Виталий Вильчинский - Извилистый путь

Если бы не доспехи, я бы проломил ему грудную клетку, а так он отлетел всего на два метра, ударился головой и спиной о стену, и сполз на пол.

— Давайте, я вам помогу! — я протянул руку девушке, которая, все еще сидя на полу, поправляла волосы на голове.

— Угу, спасибо, — шмыгнув носом, сказала она. — Я пальцы на ноге ушибла.

В ее голосе звучала детская обида (совсем еще ребенок! Дитя!)

— Садись за столик, — аккуратно, подводя ее к ближайшему столу, стоящему в трех метрах от входа, я усадил ее на стул.

Так, наверное, нужно податься в рыцари! Эх, как приятно! Благородный рыцарь опустился на колени перед прекрасной дамой и аккуратно растирает ей пальцы ноги через мягкую замшу сапожки, а она смотрит на него глазами, полными благодарности! Идиллия, елки-бревна! Но такие моменты, как всегда, портит что-нибудь эдакое…! Звон мечей, например, как в данном случае!

— Ой, Терен! — она подхватилась, вырвав ногу у меня из рук, и, прихрамывая, побежала к двери.

— Ну, щас я им! — раненым зверем взревел я, направляясь за нею. Что за беда, ведь я только хотел поинтересоваться ее именем!

Когда мы просочились на улицу, просочились, потому что выбегали одновременно, — два рыцаря теснили Терена, и уже почти прижали его к деревянному забору, который окружал трактир. Тоже мне, рыцари, — вдвоем на одного! Парень умело отбивался, но уже выдохся, а на доспехе появились новые вмятины.

— А может, вы по одному? — громко задал я вопрос.

— Закрой рот, чернь!

Только теперь я обратил внимание, почему друзья ноламнийского рыцаря до сих пор ему не помогли. Да потому, что у каждого рыцаря было по оруженосцу и по двое слуг, итого, — двенадцать вооруженных людей. И вот один из этих оруженосцев мне и затыкал рот.

— Иди проспись, помойный жук! — еще больше обозлился я. Мало того, что отвлекают от ухаживания за девушкой, так еще и хотят ее друга прикончить, и делают это подлым образом у всех на глазах. Или мне кажется, или сейчас будет много крови, поломанных конечностей и прочих частей тела.

— Ты покойник, слизень! — оруженосец в несколько прыжков преодолел расстояние около семи метров и сделал выпад, пытаясь проткнуть меня на месте.

Я сместился в сторону, перехватил руку за кисть, он по инерции сделал еще один шаг, и я оказался у него сбоку. Резко ударил коленкой по вытянутой руке, послышался хруст ломающегося сустава и крик, полный боли.

— Минус один! — хладнокровно сосчитал я.

Несколько секунд все стояли, с оторопью глядя на корчащегося и вопящего от боли человека, что дало мне шанс проскользнуть мимо свиты рыцарей, дабы прийти на выручку ноламнийскому рыцарю. Конечно, оставлять врага за спиной очень неправильно, но рыцарю срочно была нужна моя помощь. Хорошо, что он успел одеть дедовский или отцовский шлем, когда парировал удар одного из рыцарей, потому что второй ухитрился и ударил его мечом по голове. Молодой «жаворонок» заметил направление удара и начал от него уходить, но меч противника все же достал его, хоть и по касательной, и сбил парня с ног. С разбегу я врезался плечом в ближайшего атакующего, и он рухнул сверху на противника, которому только что намеревался проткнуть шею. Влепившись мордой в землю, поверженный рыцарь затих.

— Ррррааа! — взревел его товарищ, и мне пришлось подбирать полуторник рыцаря, на котором я лежал сверху.

Хорошо, что ноламниец был в доспехах, а то мы бы его раздавили. Я откатился в сторону, в аккурат, на голову ноламнийского рыцаря, а атакующий рыцарь влепил со всего маху по спине своего товарища, который только начал поднимать голову.

— Уе-ве-ве-ве! — услышал из-под своего седалища. Тьфу, я же сижу на голове «Жаворонка»!

— Прости, дружище, залюбовался картиной! — сказал я ему, подхватываясь с головы поверженного. — «Избиение павшего товарища» называется!

— Помоги встать! — попросил «пернатый».

— Сначала с тебя нужно убрать эту дуру… — я парировал удар рыцаря подобранным мечом. К нам уже бежала свита рыцаря, потому нужно было поскорей с ним разбираться. Благо, с мечами были только оруженосцы, прислуга же была вооружена длинными кинжалами.

Рыцарь вновь атаковал меня, я блокировал удар, отвел его в сторону, подпрыгнул и пнул сапогом в грудь. Я был легко одет, а этой груде железа нужно было лишь придать ускорение в нужном направлении. Рыцарь попятился, закачался… Лицо его покраснело, глаза выпучились от напряжения, даже бисеринок пота на лбу стало больше.

— Да падай уже! — рявкнул я и толкнул его кончиком меча в грудь. Этот грохот и звон доспехов, наверное, эхом отозвался в далеких горах, находящихся километрах в семи от места событий.

Мне показалось, что в лесу, растущем на склонах гор, поднялись птицы, а с верхушки самой высокой горы сошла лавина. Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, и носком сапога откинул в сторону меч второго рыцаря, чтобы тот не придумывал всяких глупостей, а то, не дай Всевышний, поранится еще! Встать без посторонней помощи он все равно не сможет.

Всё происходящее заняло считанные мгновения, не более трех минут — и драка, и все разговоры. Теперь мне пришлось отступать под натиском трех оруженосцев и четырех слуг. Это только в романах о рыцарях те раскидывали десятки врагов одним ударом, а вот попробовали бы эти горе-авторы хотя бы от двоих одновременно отбиться, я бы на них посмотрел!

Еще чуть-чуть, и меня бы просто пришпилили к забору, в который я уперся спиной, но сзади послышался шум драки, звон мечей и женские крики. Слуга и оруженосец развернулись на шум, и последний тут же улёгся на землю от удара, получив дубиной в ухо от Бизона, а слуга пал от левого кулака, протормозив и глянув сверху на упавшего под ноги товарища.

Остальных налётчиков добить было делом техники. Объединив усилия, мы быстро подавили сопротивление, закинув всех павших бойцов в комнату к первому рыцарю, стащив с них доспехи и забрав оружие, свалили амуницию в соседней комнате.

Завтра поутру я с ними побеседую и заставлю дать денег за принесенный ущерб хозяину и «жаворонку», — чтобы починить доспехи. Нашему ноламнийцу я снял отдельную комнату, где его уложили «в полусознательном состоянии», несмотря на протестующие вопли. Девушка с изумрудными глазами повозилась с ним немного, напоила какими-то микстурами, после чего его «обморок» превратился в глубокий сон.

Так как наступило время обеда, а из-за драки все изрядно проголодались, я заказал обед на всех: несколько кувшинов артойского вина, лучшего, имевшегося в местных погребах, жареного поросенка, оливки, круг сыра, вареный картофель в масле с зеленью, фрукты и сладости.