Пол Андерсон - Собака и Волк

Ликующая Дахут поспешила к отцу. Наступала новая эпоха. Теперь она станет новой Бреннилис. Союз короля с дочерью не был запрещен. Такие случаи в прошлом бывали. Когда Грациллоний отказал — его вера не допускала подобного, — Дахут сначала пришла в недоумение, а потом — в ярость.

В королевстве наступил кризис. Почти все жены, во главе с Виндилис, отказались исполнять супружеские обязанности, добиваясь восстановления Дахут в ее правах. Та, что не последовала их примеру, получила увечье. Король остался непреклонен. Форсквилис делала мрачные предсказания. Она даже обратилась к Корентину, но он лишь молился Богу, и это он, тот, кто в прошлом не раз совершал чудеса.

Поняв, что Дахут намерена совершить нечто отчаянное, Руфиний попытался отговорить ее от необдуманных поступков. Чтобы защитить своего короля или отомстить за него, он готов был в случае необходимости пойти на убийство. Тогда Дахут заставила Виндилис шантажировать галла с тем, чтобы тот уехал из королевства. Руфинию предстояло отправиться на юг в качестве наблюдателя и представителя Иса при дворе императора Гонория, римского генерала, полуварвара, успешного диктатора Западной империи. Грациллонию не хотелось отпускать Руфиния, так как тот приносил больше пользы в Арморике. Тем не менее Руфиний настаивал, не объясняя причины.

В адвокатах Грациллоний, разумеется, нуждался. Франкам не удалось посчитаться с ним за убитых, но тяжелая дань, которую Грациллоний наложил на их народ, «защитников Рима», побудила правителя выдвинуть против Грациллония огромное количество обвинений, среди которых были нарушение законов, пренебрежение обязанностями и даже предательство. Апулей привлек уважаемых горожан, таких, как Мартин, написать свидетельства в защиту короля.

Тем временем Дахут, избавившись от Руфиния и не сообщив никому о своих намерениях, задумала умерщвление собственного отца. Она рассчитала, что в этом случае новый король женится на ней и исполнит волю богов. Сначала она тайно соблазнила Томмалтаха. Он вызвал на единоборство Грациллония и был убит в Королевском лесу. Карсу постигла та же участь. Грациллонию высказывали подозрения относительно Дахут, но такие намеки приводили его в ярость. Как они смеют порочить репутацию ребенка Дахилис?! Дахут как-то отвела отца в сторонку и уверила в своей любви. Он ей поверил. А она тем временем соблазняла Будика.

Далось ей это нелегко: он был настоящим христианином и преданным вассалом своего центуриона. Дахут, не тратя времени даром, затащила к себе в постель Ганнунга, пирата из Скандии, которому случилось заехать в Ис. Он пообещал ей сразиться с Грациллонием, но не исполнил обещания и улизнул. Будика же она в конце концов уломала. Он вызвал Грациллония и погиб. Грациллоний не мог более притворяться перед самим собой, что подозрения относительно Дахут ничем не обоснованы.

Он собирался провести расследование, которое, как он надеялся, обелит ее имя. Планы его, однако, нарушили: его вызвали в Августу Треверорум, где надлежало ответить на предъявленные ему обвинения. И он сделал это, к полному удовольствию преторианского префекта Ардена, который даже присвоил ему ранг трибуна. Путешествие его туда и обратно заняло много времени, а погода в ту зиму была отвратительная.

Не успел Грациллоний отбыть в Августу Треверорум, как в королевство из Эриу под видом купца-аристократа явился Ниалл, якобы с целью расширения рынка. Вскоре он повстречался с Дахут и очень быстро оказался в ее постели. Она страстно в него влюбилась. Потом, презрев всякие приличия, дала пир в его честь и поселила в своем доме.

Чрезвычайно обеспокоенная Виндилис отыскала Маэлоха, который всегда с нежностью говорил о «маленькой королеве Дахилис», а потом и о ее дочери. Что происходит? Не сможет ли Маэлох отправиться на своей лодке в Эриу и разузнать об этом Ниалле? Кто он такой на самом деле, и каковы его намерения? Маэлох согласился и поднял парус, хотя надвигался страшный шторм.

Грациллоний вернулся затемно и услышал, чем занималась дочь в его отсутствие. Ужаснулся и решил дознаться до правды, но сначала в наступившее полнолуние он должен был совершить религиозный ритуал в Королевском лесу. В глазах местных аристократов он был врагом богов.

Ниалл уговорил Дахут украсть Ключ в качестве доказательства ее любви. Он сказал, что Ключ даст ему силу, с помощью которой он сумеет одержать победу в единоборстве и сделаться королем Иса. В эту штормовую ночь она отправилась к отцу и, напустив на него сон, украла Ключ. Когда она уснула сама, Ниалл вышел из дома, миновал охрану, снял засов и отворил Морские ворота, а затем отправился в римскую гавань города Гезокрибата. Там его ожидал корабль и команда.

Корентина разбудил пророческий сон. Оставив людей, укрывшихся от непогоды в его церкви, он отправился через весь город и пошел в лес будить Грациллония. Во сне его предупредили, что короля нужно спасать. Грациллоний, не слушая Корентина, оседлал своего коня Фавония и помчался во весь опор в Ис. При этом опрокинул фонарь, отчего лес загорелся.

Когда он прибыл, ворота отворились, и вода хлынула в город. Теперь единственным его желанием было спасти Дахут. Он увидел ее на улице, когда она пыталась спастись бегством, и хотел поднять на седло. Корентин, шагавший по волнам, умолял его не делать этого: грехи дочери столь тяжелы, что утащат на дно их обоих. Он не хотел его слушать, но святой послал ему видение, в котором ему открылась ужасающая картина разрушенного королевства, смерть жен. В потрясении выпустил он руку Дахут, и море, подхватив, унесло ее прочь.

Каким-то чудом Грациллонию и Корентину удалось выбраться на берег. Сказочная сила пастора исчезла. Кроме них, спаслось лишь ничтожное количество людей. Грациллоний понял, что его долг — помочь им, но что именно нужно делать, он не знал.

Что это? Ее подхватила сильная рука. Чьи-то пальцы сжали предплечье. Ну конечно, это отец… он крепко держал ее за руку, которую она простерла к нему в отчаянье. Вода ревела, обрушиваясь в бездну. Ветер срывал с волн пену. Ослепнув от соли, забившей глаза, она тем не менее узнала и отца, и его коня. В мозгу молнией сверкнуло воспоминание: когда-то она поклялась, что пока жив отец, не сядет на его лошадь. Отец же тянул ее на седло, тянул из моря, готового ее поглотить.

За отцом, во мраке и пене, выросла тень. Высокий человек дотронулся посохом до его головы. Отец крепче сжал ее руку, однако вверх уже не тащил. Волны бросали ее из стороны в сторону. Вода ощутимыми толчками все прибывала. В голове шумело. Казалось, шум достиг неба и заполнил его до отказа.