золота, и когда злой огонь проник в его кровь, то его руку пронзила острая боль. Тьма поглотила бешено колотящееся сердце жреца, а его кровь превратилась в лед, который достиг его мозга, смывая последние остатки разума человека. С губ Траннуса сорвались слова «бог мой» и душа покинула его бренное тело.

Черный Повелитель посмотрел сквозь жалкие человеческие глаза и почувствовал внезапную слабость. Он прислонился к темному трону ища опоры и его разум, ныне ограниченный до человеческого, закружился от попытки осознать те перемены, которым подвергся он, обретя человеческую форму. Больше не сможет он смотреть сквозь пелену смертности, и влиять на чужие смерти в один миг. Больше не сможет он преодолевать ложь и избегать неудач, или погружаться глубоко в людскую душу и узнавать правду, которую можно обрести лишь в ее глубинах. И не сможет он больше одновременно присутствовать во всех местах сразу, влияя на события где-либо и наблюдая в тоже время за другими.

— Ао, что ты наделал? — закричал Бэйн, и почувствовал как мягкий камень трона крошится под его могущественными пальцами. Он попытался обрести контроль над своей яростью. Скоро должны прийти остальные, сотни других верующих, которых он посетил в их снах, и Бэйн должен быть готов.

Бог Раздора сел на маленький черный трон, пытаясь не обращать внимания на его большую копию, на которой он восседал раньше. «Мои последователи будут смотреть на меня и видеть лишь человеческую форму, — думал он, — одного из их рода, который потерял разум, утверждая что стал их богом. Они предадут это тело смерти, как только перестанут пытать его, пытаясь узнать информацию о том, кто в действительности уничтожил этот храм».

Черный Повелитель знал, что он должен был проявить себя больше, чем простым человеком, чтобы повлиять на своих последователей. Он вызвал в памяти образы, которыми он снабдил себя во сне и стал воплощать их в жизнь. Из контакта со своими последователями, Бэйн знал, что сокровищница располагалась где-то под храмом. Он вызвал образ нефритового венца и произнес заклинание, которое должно было переместить предмет к нему в руку. Спустя мгновение, облачившись в венец, он начал читать заклинание, которое изменяло очертания, идеально выводя каждое движение руки, как того и требовала магия.

Он начал с глаз, заставив глазницы внутри человеческого черепа гореть. Кожу вокруг глаз аватара он сделал черной и обугленной. Из самого черепа, сквозь почерневшую кожу, выступили острые шипы, окончательно придав лицу наиболее ужасное выражение, какое только можно было сделать, оставаясь человеком.

Руки Бэйна превратились в когти с изодранной плотью, сквозь которую торчали кости. Было невыносимо больно носить перчатку, но Бэйн знал, что если он хочет впечатлить своих последователей, то у него нет иного выбора. И он уже слышал медленные шаги его жрецов, солдат и магов, прокладывавших свой путь сквозь руины к его полуразрушенной тронной комнате.

Бэйн чувствовал что с заклинанием было что-то не то. Он был уверен, что идеально произнес его, однако сила шедшая сквозь него, совершая изменения, возрастала и не утихала, несмотря на все его мысленные приказания. Воздух вокруг него словно застыл, и вскоре должен был выдавить из него остатки жизни. Он познал мгновения истинной человеческой паники и пытался скорее завершить заклинание. Вместо этого, Бэйн почувствовал как его новое воплощение облачается в черную кожу и затвердевает от нечестивой красной крови.