Они стучат дважды (СИ) - Вальх Лина

— Я думал это перец, — растерянно пробормотал Морозов, почесав затылок. — А это… это…

— Андрей, подожди меня на улице, ладно? — Андрей открыл было рот, чтобы возразить, но Александра тут же резко его перебила: — Пока ты не стал следующим, кого она сожжёт.

Парень послушно кивнул и испарился, словно его здесь никогда не было. Находиться еще хотя бы минуту в этой квартире он явно не хотел, и Александра смогла облегчённо выдохнуть.

Звягинцева небрежно бросила рюкзак на пол и опустилась на стул напротив ковыряющейся в тарелке с кашей Алевтины Георгиевны, заглядывая той в глаза.

— Ах, Алевтина Георгиевна, кто же хранит прах своего мужа на кухне среди кардамона и кари? Наверно, тот кто использует его как приправу? — Александра протянула старушке баночку с корвалолом и тут же отдёрнула руку, не позволяя старушке его забрать. — А теперь расскажи-ка мне, зачем ты старушку мучаешь?

Ложка громко звякнула о тарелку, и старушка удивлённо уставилась на Александру, причмокивая бледными морщинистыми губами.

— Не понимаю, о чем ты дочка. Стара я уже. Глуха. Сердце вот что-то побаливает…

— Не надо пытаться меня обхитрить, — едко отозвалась Александра и подалась вперёд. — Я почувствовала тебя, как только перешагнула порог этой квартиры. Опять пытаешься издеваться над людьми, вселившись в старушку? Что теперь? Сгоняешь школьников с высоких сидений в автобусах, а потом не садишься? Ездишь в пять утра по маршруту и всех клюкой бьёшь? Или все время вызываешь скорую, потому что в глазах темно? Подсказка — у людей есть электричество. Его можно включать.

— Ой, Звягинцева! А я без Стаса тебя и не признал, — тихий писклявый голос старушки тут же перекатился в тяжёлый мужской бас, а губы бабушки растянулись в язвительной ухмылке. — Сколько лет, сколько зим.

— Три зимы и два лета, если тебя это интересует, — фыркнула Александра, тряхнув собранными в хвост волосами. — А теперь отвечай на вопрос. И что это за спектакль ты тут устроил? А, Медей?

Старушка хитро прищурилась, перебирая своими крючковатыми пальцами рассыпанную по столу крупу, и улыбнулась.

— Так что ж мне еще делать? — пожала плечами женщина; слова извергались из неё потоком низких утробных звуков, а губы едва шевелились, превращая ту в чревовещателя. — На работе скука смертная. Начальник — сущий дьявол, — старушка гаденько хихикнула басом. — А зарплату задерживают уже на триста лет. А мне кушать между прочим хочется. Могла бы и войти в положение старушки.

— Поэтому ты решил полакомиться душой этой женщины? — скептично выгнула бровь Александра.

Медей нервно усмехнулся и повёл плечами, отчего спина бабушки подозрительно хрустнула и выгнулась дугой. Тело женщины начало дрожать, пальцы крючились в судорогах, а глаза начали судорожно вращаться в глазницах. Из горла, скрипя и скрежетая, вырвались низкие надрывные хрипы, стул приподнялся, и старушка нависла над Александрой коршуном, пуская пузыри из слюны. Вероятно, этим Медей хотел произвести пугающее впечатление на Александру, но та лишь тяжело вздохнула и, потянувшись к своему рюкзаку, достала небольшой черный блокнот с красно-золотым причудливым узором на обложке.

— Можешь не стараться, — перелистывая страницы, пробормотала Александра. — На меня твои уловки не действуют. Был бы на моем месте кто-нибудь из младших сотрудников — пожалуйста, развлекайся на здоровье. А моё время лучше не трать.

Стул грузно рухнул на пол, и старушка вздохнула:

— Ну ладно. Не больно-то и хотелось. А что это ты делаешь?

Женщина подалась вперёд, и Звягинцева резко захлопнула записную книжку, подняв на Медея взгляд и прошипев под нос:

— Вспоминаю, который раз ты нарушил закон. У тебя было три предупреждения о незаконном занятии тела старше шестидесяти лет. Это последнее, — девушка многозначительно постучала пальцем по столу и откинулась на спинку стула.

Лицо старушки побледнело. Кончик языка облизал сухие морщинистые губы, а пальцы сцепились в замок.

— М-может, мы как-нибудь договоримся? — нервно пробормотал Медей. — Все-таки не чужие друг другу люди. Я готов на…

— С начальством своим договариваться будешь, — фыркнула Александра, поднимаясь на ноги. — Когда я доложу им о тебе. Возможно, Асмодей даже выслушает тебя. Если у него будет хорошее настроение.

— Александра…

— Для тебя — Звягинцева. Или же старший советник Звягинцева, — холодно отчеканила Александра, чувствуя, как каждое ее слово иголками вонзается в старушку. — Никуда не уезжай. Я все равно тебя найду, только в этом случае разбираться с тобой буду уже я. А наши методы ты знаешь. Уверена, у тебя найдётся еще одна урна. Разговор окончен.

Звягинцева наугад кинула блокнот в рюкзак, закинула его на плечо и быстрым шагом вылетела из квартиры. Сердце бешено колотилось в груди, ударяясь о плотную клетку рёбер. Ладони вспотели, и девушка нервно сжимала их в кулаки, пока слетала по узким лестничным проёмам. Пару раз ее ноги попытались соскользнуть с покатого края истоптанных за столетие ступеней, но Звягинцева вовремя успевала схватиться за поручни.

Хлопнув тяжёлой входной дверью, Александра остановилась около Морозова, не отрывая взгляда от экрана телефона.

— У нас осталось еще два дела на этой неделе. Одно завтра. Постарайся не опаздывать.

— Что там? — Андрей с интересом вытянул шею, пытаясь рассмотреть буквы на экране.

— Какие-то подростки по ночам проводят свои собрания уже несколько недель. Какой-то бабушке это не нравится. Говорит, они мешают ей гулять, — пожала плечами Александра, быстро пролистывая сообщения от босса.

— А почему эта бабка гуляет ночью по кладбищам? — удивлённо вскинул брови Андрей.

Александра усмехнулась: это действительно было забавно для Андрея, но Звягинцева уже давно привыкла к подобным вещам. И квартира, из которой она только что вышла, была лишним тому подтверждением.

— Об этом история умалчивает. — Экран погас, и девушка сунула телефон в карман. — Останется время, можешь расследовать прогулки этой бабушки по кладбищам. Но только после репортажа о сектантах, — тут же угрожающе вскинула указательный палец Александра, завидев вспыхнувший в глазах Андрея энтузиазм. — Сначала все, что у нас по графику. Самодеятельностью заниматься — это, пожалуйста, без меня.

Андрей потупил взгляд и нервным движением поправил сползающую с плеча лямку ремня. Александра потуже затянула хвост на голове и в очередной раз бросила напряженный взгляд на горящее лампочкой в стене окно квартиры, прежде чем отдать Андрею последнее на сегодня указание:

— Так что жду тебя на Волковском. Опоздаешь хоть на минуту — и твоя стажировка отправится в утиль.

Сорок, три, шестнадцать.

Знакомый с детства маршрут, который должен был знать любой уважающий себя сотрудник организации, которой Александра посвятила тринадцать лет своей жизни. «Лихоборы» — от одного этого слова маленькая Звягинцева трепетала в немом предвкушении. Однако перспектива провести ночь на практически заброшенном кладбище со стажёром-однодневкой не прельщала Александру, но и лишаться части зарплаты девушка не хотела — Максим Олегович хоть и относился к каждому сотруднику с пониманием, но прощать срывы работы, пусть и номинальной, он просто не мог позволить.

Александра остановилась перед арочными воротами, тщетно пытаясь вспомнить, были ли они на этом месте в прошлый раз, или же память в очередной раз вела с ней свою коварную игру, подбрасывая в костёр агонии все новые и новые воспоминания. Все было в точности, как Александра помнила: такая же лунная ночь, таящая в разносящихся из-за горизонта солнечных лучах, такой же негромкий шум машин в отдалении и перекрикивания чаек. Все как и всегда кроме…

Александра стояла перед входом на кладбище одна, нервно теребила лямку рюкзака и страстно хотела, чтобы рядом оказался кто-то, кто сможет прикрыть ее спину, кто-то, на кого она всегда сможет положиться, кто-то…