Сеятели ветра (СИ) - Наль Лие

— Это у тебя здесь руки дрожат, Нири.

Он глянул на свои руки, снова перевёл взгляд на Таруо и пожал плечами с таким видом, будто будущий вожак нёс полнейшую чушь.

Мальчишка-волколюд тоже бросился им помогать, но быстро понял, что ему такая туша не по зубам. Не собираясь отступать, он взял кирина за пышный золотисто-рыжий хвост и горделиво напыжился.

Таруо заскочил на телегу первым. За ним запрыгнул Нири, который тащил кирина за передние ноги. Гибкий и ловкий, Нири больше походил на ласку, нежели на волколюда, даже черты лица у него были острые, но его акурэ доказывал обратное. Превращался Нири всё-таки в волка, а не в кого-то из куньих.

Телега заскрипела под тяжестью добычи. Кирин с трудом помещался в телеге, так что его голову и задние ноги пришлось вытащить за высокие борта. Спрыгнув на землю, Таруо оглядел добычу. Кирин смирно лежал, где положено, только в остекленевших глазах застыла ярость дикого зверя, которую не вытравила даже смерть.

По его знаку мальчишка-волколюд достал из кармана свисток, набрал в грудь воздуха. Над лугом пронёсся резкий свист.

Со стороны луга тут же послышался ответ. Их умаппы, дальние родственники водяных, бродили по лугу, но послушно откликнулись на зов. Вожак умапп — рослый самец, весь в сине-зелёной чешуе и шрамах, повернул к волколюдам первым.

Четвёрка коней-водяных скоро приблизилась к телеге. На перемазанных свежей кровью мордах было одно и то же выражение пьяного удовольствия.

Мальчишка бросился их запрягать, но вожак попятился от него, рыча и прижимая к голове острые уши.

— Дай я, — Нири поравнялся с норовистым скакуном, схватил за узду и потянул к телеге. — Здесь главное знать, что ты выше, чем он, иначе слушаться не станет.

Мальчишка обиженно шмыгнул носом. Весь его вид так и говорил, что он хотел показать себя и справиться с умаппами, но Нири не было дела до его переживаний. Нири запрягал умапп одного за другим, попутно тараторя хуже вороны.

— Всё! — объявил Нири, хлопнув четвёртого скакуна по кожистому гребню, который заменял им гриву. — Кто хочет, запрыгивайте в телегу, я их поведу.

Охотники его послушались. Таруо как ни в чём не бывало встал рядом с телегой. Ещё чего не хватало, до их деревни не так далеко, чтобы он не смог дойти. Нири закатил глаза, но возражать не стал. В прошлый раз у них чуть до ссоры не дошло, когда он открыто выразил, что думает об упрямстве будущего вожака, так что теперь Нири не решился лезть с претензиями.

Телега тронулась с места. Фыркая и отдуваясь, умаппы косились на сопровождавших их волколюдов и на очень соблазнительные кусты с мелкими ягодами, что росли по обе стороны дороги.

Идя вровень с умаппами, Таруо слушал скрип телеги, тяжелое дыхание скакунов и порывистый ветер. Раж охоты понемногу растворялся, подобно туману. Другие охотники дремали на телеге, и он поймал себя на том, что лежать на кирине наверняка очень приятно. Особенно повезло тем, кто устроился на мягкой шелковистой гриве.

Таруо уже почти уступил желанию забраться к ним, когда уловил знакомые голоса. Они уже были совсем недалеко от деревни.

Таруо встрепенулся. Оглядел себя, подумав с досадой, что выглядит слишком потрёпанным. Но терзаться по этому поводу не было времени: телега уже подъезжала к воротам.

Стражники косились на их добычу с неприкрытым любопытством. Оба в наполовину развёрнутом акурэ, с человеческим телосложением, но звериными мордами и шерстью, они взбудораженно нюхали воздух и подёргивали хвостами. Молодым волкам лишь недавно доверили охранять ворота, и хоть это было почётно, на деле не являлось самым важным караулом.

Правый не выдержал. Когда голова кирина оказалась рядом с ним, он вытянул руку и коснулся костяного рога.

Через телегу с глухим рычанием перемахнул Нири. Приземлившись перед нахалом, он оказался так близко к юному стражнику, что они едва не соприкасались носами.

— Не смей тянуть лапы к нашей добыче, — Нири оскалил крупные зубы, и нахал невольно подался назад. Таруо уже хотел вмешаться, когда стражник прекратил пятиться и пошире расставил ноги.

— Не слишком ли ты задрал морду, Нири? — зазвенел юношеский голос.

— Уж повыше тебя, щенок. Увижу рядом с нашим кирином — оттаскаю за шкирку, как нашкодившую псину.

Они зарычали друг на друга, глядя в глаза. Состязаться с Нири было безрассудством, уж Таруо знал, на что способен его молочный брат. С самого детства цапались, как-никак.

— Не припомню, чтобы я запрещал ему подходить к кирину, Нири, — Таруо говорил негромко, но оба спорщика тут же обернулись к нему.

— Эй, я защищаю твою честь! — спустя пару секунд общего молчания возмутился Нири, а потом обиженно добавил: — Это совсем не дело, если твою добычу будет лапать каждый встречный. А если он задумает урвать кусок? Это же кирин, не просто еда на ужин!

— Если до этого дойдёт, вор не скроется ни от тебя, ни от меня. Мы будем гнать его, как добычу, пока его лапы не сотрутся в кровь, — Таруо задержал взгляд на юном стражнике, и тот понурил голову, не смея смотреть в глаза будущему вожаку. — Но этого пока не случилось, так что прекрати наводить смуту.

— Это кто её ещё наводит, — вконец разобидевшись, буркнул Нири, и убрался за телегу.

Чудом избежавший наказания юнец юркнул на своё место. Ворота распахнулись перед четвёркой умапп, и те зацокали копытами по мощёной дороге. Проходя под аркой ворот, Таруо услышал, как позади него провинившегося стражника стыдит его товарищ, и усмехнулся. Наверняка второй стражник завидовал, что у собрата хватило смелости коснуться чужой добычи и открыто поссориться с Нири, с которым обычно предпочитали не связываться.

Умаппы протащили телегу по главной улице, сделали небольшой крюк и послушно свернули к усадьбе главной семьи. Здешние стражники были не в пример старше и вели себя куда приличней, но всё равно умудрились вызвать недовольство Нири, который походил на большую сердитую тучу.

Вторые ворота остались позади. Проехав ещё немного, умаппы остановились во внутреннем дворе. Нири не преминул рявкнуть на их вожака, посмевшего потянуться к ветвям абрикоса.

Нири мог обижаться долго, если ничего не сделать. Тяжело вздохнув, Таруо подошёл к нему, положил руку на его плечо и примирительно произнёс:

— Пойдём. Отец будет рад тебя видеть, да и мои сёстры тоже.

Стоило Таруо упомянуть своих прекрасных родственниц, как туча немного посветлела. Нири питал нежные чувства к средней из сёстер, и вроде как это было взаимно. И всё же, этого оказалось недостаточно, чтобы обида совсем ушла.

— Я буду охранять телегу, — поджал губы Нири. — Можешь хоть палками меня гнать, не пойду.

— Зачем же палками? — удивился Таруо. — И зачем охранять, если…

Не договорив, он показал взглядом на дремавшую на повозке Аюми. Из всех охотников только она и Нири обладали правом бывать во внутреннем дворе главного дома, потому она даже ухом не вела, когда другие волки спрыгивали с телеги по пути.

— Да иди, Таруо, я за ним присмотрю, — заявила она, небрежно махнув рукой на Нири.

— Не надо за мной присматривать! — тут же взвился задетый за живое волколюд. — Это я за всеми слежу, если ты ещё не заметила!

— Да-да, — Аюми зевнула, показав зубы. — Ой, а это не Рика идёт?

Нири тут же развернулся, за секунды преображаясь из рычащего зверя в потрёпанного, но весьма миловидного юношу. Аюми не соврала, к ним действительно вышла Рика. Её плечи покрывала узорная светлая накидка, под которой алело шёлковое кимоно, и распущенные волосы струились по ткани, спускаясь ниже плеч.

Рика радостно вскрикнула и обернулась к кому-то третьему. Этот третий не желал выходить из-за угла, даже когда Рика поманила рукой, но Таруо по запаху понял, кто это. Аруха, которая всё ещё на него дулась из-за нарушенного обещания, хмуро выглядывала из укрытия, не желая подходить.

— Какой он огромный! — громко восхищалась Рика, глядя на кирина. — Как вы его только свалили?

— Моей милостью, — одарил её улыбкой Нири, за что сразу получил тычок от Аюми. Охнув, он развернулся к волчице и погрозил ей кулаком, но Аюми только фыркнула и отвернулась.