Бремя крови - Крас Ксен "Xen Kras"

Он знал – ни у одного короля до него не было такого друга, в котором нельзя было бы усомниться хоть на минуту. А у него был Клейс. Даже отец Его Величества, Фалин Добрый, никому не мог доверять полностью.

Фалин Старскай был удивительным человеком и королем – его и любили, и считали умалишенным и душевнобольным, и осуждали, и, возможно, кто-то даже его ненавидел. Однако, больше все же любили.

Добрый король не должен был становиться королем, однако, достигнув двадцати трех лет, Фалин, на тот момент заядлый путешественник, верный вассал старших членов семьи и покоритель Новых земель, узнал, что теперь ему предстоит управлять Ферстлендом. Гийер понимал, что его отец успел увидеть многое, пока путешествовал. В детстве Гийер часто слышал рассказы о том, как его отца тянуло вдаль, он хотел увидеть больше, смотреть мир, но был вынужден сидеть на троне. Гийер к своей участи относился более спокойно, неизведанное не манило его. Он знал, многие интересные вещи могут быть еще и очень опасными.

Насмотревшись на жизнь простолюдин, и только пройдя коронацию и все необходимые процедуры, Фалин стал оказывать помощь людям. Первые его указы закрепили право крестьян подавать жалобы на лордов. Затем Фалин издал еще один указ, обязывающий землевладельцев оставлять своим людям часть доходов с земель, достаточную для прокорма всей семьи крестьянина или ремесленника в течении года, а так же позволяющую людям продолжать их дело, будь то засев полей или содержание орудий труда.

Добрый понимал, его слова не возымеют силы если не будет контроля. Фалин собрал отряды из Серых рыцарей и своих доверенных лиц и назначил им круглый год разъезжать по всем землям, проверяя, насколько выполняются приказы правителя.

Более трех десятков лет назад Фалин Добрый приравнял к мудрецам тех, кого считали обманщиками и шарлатанами – изобретателей. Занимающихся темной магией, алхимиков, любителей создавать непонятные людям вещи, всех, кого считали колдунами и ведьмами, всех их он назвал изобретателями и ученными и издал указ, что теперь они могут учиться в Гильдии Мудрости наравне с лекарями, разумеется, за счет пожертвований. Тогда это вызвало настоящее разделение людей на два враждующих фронта, даже между членами одной Династии происходили ссоры. Все бунты Фалин Старскай подавлял – где-то силой, где-то – словом, а где-то и монетой. Его отец был умен и целеустремлен, Гийер гордился им.

Спустя всего год, когда население королевства еще не успело успокоиться, отец Гийера заявил, что почти закончена подготовка и достройка старого замка на острове Фейт и он открывает там лазарет для душевнобольных. Это заявление вызвало серию новых волнений и осуждений, Фалин Добрый решал в этот раз все долгими и нудными проповедями от глашатаев, разъезжающих по всем краям. В речах этих говорилось, что душевнобольные не прокляты Богом мучений, а лишь больны, почти как тяжелораненые на поле боя воины.

А после пришлось взяться за оружие, чтобы убедить в тех словах, что втолковывали глашатаи.

Еще одним решительным шагом в новую жизнь стало разрешение лекарям не только облегчать страдания душевнобольным, но и изучать их, писать трактаты для своих коллег. Кроме того, знатоки лекарского дела стали иметь законное право изучать тела. Раньше на это имели право лишь опытные лекари, Гроссмейстеры и их доверенные помощники.

Гийер знал, что и сейчас есть недовольные, даже спустя столько лет. Он знал, что первые годы были самыми тяжелыми, но Фалин Добрый не сдался. Он понимал – Добрый король старался ради будущего. И Гийер преклонялся перед своим отцом.

Сам Гийер, хоть и шел по его стопам, понимал его мотивы и стремился сделать жизнь еще лучше, тем не менее, не был таким любезным с друзьями, настолько же щедрым с подданными и удивительно всепрощающим с врагами. Гийер заслужил куда менее славное для народа, но более правильное прозвище, он стремился именно к этому. Его прозвали Справедливым королем.

Сейчас, когда мир терял очертания и мужчина мог видеть только то, что внутри него, он проживал свою жизнь заново. Да, он, на самом деле, сделал слишком мало. Он боялся, что не войдет в историю, как его отец, его запишут как справедливого короля, который не привнес ничего нового и вскоре позабудут.

Король смотрел в прошлое и понимал – он лишь исполнитель.

Он не решил ни одного серьезного конфликта – все решилось до него, он не сделал никакого прорыва, не издал ни одного закона, что повлиял бы на жизни его подданных. Гийер Старскай не запомнится с хорошей стороны, а с плохой... Он не позволял себе ничего, что показало бы его не в том свете. Он – сын великого Фалина Доброго, и никто более.

Может быть, все пронеслось как один миг, а может, он пролежал несколько часов – Гийер давно перестал следить за временем. Сейчас его было слишком мало, и оно бежало, бежало, бежало. Никто не способен был его остановить и вернуть.

Лорд Форест тихо отворил дверь, король понял, что друг боялся разбудить его.

– Клейс..., – его собственный голос, мелодичный и проникновенный до болезни, сейчас был тихим, хрипловатым и дрожал. Он не хотел верить, что этот голос слабого и умирающего человека принадлежит ему, но увы.

– Ваше величество!

Клейс как всегда учтив и взволнован.

– Подойди.

Силуэт двинулся к нему, стал четче, у него появились детали и лицо.

– Ваше самочувствие?.. Вам лучше?

Изо дня в день он задает этот вопрос и знает на него ответ. Каждый день, а уж в последние пару циклов и подавно, грозил стать последним.

– Ты сам знаешь. Ты снова за своё, – приходилось делать паузы между словами, иначе короля начинал терзать кашель и не хватало воздуха, – Я, в первую очередь, твой друг. У меня есть имя.

– Гийер.

В помещении стало тихо.

Гийер не знал с чего начать этот разговор – он хотел успеть очень многое, но осталось недостаточно времени.

– Гийер, – Клейс нарушил тишину. Он горевал, однако выполнение своих обязанностей было для него куда важнее, – Приказать подать вам завтрак?

– Не стоит, сомневаюсь, что смогу проглотить хотя бы кусок. Лучше помоги мне сесть. И садись. Нам есть что обсудить. Садись, Клейс. Хорошо, – он попытался улыбнуться, когда советник сел на край кровати, – расскажи мне что с лордом Династии Дримленс.

– Ваши люди уже отправили весточку, что добрались до его земель восемь дней назад и сейчас, вместе с лордом Рорри Дримленсом они направляются в замок.

– Сколько человек его сопровождают?

– Кроме его слуг и советника, с которым мальчик не пожелал расставаться, немногим больше шести десятков. В тех землях мало разбойников, но даже если и найдутся, то предпочтут обойти отряд стороной.

– Ты должен будешь присматривать за маленьким лордом Дримленс.

– Гийер, я уверен, что лекари смогут...

– Довольно, – эти слова он слышал уже очень много раз, – Клейс, прошу, хватит об этом.

Лорд Форест нахмурился, так, будто это он лежал прикованный к кровати и надеялся продлить свою жизнь еще на день-другой.

– Почему этот мальчишка нужен вам?

– Нам, – поправил его король, – Он наследник земель своего рода. Да, после той старой истории с моим отцом и братьями Вердом и Дароном Дримленс, часть их земель перешла под мое управление и роздана другим Династиям. Однако, эти земли не стали отбирать у них навсегда, уверен, еще мой отец хотел вернуть их настоящим хозяевам, и я хотел, но делать это придется тебе. Наследство лорда Рорри занимает очень выгодную позицию, земли плодородны и золотые прииски у них в достатке. Этот мальчик...

Правитель говорил долго и кашель одолел его. Несколько минут он приходил в себя, маленькими глотками пил из поднесенной ко рту чаши и снова кашлял.

– Если мальчика убьют, то за земли начнется война. Ты не хочешь войны между Династиями.

– Ни один король не избавит свои земли от кровопролитий. Клейс, ты слишком молод и не знаешь какими жестокими могут быть войны. Ты не видел. Я хочу верить, что ты не увидишь ни одну настоящую войну.