Константин Кривчиков - Когда дует ветер

Конечно, и он испугался. Но бежать, по большему счету, ему все равно было некуда. Да и нельзя. Ведь главная задача, по спасению Данула и Храна, на тот момент оставалась не решенной. Возможно, еще и это обстоятельство, назовем его 'чувство долга', помогло Рунату встретить невероятное и жуткое событие с мужеством и достоинством.

Когда напуганные до полусмерти гарты заметались по молухе, а затем бросились к хижинам, чтобы укрыться там от внезапно наступившей ночи, Рунат, наоборот, быстро оценив ситуацию, поспешил к жертвенным столбам. Но не один, а вместе с Аридой. Бедная женщина в обстановке всеобщей паники, скорее интуитивно, чем осознанно, вцепилась в руку самого, как ей показалось, надежного человека, и не выпустила бы ее, наверное, даже под страхом казни. Тут же к ним подскочил и перепуганный Павуш.

— От, что это такое?! — закричал мальчик.

— Не бойся, Павуш, это ночь. Но она скоро пройдет. Иди за мной.

Так, втроем, они подбежали к столбам и освободили Храна. А вот Данул исчез. Впрочем, ариг успел заметить побег мальчика.

— Что будем делать? — спросил Хран, разминая затекшие руки.

Рунат соображал недолго:

— Идите с Павушем к Олии, она ждет у лиственницы. Павуш покажет. А я пока останусь здесь.

— Может, я тоже останусь? Помогу тебе? — аригу хотелось действовать.

— Нет, ты же изменник, — возразил Рунат. — Мало ли что? Лучше уходи и побудь с ними. А со мной пока ничего не случится. Мне…

Рунат запнулся:

— Мне Арида поможет.

Он хотел повернуть голову, но почувствовал на щеке горячее дыхание женщины, и замер.

— Идите, вас там Олия ждет. А то сейчас светать начнет.

— Ты вот что, я видел, ты ранен сильно, — посоветовал Хран. — К колдуну лучше не обращайся. У меня в хижине мешки Олии лежат, там травы всякие.

Хран и Павуш убежали, а Рунат с Аридой направились в ее хижину.

Они еще находились на улице, когда затмение завершилось и выглянуло солнце. Тут же начали выбегать и выскакивать изо всех укрытий обрадованные гарты. Они вопили от счастья, прыгали и размахивали руками, торжествуя победу света над тьмой.

У самой хижины Руната и Ариду догнал Бурун.

— А я тебя везде ищу. Что делать будем, вождь?

Воин до мозга костей, Бурун рационально и прагматично спешил решить для себя проблему единоначалия. Он знал по житейскому опыту: будет вождь, будет и порядок.

— Ты к аригу в хижину сходи, — отозвался Рунат. — Там у него травы есть. Принеси сюда… Да, вот еще что. Найди несколько надежных воинов, пусть Ираса поймают.

Рунат еле держался на ногах. Но терять сознание сейчас было нельзя. Опираясь на плечо Ариды, победитель вошел в хижину вождя.

Данул очень долго лежал в углу хижины, укрытый лосиной шкурой. Его новая знакомая, девочка с огромными глазами по имени Ума, так и сказала:

— Лежи и не высовывайся. Пока я не скажу.

Данул и лежал. Очень долго. Первое время в хижине было тихо. Ума даже отвернула шкуру и дала Данулу попить воды. Но потом кто-то пришел. Раздались голоса: мужской и женский. Потом еще приходили и разговаривали какие-то мужчины. Данул терпел. Он понимал, что высовываться очень опасно. У этих гартов чуть что — и без носа останешься. Ума права. Он и терпел. Он бы и дальше терпел. Он же настоящий мужчина и понимает, что к чему. Но тут ему в нос что-то попало. То ли ворсинка от шерсти, то ли какой противный муравей. И Данул чихнул. А потом еще раз чихнул, да так сильно, что аж подскочил под шкурой. И удивленный мужской голос почти по слогам спросил:

— А кто это так громко чихает? Добер, что ли? А чего он под шкуру забрался?

И Ума несмело произнесла:

— Здесь мальчик. Он мой друг.

— А ну-ка, показывай своего друга, — велел мужской голос. — Эй, друг, вылезай!

И Данул вылез. Он же мужчина. А мужчины не боятся.

Данул выбрался из-под шкуры и увидел в противоположном углу хижины седого человека. Старик сидел на лежанке и смотрел на мальчика грустными глазами. Данул 'седого' сразу узнал. Это был тот самый старик, который сказал: 'Я бросаю вызов'. А потом дрался со злым вождем. И победил.

Увидев Данула, мужчина улыбнулся и сказал:

— Ну, здравствуй, Данул!

— А откуда ты знаешь, что я Данул? — ворчливо спросил мальчик и прикинул расстояние до выхода. Он хитрый, его просто так не проведешь. И тайны хранить умеет. А уж бегать-то он умеет ого-го как! Недаром мама говорит, что у него шило… ну, там, где надо, короче.

Но бежать на этот раз не пришлось.

— Как же тебя не узнать, такого рыжего? — удивился мужчина. И засмеялся…

*Омазак — тело без души, 'живой мертвец', зомби.

Они стояли на краю стойбища. Вечерело. Со стороны степи тянуло свежим, слегка горьковатым запахом побегов молодой травы. Ариг держал в поводу лошадь. Он собрался объехать дальние посты и встретил Олию, ходившую собирать грибы.

— Не передумала? Может, все-таки, останетесь?

— Нет, — Олия упрямо покачала головой, но глаза ее смотрели в сторону. — Мы здесь совсем чужие. Все пялятся на нас, как на зверей. А в лесу мы люди.

— У вас же почти одни женщины.

— Как-нибудь справимся. Мы тоже из лука стрелять умеем.

Они вели старый разговор, длившийся уже несколько дней. С того самого дня после новолуния, когда они все могли погибнуть, но выжили. Выжили, благодаря тому, что пришли на помощь друг другу.

…Ближе к вечеру Бурун, в сопровождение нескольких воинов, съездил в рощу, где скрывались Хран, Олия и Павуш, и вернулся в стойбище вместе с ними. Павуш и Данул при встрече едва не расплакались, но сдержались — уж больно много женских глаз наблюдало за ними. Потом Данул познакомил Павуша с Умой и ее младшими сестрами. На младших девочек Павуш едва взглянул: так, мелюзга какая-то. А вот Ума… Ума, это, да, она произвела на подростка неизгладимое впечатление. Таких красивых девочек он в жизни не видел.

Впрочем, общение тогда длилось недолго. Не до того было Уме и ее сестрам, не до гостей. Сестра Храна отвела мальчиков в хижину к аригу, где их ждало новое знакомство с детьми Храна. А Олия осталась помогать Ариде.

На лежанке умирал Грох. Он находился без сознания с того самого момента, как произнес свои последние, но очень значимые слова на молухе, снимавшие все подозрения по поводу того, кем был загадочный старик-путник.

Рунат, Хран, Бурун и его младший брат уединились на второй половине хижины. Им предстояло обсудить чрезвычайно важные вопросы, касающиеся как их лично, так и жизни всего племени.

— Что делать будем, вождь? — спросил Бурун. Он упорно продолжал называть Руната вождем, и пока тот не протестовал. — Люди волнуются. Обряд не завершен, Грох умирает, Ирас сбежал. А тут еще Солнце едва не пропало. Как это объяснить?