Лоэнн Гринн - Кровавое наследие

 Одна из мумий рубанула мечом по левой руке Буффалона. Факел, зажатый в другой руке бывалого воина, метнулся, поджигая сухую плоть, превратив зомби в ходячий огненный ад. Рискуя ногой, Буффалон лягнул пылающую тварь, посылая её в гущу мертвецов.

 Однако, несмотря на успех манёвра, орда нежити продолжала теснить троих спутников.

 — Буффалон! — откуда то закричал Виччи — Лакедон! Они лезут на меня отовсюду!

 Однако ему никто не мог помочь — оба товарища были слишком заняты. Маг, размахивая посохом, поверг один скелет, но на его место быстро встали ещё два. Твари стали двигаться более плавно и куда проворнее. Вскоре у Буффалона и его друзей не останется никаких преимуществ.

 Отрезав Буффалона  от Лакедона, трое воинов скелетов прижали его к лестнице, загнав в итоге на помост. Кости Кровавого Полководца трещали в ржавых доспехах, но, к великому облегчению старого солдата, Еранас не поднялся возглавить свою адскую армию.

 Вспышка и клубы дыма уведомили бойца о том, что друг маг расправился ещё с одной нежитью, но Буффалон знал, что Лакедону не одолеть всех. Дерущиеся попали в безвыходное положение. Без плоти врагов, которую могли бы пронзить клинки, без жизненно важных органов, которые можно проткнуть, ножи и мечи обороняющихся не значили ничего.

 При мысли о том, что однажды и он сам встанет, подобно вот этим, и примется резать следующих злополучных гостей, мурашки побежали по спине Буффалона. Он обошёл помост, осторожно двигаясь вдоль края, пытаясь отыскать хоть какой нибудь путь к бегству. К своему стыду, Буффалон понимал, что с радостью бросит своих товарищей, если внезапно у него появится возможность освободиться.

 Он терял силы. Чей то клинок вонзился ему в бедро. Буффалон не только закричал от боли, но и разжал пальцы, выпуская меч. Оружие, клацая, пересчитало ступеньки и исчезло под ногами обступивших возвышение упырей.

 Нога почти не сгибалась. Буффалон отмахивался факелом от нападающих, сжимая его одной рукой, другой же пытаясь удержаться за платформу. Но вместо камня его скрюченные пальцы вцепились в какой то холодный металл, от которого поддержки ждать не стоило.

 Раненая нога, наконец, сдалась. Буффалон упал на одно колено, подтянув к себе случайно схваченную железяку.

 Факел отлетел прочь. Перед глазами тщетно пытающегося подняться Буффалона бурлило море гротескных обезображенных лиц. Отчаявшийся охотник за сокровищами вскинул руку, словно безмолвно умоляя нежить о милосердии и пытаясь предотвратить неизбежное.

 Только сейчас он заметил, что поднятая рука его отчего то оказалась словно окована железом. Её охватывала латная перчатка.

 Та же перчатка, которую он видел на скелете Еранаса.

 Это ошеломляющее открытие ещё не до конца угнездилось в мозгу Буффалона, а с его губ уже сорвалось слово, которого он не понял, и мощное эхо его загремело в покоях. Драгоценные узоры на стенах вспыхнули ярче, ещё ярче, и мистические враги троих друзей оцепенели.

 Ещё одно слово, такое же невразумительное, вылетело изо рта обескураженного ветерана. Узоры стали ослепительными……и взорвались.

 Страшная волна чистой энергии прокатилась по покоям, накрывая восставших мертвецов. Черепки сыпались градом, и Буффалону пришлось свернуться клубком — он старался стать как можно меньше. Солдат молился, чтобы конец был относительно быстрым и безболезненным.

 Магия уничтожала нежить на месте. Кости и иссохшая плоть вспыхивали с готовностью промасленной растопки. Оружие таяло, громоздя горы окалины и пепла.

 Но пламя не тронуло никого из троицы живых.

 — Что происходит? Что происходит? — слышался безостановочный крик Виччи.

 Пылающий ад двигался с точностью и аккуратностью, поглощая лишь стражей гробницы, и ничего больше. Число нежити сокращалось, и с ним угасала и мощь колдовства, пока, наконец, дело не завершилось. Покой погрузились во тьму, их теперь освещали лишь два факела да отблески, прыгающие по множеству расколотых камней.

 Буффалон, видя столь опустошительный результат, аж задохнулся, удивляясь, что же он только что наделал и не накликал ли беды ещё похуже. А потом он перевёл глаза на перчатку, боясь снять её, в равной степени страшась и того, что может случиться, если он сбросит железное облачение.

 — Они… они все уничтожены, — выдавил Лакедон, с трудом поднимаясь на ноги.

 Балахон мага был рассечён во многих местах, тощий чародей баюкал руку, из которой все ещё обильно струилась кровь.

 Виччи спрыгнул с груды, на которой он сражался. И, что примечательно, выглядел он совершенно нетронутым.

 — Но как?

 Действительно как? Буффалон пошевелил пальцами в перчатке. Металл казался уже ему второй кожей, в нём было куда уютнее, чем можно было себе представить. Страх исчез, уступив Место размышлениям, что ещё можно сделать при помощи древних доспехов.

 — Буффалон, — раздался голос Лакедона, — когда ты натянул это?

 Он не обратил внимания на вопрос, думая о том, что неплохо бы попробовать надеть и вторую перчатку — а ещё лучше — все облачение, — интересно, как себя в нём почувствуешь? Когда то, будучи молодым рекрутом, он мечтал возвыситься до главнокомандующего и от победы к победе накапливать богатства. Теперь эта старая, давно поблекшая мечта воскресла, и впервые её осуществление казалось таким возможным…

 Над рукой солдата нависла тень. Он поднял глаза и обнаружил озабоченно разглядывающего его чародея.

 — Буффалон. Друг мой. Возможно, лучше тебе снять эту перчатку.

 Снять? Внезапно сама мысль о подобном потеряла для него всякий смысл. Перчатка — это ведь она и только она спасла им жизни! Зачем её снимать? А может… может, антиквит просто решил захапать её себе? Когда дело касается магии, такие, как Лакедон, забывают о верности дружбе. Если Буффалон не отдаст ему перчатку, Лакедон способен просто отобрать её…

 Часть разума ветерана пыталась отмести ненавистное предположение. Лакедон не раз спасал ему жизнь.

 Они с Виччи были лучшими — и единственными — друзьями Буффалона. Маг наверняка не способен на подлость… или способен?

 — Буффалон, слушай меня! — Какие то эмоции, то ли зависть, то ли страх окрасили голос говорившего. — Сейчас жизненно важно и единственно правильно будет снять перчатку. Мы положим её обратно на платформу…

 — Что это? — вскрикнул Виччи. — Что это с ним, Лакедон?

 Буффалон всецело убедился, что был прав в своих подозрениях. Волшебник хочет заполучить его перчатку.

 — Виччи. Обнажай клинок. Нам, может, придётся…

 — Мой клинок? Ты хочешь, чтобы я поднял его на Буффалона?